Гленда Сандерс - Свободная любовь
— Тогда вы доверяете этой женщине?
Уши Скотта горели от ярости. Сама мысль о Дори и другом мужчине... о том, что Дори лжет ему, была нелепой. Вероятно, Сида заездили. Он, возможно, никогда в жизни не встречал порядочную женщину.
— Дори ни за что... И речи быть не может о ее неверности, — заявил Скотт.
Сид поднял руки вверх, пытаясь остановить его.
— Это касается вас и ее. Вы знаете эту женщину. Если вы готовы принять на себя ответственность без анализов, тогда мы не будем делать запрос. — Он строго взглянул на Скотта. — Однако вам следует настаивать, чтобы вы были записаны в свидетельство о рождении в качестве отца. Вы хотите выдвинуть это требование в письменной форме или выскажете его матери устно?
— Я поговорю с ней, — пообещал Скотт.
— Я бы посоветовал, чтобы она согласилась сделать это в письменном виде. Достаточно будет нотариально заверенного письма.
Скотт кивнул.
— Что-нибудь еще? — раздраженно спросил он.
— Не сегодня, — ответил Сид. — Я составлю контракт, мы пошлем его матери на одобрение, а затем обсудим любые пункты, по которым возникнут разногласия.
Скотт сжал зубы. Вот опять. Юридическая казуистика.
— После того как с деталями будет покончено, я бы предложил представить соглашение в суд для ратификации в штате, где проживает мать. Ратификация суда добавит веса любому из условий в случае будущих споров, — сказал Сид.
Все еще хмурясь, Скотт кивнул в знак согласия.
Скотт Роуленд-младший отнюдь не чувствовал себя счастливым человеком, когда вошел в свой офис во вторник утром после второй бессонной ночи. В ответ на дружеское «доброе утро» Майка он скептически ответил: «Смотря для кого».
Майк последовал за Скоттом, когда тот прошел к кофеварке и налил себе кружку кофе.
— В твоем холодильнике свернулось молоко?
— Пожалуйста, Майк. Мне не до твоих остроумных замечаний, — нахмурился Скотт.
— Извини, — произнес Майк. Он прошел за Скоттом в его кабинет, где тот упал в кресло и сделал большой глоток кофе. Майк сел напротив стола. — Проблемы? — сочувственно спросил он.
Скотт поставил кружку и взъерошил волосы. Вздохнув, он признался:
— Я по уши в проблемах.
— Неприятности в колледже? — поинтересовался Майк. Члены правления уже два года соблазняли Скотта постоянной должностью — это была своеобразная игра в университетскую политику, что претило Скотту.
— В колледже все в порядке.
— Тогда что же тебя тревожит?
— Многое, — признался Скотт. — Начать с этого сладкоголосого крючкотвора.
— Бентон? — с любопытством спросил Майк, имея в виду юриста, с которым вела дела их фирма.
— Нет. Сидней Тейбор. Сид. — Скотт презрительно хмыкнул. — Скажу тебе, Майк, не стоит доверять профессорам. Они абсолютно безграмотны, когда речь идет о реальной жизни. Я специально обратился в школу права и попросил Тома Мордена — ты помнишь его, он преподает теорию права — порекомендовать какого-нибудь компетентного адвоката, и он послал меня к этому клиническому случаю по имени Сид. Сид! Да поможет Бог американскому правосудию, если Сид Тейбор — лучшее из того, что они имеют.
— У тебя юридические проблемы? — спросил Майк.
Скотт перевел взгляд на лицо своего лучшего друга. Когда-нибудь ему придется кому-то рассказать. Почему бы не его лучшему другу? И почему бы не сейчас?
— Дори беременна.
— Боже, — произнес Майк. — Когда... давно ты это узнал?
— Со Дня Благодарения. Майк присвистнул и сказал:
— Неудивительно, что ты извивался как уж на сковородке, пытаясь найти какую-нибудь причину, чтобы не жениться на Дори.
— Мы с Дори не хотим жениться.
— Ты в последнее время спрашивал об этом у Дори?
— Я предложил ей пожениться, как только она сообщила мне об этом.
— Бьюсь об заклад, ты поразил ее, осыпав розами.
Сарказм Майка был неприятен ему. Отступничество его друга было жестоким ударом. Скотту казалось, что весь мир ополчился против него, чтобы заставить его почувствовать себя подлецом.
— Если тебе есть что сказать, говори начистоту, — бросил он с вызовом Майку.
— Хорошо, я скажу. Ты мне близок, словно брат, и поэтому я поговорю с тобой, как с родным братом. Ты, может быть, гений, когда дело касается математики, но ты идиот в твоих отношениях с Дори.
— Ты знаешь, как обстоят дела между Дори и мной. Но ребенок... он меняет то, что было таким совершенным! Вот почему я был у Сиднея-крючкотвора: чтобы обеспечить поддержку ребенку и гарантировать «совместную родительскую ответственность».
— Но ты не собираешься жениться на ней.
— Если мне захочется, чтобы меня пилили, я женюсь на Дори, вместо того чтобы выслушивать тебя.
— Кому-то необходимо пилить тебя. Дори не будет это делать. Она слишком любит тебя, но ты слеп, как крот, и не видишь этого.
— Думаю, тебя это не касается.
— Ты мой лучший друг. А Дори... скажем так: я считаю Дори очаровательной, особенной леди, и мне больно видеть, что ты обращаешься с ней как подонок.
— Будь добр, уйди из моего офиса, прежде чем наша дружба, не говоря уже о нашем партнерстве, разлетится к чертям собачьим.
— Нет, — заявил Майк. — Я не уйду, пока не выскажу все, что думаю. Я слишком долго сдерживался.
— Ну, если так, валяй! — разрешил Скотт, скрестив руки на груди и воинственно глядя на Майка.
— Тебе давным-давно следовало жениться на ней, — продолжал Майк. — Если бы я был ее братом, а не твоим лучшим другом, я бы сделал из тебя отбивную, пытаясь вправить тебе мозги в том, что касается ее.
— Ты говоришь как старый добрый папаша.
— Порядочность еще не вышла из моды, — заявил Майк. — Чего, черт побери, ты ждешь?
— Ты знаешь мое отношение к браку. Майк медленно покачал головой.
— Ну ты и фрукт! Для гения ты ведешь себя как откровенный идиот. Ты еще долго собираешься наказывать Дори за то недоразумение, в которое твои родители превратили свои жизни?
— Ты говоришь не по существу. И ты не прав.
— Не прав? Скажи мне, какие браки ты наблюдал вблизи, которые не были бы катастрофой?
— Твой.
— Да. Мой. И ты не можешь примириться с тем, что я счастлив в браке.
Скотт взглянул Майку прямо в лицо.
— Ты мой лучший друг. Я счастлив, что ты и Сьюзен...
