Дениза Робинс - Я все отдам за тебя
Я чуть в обморок не свалилась, когда впервые увидала Руди. Ох уж эти близнецы! Игра природы! Из машины выпрыгнул Бинг. Бинг, с его непослушными светлыми волосами, очками и загорелым веснушчатым личиком. Его высокая крепкая фигура, худенькие ручки и смешливый рот.
У меня вырвался необычный звук: помесь всхлипа с истерическим смешком. Но речь Руди немного охладила меня и привела в чувство — хоть в этом они отличались. Голос более высокий, с сильным американским акцентом.
— Привет, мам, хей-а!
Он обхватил Анну и подставил щеку для поцелуя. (Прямо как Бинг — со смесью застенчивости и детского обожания.) Я отвернулась, не в силах наблюдать эту сцену. Руди был похож на Бинга до аварии. И так отличался от того, каким он стал сейчас.
Само собой, мне пришлось встретиться с мальчишкой лицом к лицу. Растроганная Анна сама подвела его ко мне.
— А вот и наш маленький, Крис, — сказала она.
— Эй, мам, что ты такое говоришь — «наш маленький»? — удивился Руди.
— Привет, — протянула я ему руку.
— Хей-а, — ответил он мне и протянул маленькую квадратную ладошку Бинга с грязными ногтями, по которым давно уже ножницы плакали. Я вспомнила, как обычно приговаривала в этом случае: «Напомни отстричь твои когти после ванной, сегодня же, милый».
— Он очень похож на… — начала Анна.
— О да, да, — оборвала ее я. — Одно лицо.
— Он уже знает о Бинге, — высморкалась в платочек Анна.
Я заглянула в ярко-голубые глаза Руди и вознесла Господу молитву, чтобы он вернул радость и сияние в глаза моего Бинга.
— Ну, Руди, спасибо, что так быстро прилетел. Извини, мы испортили тебе каникулы, — сказала я.
— Ничего вы не испортили, — рассмеялся он. — Папа говорит, что мы все вместе в Англию поедем, это же просто класс!
Я судорожно вдохнула.
— Значит… ты не против… дать свою кожу? — запинаясь, промямлила я.
— Конечно нет! Папа мне все объяснил. Сначала поболит немного, а потом пройдет. Мне на боль наплевать. У меня же брат-близнец появился! Мама говорит, он прям как я, такой же в точности. Думаю, здоровский парень.
Я не смогла сдержаться и обняла мальчишку. Он такой милый, веселый, жизнерадостный! Скоро, совсем скоро Бинг снова станет таким же… не будет лежать как мумия в белых обмотках, поправится.
— О, Руди, как здорово, что ты не отказался от пересадки. Тебе понравится твой брат, обещаю. Он классный парень.
— Могу поспорить, что так оно и есть, если он на меня похож, — улыбнулся он и подмигнул своей матери. — Послушай, мам, покажи мне то фото, про которое папа говорил.
Анна вопросительно поглядел на меня, я кивнула.
Жаль, конечно, расстраивать ребенка, но он должен быть готов к тому, что его ждет в больнице.
— Во, чудеса! — Улыбка на лице Руди сменилась безграничным удивлением. — Он и вправду прям как я. Да уж! — Малыш раздул щеки и почесал затылок.
Мальчик-китаец принес напитки, включая кока-колу для Руди. «Он ее галлонами пьет», — сказала Анна. Я должна была догадаться. Я могла бы перечислить все, что любит Руди, и наверняка оказалась бы недалека от истины.
Вскоре к нам присоединился и Расс Хопкинс. Увидев фото в руках мальчика, папаша забеспокоился.
— Ты же не испугаешься этой операции, Руди? — задал он идиотский вопрос.
— Чтобы Руди да испугался такой пустяковой процедуры! Вот уж нет! — поспешно вставила я.
— Вы правы! — гордо заявил мальчик. Он снова поглядел на снимок и покачал головой. — Мой близнец! Надо же, какой сюрприз. Вид у него и впрямь больной. Он же не умрет, мэм? — повернулся он ко мне, на личике его отразилась тревога.
Между ними уже протянулась та невидимая ниточка, которая, как говорят, связывает близнецов. Брат торопился помочь своему брату, прямо перед нами зарождалась новая любовь. Как трогательно. Интересно, Анне не стыдно? Она бегала по дому, суетилась вокруг Руди, отдавала команды Рассу, строила планы.
— Наш английский врач — знаменитый на весь мир пластический хирург, Руди, и он убежден — если ты дашь Бингу свою кожу, твой брат выживет. Это просто чудо, ты со мной согласен?
— Ясное дело! — Руди горел энтузиазмом.
«Он — обычный нормальный ребенок, — пришло мне в голову. — Жизнерадостный экстраверт, не копается в своих эмоциях, радуется всему необычному, неожиданному».
Руди был готов хоть сейчас отправиться в Англию и лечь на операционный стол. Я гордилась им. И Анна с Рассом наверняка тоже, несмотря на то что мысль о предстоящей пересадке кожи вовсе не радовала их сердца. Руди закидал меня вопросами о Бинге: чем он любит заниматься, хороший ли он спортсмен, умет ли плавать, кататься на велосипеде, стрелять… и я отвечала ему. У меня стало тепло на сердце при виде того, как малыш реагирует на мой рассказ о Бинге. Вкусы у них почти во всем совпадали. Руди засиял от радости, когда услышал, что Бинг вышел победителем по общим результатам чемпионата среди его параллели. И раздулся от гордости, узнав, что его брат забил все победные голы в футбольном матче.
— Да он — просто класс! — воскликнул Руди.
Я с трудом сдерживала слезы.
По счастью, Руди не давал мне опомниться, выискивая все новые и новые темы. Расспросил про катастрофу и, услыхав про то, как храбро повел себя Бинг в столь ужасных обстоятельствах, покраснел и смутился.
— Круто! — Голос Руди немного сел.
Я больше не могла перенести этого и вышла из комнаты.
Гил направился за мной.
— Ты всегда рядом, когда нужен мне, милый мой Гил, — прошептала я, хлюпнув носом.
— Успокойся, родная моя, — обнял он меня. — Все хорошо. Ты справилась.
— Только благодаря тебе.
— Чепуха. Я просто внес несколько предложений.
— Это ты все сделал, — привалилась я к нему, и он погладил меня по голове. — Я идиотка, правда?
— Это еще почему? Я ведь понимаю — горько видеть мальчика, который так похож на твоего собственного.
— Да я чуть на месте не скончалась, — призналась я. — Представляю, какой это был удар для Анны. И все же я так счастлива! Он поможет Бингу во всем. То есть я хочу сказать, когда они увидятся, у Бинга появится дополнительный стимул.
— Ты даже не представляешь, как я за тебя рад, милая.
Я обняла Гила. Мы стояли в саду, под защитой какого-то неизвестного мне дерева. Теплый солнечный воздух был напоен ароматом цветов, птицы пели. Какой чудесный день! И хотя сделать и пережить предстояло еще немало, а Бинг пока болен, большая часть пути уже пройдена, и в конце туннеля появился свет надежды.
— Я всю жизнь не устану благодарить тебя, — вздохнула я. — До самой смерти. Ты представить себе не можешь, что для меня сделал. Я же тебе никто, незнакомка из самолета. Мне никогда не расплатиться с тобой.
