Джоанна Брендон - Мир в его руках
Дон, стоная, металась под его искусными руками. Нет, вот теперь она уже точно больше не может. Ей хотелось это крикнуть ему из последних сил, чтобы остановился, прекратил, как вдруг оргазм сотряс ее тело. Еще, еще — конвульсии постепенно перешли в дрожь, реже, реже…
— Знаешь, ведь это в первый раз… — наконец смогла она сказать, чувствуя, как слезы ползут по щекам.
— Но не в последний! — бодро откликнулся он, смахивая пальцами ее слезы. — Отдохнешь?
— Потом! — шепнула она, протягивая к нему руки. — Иди ко мне!
Скотт дрожал от сдерживаемой страсти. Он привстал, наклонился над ней, секунду помедлил, наслаждаясь долгожданным счастьем — тело под ним, такое покорное, так жаждущее его ласки! Дон обхватила его за плечи, затем скользнула руками вниз, прикоснулась к ягодицам.
— Ненормальная! — укорил он, раздвигая ей ноги и слегка приподнимая навстречу себе. Потом вошел в нее медленно, осторожно, наслаждаясь влажным теплом ее чрева. Их тела слились в одно.
— Любовь моя! Любимая! — шептал Скотт, убыстряя темп.
Дон не отвечала. «Пусть тебе будет так же хорошо, как мне», — твердила она про себя.
И вот — взрыв, потрясший их одновременно. Повернувшись на бок, Скотт не выпускал ее до тех пор, пока конвульсии не прекратились.
Потом она высвободила руку из под него, нежно провела ладонью по его подбородку, пальцами задержалась на губах. Он поцеловал их — все вместе, затем каждый в отдельности. Она отняла руку, положила ему на грудь. Скотт привлек ее к себе. Дон закрыла глаза. Нет, ей не хотелось спать. Просто было хорошо.
18
Она лежала и смотрела на спящего Скотта. И хотя глаза его были еще закрыты, поняла, что он проснулся.
Скотт тоже чувствовал, что она не спит, смотрит на него.
— Если вам нравится то, что вы видите, леди, мы можем кое-что устроить! — С этими словами он обнял ее, подхватил, и, повернувшись на спину, водрузил на себя.
— И что дальше? — с нарочито невинным видом осведомилась она.
— Придумай что-нибудь! Так и будешь на меня глядеть? — придал он голосу ворчливую интонацию.
— Ага! — Она запустила пальцы в его спутанные волосы, посмотрела в глаза. — Хочешь, я еще раз тебе скажу: люблю, счастлива!
У него перехватило дыхание. А ведь недавно он почти потерял надежду когда-нибудь услышать эти слова.
— Повтори!
— Я тебя очень сильно люблю. Ты сделал меня счастливой.
— Ты меня больше. По меньшей мере вдвое!
Он быстро поцеловал ее, повернулся на бок, увлекая за собой. Засмеялся, увидев удивление на лице.
— Я люблю тебя, Дон!
— И покажешь как?
— Еще бы! — И он занимался этим весь остаток дня.
Дон едва успела открыть дверь своего коттеджа, как зазвонил телефон.
— Я же только с тобой попрощалась, Скотти! — Она улыбнулась и присела на кушетку с трубкой в руках. Всю прошлую неделю они были вместе, больше всего — в его доме по ту сторону озера.
— А мне кажется, что прошел год! — отозвался он. — Слушай, мне надо срочно в Сан-Франциско повидаться с одним другом, он там кое-что расследует для меня. Придется тебе сегодня ночевать одной.
Какая жалость! Дон решила поддразнить его:
— Понятно. Измучила тебя, да? Решил взять выходной? Или какая-нибудь красотка тебя там дожидается?
Как здорово потрепаться с ним вот так, как в юности! Ведь они еще и друзья, помимо всего прочего.
— Эту красотку зовут Весс Делани, и, уж конечно, на ночь я бы предпочел твое общество. Но у меня там еще кое-какие дела, иначе я бы мог и по телефону с ним все уладить.
— Ладно, благословляю, — сказала она милостиво. — А когда вернешься, тебя будет ждать сюрприз.
— Правда?
В его голосе прозвучала такая заинтересованность, что Дон подумала, а не прискачет ли он прямо сейчас.
Скотт неохотно закончил разговор.
Только где-то через час, когда она уже сидела за рулем своей машины, направляясь в город за продуктами, ее внезапно осенило. Весс Делани! Значит, этот симпатичный ковбой был частным детективом и работал на Скотта! Забавно! И на протяжении всего дня мысли нет-нет да возвращались к тому вечеру, когда она встретила Весса. Она тогда испытывала себя — способна ли вернуться к нормальной жизни. «И ведь сумела же!» — подумала теперь с гордостью.
Вернувшись домой, Дон обнаружила несколько писем от Алексис. А в них чеки — за проданные картины Моне, Ренуара, Рубенса, сестрины долги. Ей стало горько. Ее картины… Их больше нет. Все ушло на уплату долгов, которые оставил Брент. Дон покачала головой. Ничего не поделаешь! Родители Брента вызвались оплатить долги его друзьям-гонщикам. Но оставался Скотт. Она не решилась сказать им, что их сын умер, так и не выплатив ему семьдесят ТЫСЯЧ долларов. Ладно, хватит об этом! Дон положила письма и чеки на журнальный столик и пошла па кухню. Налила себе вина. Нельзя распускаться!
С бокалом в одной руке и пакетиком чипсов в другой примостилась на кушетке, включила стереопроигрыватель. Мягкие мелодичные звуки старинной баллады заполнили комнату. Она откинулась на подушку, закрыла глаза… А когда проснулась, комната была залита лунным светом. Поднялась, спотыкаясь, ощупью добралась до спальни, залезла под одеяло и мирно проспала до утра.
Скотт приехал вечером.
— Где мой сюрприз? — спросил он прямо с порога, будто был не двадцатидевятилетним мужчиной, а школьником, ожидающим рождественского подарка. Даже поцеловал ее как-то походя.
— Это что, поцелуй? — холодно осведомилась Дон. — Может, сделаешь вторую попытку?
— Ты имеешь в виду вот это? — Он приподнял ее подбородок и впился в нее губами, так что у нее подогнулись колени.
— Дон, выходи за меня замуж!
«Не надо! — хотелось ей крикнуть. — Ну пожалуйста, не надо!» Неужели он не понимает: она боится разрушить все то хорошее, что у них есть? Ведь брак несет с собой столько опасностей! Она это уже испытала.
— Дон! — Он взял ее голову в руки, заставил глядеть прямо ему в глаза.
Он ждал ответа. И не какого-нибудь, а одного-единственного, которого она не хотела ему дать.
— Я же люблю тебя, Скотти! — прошептала Дон, сдерживая слезы. — Разве этого недостаточно?
Он прикрыл глаза от острой боли, пронзившей сердце. Помолчал. Наконец собрался с силами.
— Ты думаешь, достаточно? — Голос был неестественно спокойным. — Я так не думаю.
Она чуть не расплакалась.
— Прости, Скотти. Я не могу. Не могу.
— Почему?
— Не могу. Слишком рано. Я не готова. Мне нужно время. Я боюсь.
Она проговорила это быстро, торопясь, словно опасалась не успеть все сказать, затем повернулась, отошла к окну.
