Грейс Кэвидж - Власть памяти
На какой-то момент он застыл, потом открыл глаза и обернулся к ней.
— Кто «она»?
— Да Арабелла. Она же видела меня. — Эрни нервно сжала руки. Что-то здесь было не так, но что — она не могла понять. Грэм был очень убедителен, его рассказ невозможно было подвергнуть сомнению. Большая часть ее сознания хотела поверить ему…
— Эрни, что ты имела в виду, когда сказала, что Арабелла видела тебя? Когда она тебя видела и где?
— Да в нашей квартире. Я же сказала, что, когда выписалась из больницы, поехала сразу домой…
— Что? — Он побледнел еще сильнее. Глаза превратились в два пылающих угля. Она невольно отступила назад.
— Грэм, почему ты так смотришь? Что она сказала тебе? Ты… ты не можешь отрицать, что видел Арабеллу, — произнесла она дрожащим голосом. — Я видела, как она уходила из квартиры рано утром. Я поняла, что она была с тобой…
— Скажи, — почти взревел он. — Скажи, что ты делала в тот день.
Несколько секунд она глядела на него, всматриваясь в его лицо, затем повернулась и подошла к окну.
— Дейв, — выдавила она, — Дейв навестил меня. Этого я не отрицаю. Могу добавить, что он уговаривал меня поехать вместе с ним, но я отказалась. Понимаешь, я догадывалась, что… что я еще продолжаю любить тебя… Да, представь себе… — Она услышала, как он выругался. Со слезами на глазах она повернулась к нему. — Глупо, правда? После того, что произошло… И даже хотя я была вне себя, потеряв ребенка, я знала, что ты мне еще нужен.
Она с трудом сглотнула, сжала губы, стараясь унять дрожь.
— Ведь я перенесла такой сильный эмоциональный шок. И тем не менее, я убедила врачей, чтобы меня выписали. А потом я схватила такси и приехала домой. Сначала я подумала, что в квартире никого нет… — Она глубоко вздохнула. — Потом… потом она открыла дверь. На ней было только нижнее белье — мое нижнее белье. В первое мгновение я не могла поверить глазам, но она так посмотрела на меня… — Сквозь полузакрытые веки Эрни текли горячие слезы. — А все эти деловые поездки в то время, когда у меня были такие серьезные проблемы с будущим ребенком! Как ты мог поступать так жестоко? — Слова Эрни перешли в рыдания, но она заставила себя успокоиться и вытереть глаза. — Я дождалась на улице, когда она выйдет, снова поднялась в квартиру, взяла свои вещи и вылетела в Лондон…
— Но все твои лондонские друзья в один голос заявили мне, что не видели тебя, — сказал Грэм.
— А я никого и не видела, кроме адвоката. Я поехала к нему сразу же из аэропорта. А после… — она пожала плечами, — после я села в автобус и очутилась здесь.
Она слышала, как тяжело он дышит.
— О Эрни! И ты бросила меня из-за этого? Ты в течение всех этих лет осуждала меня, заставляла терзаться потому, что думала, будто между мной и Арабеллой существует любовная связь? Ты… ты глупая, маленькая дурочка…
Она резко повернулась к нему. Внутри у нее закипало негодование.
— Ты так говоришь, словно это ничего не значит, что я несу чепуху.
— Нет, нет! Если бы я знал подлинную причину твоего ухода, я бы никогда не позволил тебе уйти от меня.
— Ты подонок! — воскликнула она, но Грэм в два шага пересек студию, схватил ее за руки и притянул к себе.
— Эрни, послушай! В тот день, когда ты выписывалась из больницы, я был в Бостоне!
Она попыталась вырвать руки, но его слова словно отрезвили ее. Она вгляделась в него. — В Бостоне?
— Я находился там всю неделю. Мы старались как можно быстрее решить все деловые проблемы, на урегулирование которых требовался по крайней мере месяц. Я спешил вернуться, чтобы самому взять тебя из больницы и провести с тобой, так сказать, новый медовый месяц, которого у нас, в сущности, так и не было. Мною владела сумасшедшая мысль начать совершенно заново нашу жизнь…
— Но ты сказал, что тебе позвонил детектив.
— Конечно. Он звонил мне в Бостон. Я тут же без промедления вылетел в Нью-Йорк. Это ты можешь проверить в офисе.
— Но Арабелла! — выкрикнула она. — Она же была в квартире! Она всегда и всюду была с тобой…
— Она должна была вернуться в Нью-Йорк чуть раньше. — Лицо у него напряглось, а глаза не отрываясь смотрели на нее. — В ее квартире шел ремонт, и поэтому я сказал ей, что она может на пару дней воспользоваться нашим домом. Ты же находилась в больнице, и квартира была свободна…
— О Грэм, — простонала она. — Я же не ребенок! — Она перестала вырываться и затихла в его руках. — Ты не можешь представить, каким взглядом посмотрела она на меня в тот день. Мне стало понятно…
— Эрни! — Кончиками пальцев он гладил ее волосы, прижимаясь к ней. — Как ты могла подумать, что у меня с Арабеллой могут быть какие-то тайные отношения. Ведь меня тянуло только к тебе, но… — Голос у Грэма хрипел и был пронизан болью. Она подняла голову.
— Что значит это «но»?
Губы у него скривились.
— Неужели тебе не понятно? Те две недели я не находил себе места. Я думал, что ты продолжаешь встречаться с Крамером. Мне казалось, что ты сожалеешь о нашем браке, думаешь о том, как уйти от меня. Мне хотелось доказать тебе, как я тебя люблю, но никак не удавалось этого сделать. Какая ирония, не правда ли? — Рот Грэма сложился в горькую гримасу. — Впервые в жизни я оказался не в состоянии доказать женщине свою любовь! И этой женщиной оказалась моя собственная жена. Вероятно, я прибег к негодному методу в ту ночь на вилле. Я попытался проверить тебя и себя, хотел выяснить, принадлежишь ли ты мне, но вместо этого вынудил тебя уйти.
Глядя на него, Эрни часто-часто моргала. Она даже не могла представить, что он способен сказать такое. Она слишком долго погружалась в собственные болезненные подозрения, которые не давали ей возможности задуматься о других причинах, выяснить, почему он старался держаться от нее на расстоянии.
— Я… я тоже думала, будто ты сожалеешь, что женился на мне, — медленно произнесла она, заметив, что он продолжает тяжело дышать.
— И поэтому ты обратила внимание на Крамера? — требовательно спросил он.
Она отрицательно покачала головой, отодвигаясь от него и трясущимися пальцами поправляя волосы.
— Я и не собиралась этого делать. Ох, да, я не отрицаю, что он поцеловал меня в тот вечер. Но это случилось впервые и только один раз. Я была тогда так расстроена, чувствовала себя совсем разбитой, покинутой… Я даже плакала у него на плече…
— И это все, что было между вами? — настойчиво спрашивал он.
Вздохнув, она кивнула.
— Кроме этого поцелуя ничего не было.
— Кроме поцелуя? О Эрни, разве ты не знаешь, к чему ведут такие поцелуи? Не появись я дома в тот момент…
— Я сама сказала, чтобы он убирался, — оборвала она Грэма. — Дейв никогда не был мне интересен как мужчина, но ты этому не верил. Ты не доверял мне. Я права?
