Макмаон Барбара - Это больше не игра
— Как выяснилось, ни при чем.
— Я думала, ты поняла, почему осталась с отцом. Ты даже не можешь представить, какую боль я испытывала, отдавая одну из моих дорогих девочек. Я так и не привыкла к тому, что ты растешь где-то вдали от меня. Твоему отцу предстоит за многое ответить. Он эгоист до мозга костей, но он любит тебя. И куда бы он ни уезжал, он всегда возвращался к тебе.
— Я знаю. Как взрослый человек, я все понимаю, но кто возместит мне годы одинокого детства?
— Дорогая, мне так жаль. — Пегги прижала Джеки к себе, и та разрыдалась, не выдержав эмоционального напряжения.
— Мама, мама... — всхлипывала она. — Что мне делать? Я так одинока. Жизнь проходит день за днем, а я не знаю, кто я, чего я хочу, где мой дом. Мне нравится здесь, в Шарлотсвилле. Я так хотела, чтобы Энди, Джефф и Кэри полюбили меня. Я хочу, чтобы ты тоже полюбила меня.
— Я очень люблю и всегда любила тебя, Жаклин Мэри. Ты моя чудесная, любимая доченька. — Продолжая обнимать Джеки, Пегги стала раскачиваться на стуле. — Как ты могла сомневаться в моей любви? Даже Стивен любит тебя, насколько он вообще способен любить кого-либо, кроме себя. Но ты больше никогда не будешь одна, мы — твоя семья.
Джеки и не представляла себе, как сладко плакать, уткнувшись в материнское плечо. Она начала говорить и уже не могла остановиться. Какой опустошенной она чувствовала себя, когда ее разлучили с матерью и сестрой. Она была уверена, что ее за что-то наказали таким образом, только не могла понять, за что. Как она старалась заслужить любовь отца, но он уезжал на долгие месяцы, а она оставалась на попечении чужих и часто равнодушных людей. Повзрослев, она решила наполнить свою жизнь людьми, путешествиями, приключениями, чтобы избавиться от этого чувства одиночества и ненужности.
Пегги рассказала ей, как трудно приходилось им с Джулианой, пока она не встретила Джеральда. У Пегги не было никакой специальности, поэтому ей приходилось браться за самую низкооплачиваемую работу, чтобы прокормить себя и маленькую дочку. Очень часто у них не было денег даже на самое необходимое. Когда в их жизни появился Джеральд, все изменилось. В нем она нашла то, чего ждала от мужа и отца. Пегги рассказала, как скучала по второй дочери и как часто звонила в надежде хотя бы поговорить. Но Стивен каждый раз находил предлог, чтобы не дать им пообщаться, убеждая Пегги, что с Джеки все в порядке.
— Я должна была это предвидеть. Я слишком хорошо знала твоего отца — для него не существовало ничего, кроме его фильмов и его карьеры. Но тогда разделить детей казалось единственно правильным решением.
Наконец Джеки успокоилась. Пегги протянула ей бумажные платки, и Джеки вытерла мокрые щеки и высморкалась.
— Тебе стало легче?
— Немного. Но я все равно не знаю, как мне жить дальше, — пробормотала Джеки. — Наверное, я вернусь в Малибу и хорошенько обо всем подумаю.
— Нет, сегодня же ты переедешь к нам. Мальчики скоро вернутся из школы и помогут тебе перевезти вещи. Будешь жить в старой комнате Джулианы. — Тон Пегги был самый решительный. — Ты наконец узнаешь, что же такое жить в семье. И у тебя будут такие же обязанности, как и у других детей.
— Джулиана предупреждала меня о чем-то подобном, — улыбнулась Джеки сквозь снова полившиеся слезы.
— А теперь поговорим о Бене Дэвисе.
— Говорить не о чем. — Джеки передернула плечами, и слезы полились с удвоенной силой. Господи, она же никогда не была плаксой!
— И все же? — настаивала Пегги.
Джеки бросила на Пегги взгляд из-под мокрых ресниц и с глубоким вздохом призналась:
— Он страшно зол на меня.
— За что?
— За то, что я пригласила его на прием во французское посольство.
Пегги нахмурилась.
— Почему же он рассердился на приглашение?
— Не знаю. Он не захотел поехать, но был уверен, что я этого хочу больше жизни. Я действительно хотела поехать, но только ради того, чтобы повидать друзей. Разве это преступление? Но Бен считает меня легкомысленной, непостоянной и... слишком молодой.
— Слишком молодой для приема в посольстве?
— Для него. — Изорвав в клочья мокрый бумажный носовой платок, Джеки схватила новый.
— Ты влюблена в него? — осторожно спросила Пегги.
— Так сильно, что иногда даже дышать не могу. Он самый лучший мужчина из всех, кого я когда-либо встречала. Но шансов на то, что он полюбит меня так же, как я люблю его, примерно столько же, как полететь на Луну. Его первая жена Эмма была идеальна во всем. Бен любил ее с детства, но она умерла. Я не могу конкурировать с идеалом, которому он оставался верен в течение пяти лет со дня ее смерти.
— Сядь и расскажи подробно, — скомандовала Пегги.
Когда Джеки закончила свой рассказ, она с надеждой посмотрела на мать.
— Будем действовать по плану. Сегодня ты переезжаешь сюда, и мы занимаемся подготовкой к свадьбе, а после свадьбы будем думать, что делать с Беном Дэвисом. Никуда он не денется. Я думаю, что чем дольше ты остаешься в Шарлотсвилле, тем больше у тебя шансов убедить его, что ты не собираешься махнуть хвостом и скрыться в неизвестном направлении.
— А если я найду работу? Как ты думаешь, это убедит его, что я хочу остаться здесь навсегда?
— Я думала, у тебя много денег.
— Ну и что? Я организую собственное дело.
— Какое?
— Что-нибудь связанное с садоводством, озеленением. Знаешь, как мне понравилось приводить в порядок сад тети Мэтти? Когда я косила траву, я чувствовала себя самым нужным человеком на земле. Я куплю книги, запишусь в университет на какие-нибудь курсы по дизайну ландшафта или по садоводству. Когда я была в Вашингтоне, то часто заканчивала вечер, придумывая различные варианты разбивки клумб, комбинации различных цветов. Я поняла, что мне это действительно интересно.
— Я уверена, ты бы стала хорошим специалистом. Может, это смягчит мистера Дэвиса?
— Еще я должна научиться готовить.
— Я с радостью научу тебя всему, что знаю сама. Но хочу дать тебе один совет, дочка. Не пытайся стать похожей на его покойную жену. Ты сама по себе дорогого стоишь. Если Бен не оценит этого, ему же хуже. Не пытайся ему в угоду стать тем, кем ты не являешься по сути. Попытка подстроиться под твоего отца обошлась мне очень дорого. Будь собой — веселой, дерзкой, жизнерадостной, искрящейся, а кухарку всегда можно нанять.
На губах Джеки появилась слабая улыбка.
Какой же он дурак! Бен твердил себе это уже не первый день и продолжал повторять даже сейчас, сворачивая на улицу, где жила Джеки. Он больше не мог делать вид, что не чувствует этой тупой боли в сердце, поэтому решил приехать. Он продержался вдали от нее девять дней — правда, один раз позвонил. Но Джеки не перезвонила, хотя недели больше чем достаточно для обиды. Бен, по правде говоря, еще не решил окончательно, кто на кого должен обижаться, но он старше, и с миром идти ему.
