Карен Смит - Как пламя костра
— И как же я должна его завести? — невесело усмехнулась Дарси.
— Возобнови уроки танца. В Херши есть клуб знакомств, сходи на пару вечеров. Кстати! — Марша хлопнула себя по лбу, хотя с самого начала вела к тому, что собиралась сказать. — У Чака есть в Нью-Йорке один симпатичный кузен, он как раз приглашен на свадьбу! Ты могла бы…
— Марша! Не дави на меня, ладно? Я знаю, что ты хочешь как лучше, но… я просто не готова начать что-то новое.
— Отшельничеством делу не поможешь.
Дарси не нашла, что возразить, и решила промолчать. У нее не было сил спорить с подругой. Марша добавила к растущей стопке очередной конверт, помолчала, искоса глянула на подругу.
— Брэд встречается с одной милой женщиной, менеджером по товарообороту в фирме, где работает. У них уже было два свидания.
— Тебе это неприятно?
— Да что ты! Я просто в восторге. Через неделю он собирается перебраться от матери. Знаешь, у меня такое впечатление, что он всерьез старается устроить по-новому свою жизнь.
— Не потому ли, что теперь чаще видится с Дженни? Это могло добавить ему уверенности в себе.
— Разумеется. Господи, что я за дурочка! Надо было сразу сообразить, как много Дженни для него значит. Пока мы были женаты, я взяла на себя все хлопоты о ней, и как-то само собой получилось, что она была целиком на моем попечении. А надо было разделить с ним ответственность за ребенка. Кто знает, как бы все обернулось. В любом случае мы теперь не просто бывшие супруги с претензиями друг к другу, а что-то вроде старых добрых знакомых.
Дарси не могла не подумать, до чего это здорово.
— Не хочешь прийти сегодня к нам с Чаком на ужин? Он забирает Дженни после балетного кружка и по пути заедет в китайский ресторан. Наверняка накупит столько, что нам троим не съесть.
— Спасибо, но я собиралась принять душ и обработать ногти.
— Обещай, что хотя бы присмотришься к нью-йоркскому кузену Чака! Свадьба вот-вот состоится, но все же у тебя есть еще время обдумать эту идею. Не отмахивайся от нее.
— Ну хорошо, хорошо!
Раздался звонок в дверь. Подруги переглянулись.
— Для Чака и Дженни слишком рано, — заметила Марша.
Когда Дарси открыла дверь, у нее вырвался сдавленный возглас. Даже если бы перед домом оказался единорог, это не так поразило бы ее. За дверью стоял Сет в светлой ветровке и джинсах. Лицо его выражало решимость. Под мышкой он держал большую коробку, другую, поменьше, удерживал в равновесии на левой ладони.
Дарси приоткрыла сетчатый экран совсем чуть-чуть. Сто вопросов разом пронеслись в ее сознании. Зачем он здесь? Что в коробках? Подарки? Но чего ради? Единственным подарком, который она приняла бы с распростертыми объятиями, была его любовь. Надежда еще не умерла, но как же страшно было снова надеяться!
Дарси сделала импульсивное движение прикрыть дверь. Сет не позволил ей, сунув ногу в щель. Тогда она молча отступила назад. Он переступил порог, не сводя с нее пристального взгляда, словно пытался заглянуть в душу.
Марша в гостиной прокашлялась, чтобы привлечь к себе внимание.
— Привет, Сет!
— А, и ты здесь! — сказал он, повернувшись в ее сторону.
— Можно сказать, что меня уже здесь нет, — уточнила она, поднимаясь из-за стола.
— Но куда же ты? — в панике воскликнула Дарси. — Нам еще нужно столько конвертов надписать!
— Я забыла, что как раз собиралась… ну, не важно. Конверты не убегут. Завтра надпишем.
Она подхватила с дивана жакет, махнула через плечо рукой и исчезла.
— Может, присядем? — спросил Сет.
Девушка судорожно сглотнула. Никогда еще она не чувствовала себя так неловко наедине с ним!
— Да-да, конечно! Садись.
Она присела на край дивана. Сет поставил коробку поменьше на стол, и в глаза бросилась марка бакалейного магазина. Ту, что побольше, он осторожно водрузил на колени Дарси. Потом он сбросил ветровку и сел, но не рядом с Дарси, как она ожидала, а в кресло. Не в силах истолковать выражение его липа, девушка терялась в догадках.
Сет очень надеялся, что вид у него непринужденный, но вряд ли это было так, потому что сердце колотилось как сумасшедшее. Дарси выглядела усталой, как будто плохо спала в последнее время. На слегка осунувшемся лице ярко выделялись глаза — зеленые, громадные. Внезапно Сет сообразил, что причинил ей много боли. Пока он занимался самокопанием, испытывая на прочность новообретенную любовь, она, должно быть, прилагала все усилия, чтобы забыть его. Хотелось бы знать, насколько ей это удалось.
Он почувствовал, что ему не хватает воздуха. Приготовленные слова вылетели из головы.
— Я ошибался, Дарси, — сказал он первое, что пришло в голову. — Я имею в виду, насчет нас с тобой. Я не хотел признать… и не мог… но теперь я могу! Ты мне нужна… просто необходима!
Она не сводила глаз с коробки на коленях. Сет устыдился своего жалкого лепета. Куда подевалось его красноречие? Исчезло бесследно, наверное, потому, что признание в любви существенно отличается от заключительной речи в зале суда. Там ему удавалось оставаться отстраненным и ловко плести сети из слов, а сейчас, когда происходящее касалось его самого, когда на карту была поставлена его собственная судьба, все могло пойти прахом только потому, что он не привык говорить о своих чувствах!
Сет набрал в грудь побольше воздуха и бросился в исповедь, как в омут, даже не зная точно, с чего начнет.
— Я сознательно похоронил все сильные чувства, чтобы они не мешали мне жить! Мне казалось, чувства только подставляют человека под удар! Ты появилась и всколыхнула их! С тобой я узнал смятение, растерянность, замешательство, но ты же подарила мне душевную гармонию!
Теперь Дарси во все глаза смотрела на него, и было ясно, что она не имеет ни малейшего представления, чем закончится эта пылкая речь. Сет решил начать с подарка.
— Открой коробку!
Дарси молча сняла крышку, отогнула в стороны папиросную бумагу и осторожно достала желтого бархатного кролика в синей жилетке.
— Он просто прелесть… — сказала она неуверенно. — Но… как прикажешь это понимать?
— Пошарь у него в карманах!
Девушка просунула два пальца сначала в один кармашек жилетки, потом в другой… и там они замерли. А когда появились вновь, на кончике одного было золотое обручальное колечко с бриллиантом. Дарси уставилась на него как завороженная. Сет смущенно кашлянул.
— Этот кролик… знаешь, я подумал, если у нас будут дети… словом, надеюсь, они будут любить его, и он оживет. Я-то ведь ожил!
Дарси подняла на него глаза.
— Я думал, что свобода превыше всего, только неправильно понимал это слово. Быть свободным и быть одиноким — не одно и то же, потому что и в одиночестве можно оставаться в цепях обиды или ненависти. Все это я понял благодаря тебе, Дарси. Истинная свобода в том, чтобы быть самим собой, чтобы позволить себе простое человеческое счастье. Годами я жил с уверенностью, что смысл моей жизни состоит в восстановлении попранной справедливости, на деле же скрывался за этим благородным занятием из страха разделить свою жизнь с другим человеком. Ты права, я боялся риска. Не так-то просто было признаться в этом, но теперь это позади. Я готов рискнуть, Дарси, и… и я люблю тебя! Выходи за меня замуж!
