Бренда Хайетт - Коварная уловка
Спустя мгновение лорд Гарвей – его подтолкнула жена – сделал шаг вперед и бесцеремонно отодвинул лорда Вильяма в сторону.
– Я согласен с первой частью предыдущего тоста, – сказал он. – За Гейвина и его невесту! Пусть их брак будет долгим и счастливым.
Все заулыбались и, конечно, осушили бокалы с шампанским. Лорд Вильям, хоть и с опозданием, сообразил, что допустил ляп. Запинаясь на каждом слове, он делал отчаянные попытки принести свои извинения лорду Сибруку и рассерженному сэру Томасу, а остальные, как ни в чем не бывало, шутили и смеялись.
Фредерика едва ли слышала слова лорда Гарвея. После тоста лорда Вильяма она застыла как соляной столб. Лицо пылало. Она была растерянна. Сказать о ней такое?! В присутствии людей, мнением многих – пусть не всех! – она дорожит… Боже, какая же она дура! Отчего бы лорду Сибруку не жениться по расчету, если для утех он всегда может завести себе любовницу?! Смазливая физиономия мисс Шихан привиделась как наяву. Теперь он не стеснен в средствах, значит, разрывать помолвку и вовсе нет никакого резона. На любовниц будет тратить собственные деньги, так что никаких угрызений совести, которые, безусловно, возникли бы, спускай он капиталы жены. Прелестно! Честный и благородный лорд Сибрук… Сплошное благородство! Фредерика презирала себя за то, что была так наивна. Нежный взгляд, видите ли, дружеское расположение… Идиотка! А может, он видит в ней временную замену мисс Шихан? О Господи! О чем она?
Захотелось немедленно остаться одной, разобраться в своих чувствах. Выдавив вымученную улыбку, Фредерика стала пробираться к двери, а когда выскользнула из зала, помчалась к лестнице. Она была уже на второй лестничной площадке, когда услыхала за спиной шаги. Обернувшись, увидела лорда Сибрука.
– За вами, Черри, не угонишься! – сказал он, настигая ее. – Может, вы себя неважно чувствуете? – добавил он с озабоченным видом.
– Я… все в порядке, милорд, – удалось ей произнести более-менее нормальным голосом, хотя от сознания, что вот он, рядом, перехватило горло. – Просто шампанское и такое количество гостей меня утомили. С непривычки. Да и время уже позднее…
Впрочем, она не лукавила.
– Простите меня великодушно, Черри! – произнес граф с самым искренним выражением лица. – Каюсь, об этом я и не подумал! Так хотелось доставить вам удовольствие. Вы этого заслуживаете.
Его улыбка, как всегда, распахнула ее сердце настежь, хотя она и старалась держать его за семью замками. И как бы в подтверждение сердечного радушия уголки губ непроизвольно дрогнули в улыбке.
Мысленно Фредерика только руками развела. Ну не дуреха ли? Никакого самолюбия…
– Да-да, заслуживаете! – успел ввернуть граф, пока она соображала, что бы такое сказать. – Прошу вас, примите от меня денежное вознаграждение сверх положенного вам жалованья. – Он протянул сложенные вчетверо кредитные билеты, которые достал из кармашка фрака.
Машинально Фредерика взяла деньги. Посмотрела. Пятьдесят фунтов…
– Милорд, пожалуйста, я не могу… – сделала она попытку вернуть деньги.
– Я настаиваю! – прервал он безапелляционным тоном и стиснул ладонью кисть ее руки с зажатыми в кулаке банкнотами. – По правде говоря, это сущий пустяк в сравнении с тем, что вы сделали для меня и Кристабель. Я бы очень хотел отплатить вам гораздо большим, как говорится, вернуть долг сторицей.
Их взгляды встретились. Его синие глаза излучали тепло и что-то еще – непонятное и заставившее ее перевести дыхание. Она ощущала жар и силу его длинных пальцев. Он продолжал сжимать кисть ее руки. Прилагая отчаянные усилия, чтобы не потерять самообладания, она разжала губы, собираясь что-то сказать, не зная, правда, что именно.
Неожиданно граф сжал руку сильнее и притянул Фредерику к себе. Другой рукой обвил ее талию и, склонив голову, закрыл поцелуем рот, лишив возможности высказать то, что она надумала. Приникнув к нему, она упивалась обжигающей сладостью его рта. Желание оставаться в объятиях, притягательных и властных, захватило дух.
Граф гладил ладонями плечи Фредерики, лаская ее через шелк платья. Это давало такое сладостное ощущение, что стремление слиться с ним воедино накрыло ее волной и потащило в пучину страсти.
Кажется, она сейчас себя потеряет… Ах, да пусть! Пусть даже погибнет!
Кажется, она совершенно позабыла о стыде…
Фредерика льнула к нему, а его руки становились все настойчивее. Трогали горло, ложбинку груди в вырезе платья.
Понимая, что должна каким-либо образом выразить протест, она ни словом, ни жестом не останавливала его. Прикосновения, нежные касания волновали ее сверх меры. Будь что будет! Ей все равно… Она запрокинула голову, а он покрывал поцелуями ее шею.
А потом его руки повели себя каждая по-своему: одна продолжала свои ласки, другая, умело расстегнув верхние пуговки на спинке лифа, скользнула в мгновенно ослабившийся вырез. Ладонь накрыла ее грудь. Большой палец тронул сосок, а тот моментально набух, точно почка в весенний день.
Фредерика издала горлом приглушенный стон, а может, даже крик. Во всяком случае, она отшатнулась. Скорее всего, ее одернул разум, очнувшийся от глубокого паралича чувств.
Какой ужас! Что они делают? – подумала она в тот же миг. Лорд Сибрук хотел было ее удержать. Правда, этот натиск продолжался всего лишь пару секунд, может, чуть дольше, а затем он убрал руки, а на лице появилось выражение полнейшей растерянности.
– Черри, я…
– Нет, милорд! Оставьте меня! – прошептала Фредерика громким срывающимся шепотом. – Желаю вам спокойной ночи! – сделала она попытку укрыться за банальными словами. – Пожалуйста, возвращайтесь к гостям. Благодарю, что пригласили меня. Вы очень любезны!
Все еще сжимая в кулаке пятьдесят фунтов, о которых совершенно забыла, Фредерика резко повернулась и без оглядки побежала вверх по лестнице.
Гейвин не предпринял попытки остановить ее. Он был… вернее, его не было. Граф оказался сметенным ураганом чувств в одно мгновение безумства страсти. Все сомнения исчезли: его желание быть с ней рядом подавило дружбу – отношения, основанные на взаимодоверии, привязанности, общности интересов, далеко позади. Он теперь знал: их чувства взаимны, правда, с небольшим креном в его сторону. Он, конечно, и не ждал от нее отклика, равносильного его призыву!
Надо бы догнать ее, попросить прощения… Нет, это исключено! Не успеет он войти к ней в комнату, как услышит такое… такое… что потом уж осадок неловкости никогда не изгладится. Лучше подождать до утра! И у нее, и у него будет время подумать.
Он кинул грустный взгляд на ступеньки, по которым она только что взбежала. С великой неохотой спустился в зал, и празднество показалось ему совершенно ненужным.
