Карен Хокинс - Светские скандалы
Едва она села за пяльцы и занялась вышивкой, как в дверь негромко постучал Ламберт.
— Войдите, — отозвалась леди Бишоп, расправила юбку и постаралась сделать вид, что сердце не выпрыгивает из груди. Маркиз приезжал каждый день, а сегодня предстоял званый вечер у лорда и леди Морланд: они устроили на замерзшей Темзе каток и приглашали избранный круг гостей.
Появился дворецкий.
— Миледи, приехал лорд Хард. Спрашивает, дома ли вы.
— Лорд Хард? Да-да, конечно. — За всю неделю Энн вспомнила о виконте лишь один-единственный раз, когда потребовалось отказаться от давно запланированного посещения Британского музея.
Дезмонд вошел, на ходу стряхивая со светлых волос снег.
— Энн! — воскликнул он с улыбкой. — До чего же я рад, что застал вас дома!
— Да, боюсь, в последнее время я была очень занята.
— Скорее, монополизирована, — уточнил виконт. — Можно присесть?
— Конечно.
Гость опустился в одно из кресел, а леди Бишоп села на диван напротив. Она познакомилась с лордом Хардом в вечер своего светского дебюта, и с тех пор любезный кавалер всегда оказывался под рукой, готовый танцевать, сопровождать ее на разнообразные вечера, фейерверки и прочие бесчисленные лондонские увеселения.
— Собираетесь на каток к Морландам? — поинтересовался виконт.
— Получила приглашение, но пока еще не решила…
— Хотите сказать, что Хэлферст до сих пор не высказал намерения вас сопровождать?
— Дезмонд, я обязана проводить с ним время. Гость вскочил и принялся взволнованно ходить по комнате.
— Не понимаю, с какой стати вы вообще чувствуете себя обязанной! Я не раз слышал, что всю жизнь маркиз упорно вас игнорировал. — Он сел рядом и взял Энн за руку. — Остается лишь гадать, с какой стати он вообще явился в Лондон.
Слегка смущенная неожиданным эмоциональным взрывом, Энн нахмурилась.
— Прочитал в газете, что я лепила снеговика вместе с сэром Ройсом Пемберли.
Виконт еще крепче сжал руку.
— Что ж, в таком случае все ясно. Йоркширский домосед понял, что вашей персоной интересуется другой, и поспешил заявить права на невесту и ее деньги.
Как бы ни обстояли финансовые дела, а лорд Хэлферст без труда за один день полностью обновил гардероб и вдохнул жизнь в скучавший без дела особняк на Хай-стрит. С другой стороны, некоторым семьям удавалось годами скрывать банкротство, пока истина, наконец, не выплывала на свет божий.
— Если честно, милорд, я впервые слышу о денежных затруднениях маркиза.
— Ха! Неужели полагаете, что самолюбие позволит ему поделиться столь серьезными проблемами? Если дело не в деньгах, то почему же он не исполнит ваше желание: не расторгнет нелепую помолвку и не женится на одной из лондонских девиц? Они гроздьями виснут у него на шее.
Интересно!.. Оказывается, женщины преследуют Максимилиана? А она-то и не знала. Когда они вместе выезжали в свет, все его внимание концентрировалось исключительно на ней.
— И как же, по-вашему, мне лучше поступить, Дезмонд?
Виконт склонился так низко, что щекой коснулся ее пышных волос.
— Какими бы мотивами ни руководствовался наш общий знакомый, мы оба прекрасно знаем, что Йоркшир не для вас. При этом сельский аристократ — далеко не единственный, кто жаждет, вашего благосклонного внимания.
Гость улыбнулся и легко прикоснулся губами к ее виску. Энн изумленно подняла глаза, а он позволил себе повторить попытку, на сей раз, поцеловав в губы.
Едва справившись с удивлением, Энн подумала, что рядом с этим джентльменом ей не приходится сдерживать желание немедленно броситься на шею. Не хотелось ни углубить поцелуй, ни даже продлить.
— Пожалуйста, прекратите, — попросила она и, с некоторым усилием освободив руку, встала.
Виконт поднялся вместе с ней.
— Прошу прощения, Энн. Позволил чувствам… руководить действиями. — Он вновь сжал ее ладонь. — Пожалуйста, извините.
— Конечно, извиняю, — с готовностью поддержала леди Бишоп, стремясь загладить неловкость. — Мы же друзья.
Виконт улыбнулся, и в его небесно-голубых глазах мелькнуло неподдельное облегчение.
— Да, мы давние друзья. И в качестве друга хочу попросить разрешения сопровождать вас на раут Морландов. Какое бы решение ни навязал вам Хэлферст, один вечер вы вправе провести с удовольствием.
Возражений не нашлось. Да, общество лорда Хэлферста с каждым днем и с каждым часом становилось все более интригующим и привлекательным, и все же забыть о блистательной перспективе жизни в Йоркшире никак не удавалось. Если маркиз и впредь намерен придерживаться устоявшегося жизненного уклада, то следующий визит в Лондон состоится лет через шесть, не раньше. Разве можно стерпеть безнадежное затворничество в глуши?
— Хорошо, — согласилась леди Бишоп. — Буду рада отправиться на каток вместе с вами.
— Благодарю. В полдень непременно заеду. Едва гость вышел, Энн оглянулась на горничную.
Верная Дейзи скромно сидела в уголке и делала вид, что зашивает чулок.
— Как, по-твоему, теперь все джентльмены намерены меня целовать?
— Да, миледи. Вот только лучше лорда Хэлферста этого не умеет делать никто.
— Что?
— Вы же сами признались, миледи, что он очень хорошо целуется.
Госпожа вздохнула:
— Да, действительно призналась. Отрицать трудно. Не прошло и десяти минут, как в открытую дверь снова постучал Ламберт.
— Приехал лорд Хэлферст, миледи. Щеки ее мгновенно вспыхнули.
— Пригласите, пожалуйста, Ламберт.
Максимилиан помедлил в дверях, ожидая, пока дворецкий отойдет в сторону и уступит дорогу. Скоро, черт возьми, ему не придется спрашивать разрешения войти в комнату и увидеть ее. Скоро не придется сдерживать себя в поцелуях и воображать, что скрывают восхитительно-волнующие линии скромного утреннего платья.
— Доброе утро, — поприветствовал ее маркиз, входя.
Энн встала.
— Доброе утро.
Она смотрела на его губы. Усилием воли Максимилиан преодолел внезапное желание опрокинуть красавицу на диван и сделать своей не только формально, на скрепленном подписями отцов листке бумаги девятнадцатилетней давности. Он всего лишь бережно коснулся щеки и склонился для почти бесплотного поцелуя.
Незаметное, но бдительное присутствие горничной заставило его тут же выпрямиться и прервать поцелуй значительно раньше, чем хотелось.
Малышка вцепилась в лацканы сюртука и прильнула так откровенно, что при первом же дыхании Максимилиан ощутил прикосновение нежной груди. Святая Дева, о чем же он думал раньше? Почему не примчался в Лондон, едва ей исполнилось восемнадцать, несмотря на стойкое предубеждение против столицы и ее жителей? Из-за преступной медлительности пропали почти два драгоценных года рядом с Энн Бишоп.
