Бетани Кэмпбелл - Тени над озером
– Я живу уединенно, поэтому мне незачем заботиться о своем облике. Я люблю одиночество. Кроме того, мне больше нечем накормить вас. Ваш холодильник набит старыми печеньями и пирожками.
– Это стряпня Мэвис, – со вздохом произнесла Келли. – Она так старается, и мне неприятно оскорблять ее в лучших чувствах. – Повернувшись, она открыла дверцу холодильника и извлекла тарелки с зачерствевшими приношениями Мэвис. Сложив печенье в пакет, Келли протянула его Зейну: – Заберите домой. Скормите своим цыплятам или кому-нибудь еще. Мне не хочется их выбрасывать. Да и Полли-Энн капризничает и даже не дотрагивается до них.
Бедная Мэвис, подумала Келли, подойдя к окну и глядя на озеро. Эта женщина мечтает творить чудеса на кухне, но все ее усилия оказываются тщетными. Печально, ведь Мэвис так старается всем угодить.
Зейн прошел к столу и водрузил на него тарелку с оладьями и банку с сиропом.
– Садитесь и ешьте, – приказал он. Келли обернулась.
– В который раз вы приказываете мне «садиться и есть», – заметила она. В приоткрытое окно залетел ветер, разлохматив волосы Зейна.
– Верно, – без улыбки подтвердил он. – Садитесь и ешьте.
Она села. Зейн принес вилку и чашку кофе, затем сел напротив. Как обычно, его глубоко посаженные серые глаза изучающе смотрели на Келли, приводя ее в беспокойное и неловкое состояние.
– Но зачем вы постоянно кормите меня? – спросила она. – И почему вот так наблюдаете за мной?
– Кормлю потому, что вам нужна еда. А наблюдаю… – Он глубоко вздохнул. – Я наблюдатель по натуре, вот и все.
Он отвернулся и уставился на утесы на противоположном берегу. Келли молча ела, поглядывая в сторону озера. Казалось, оба стараются избежать разговора.
– Спасибо, – наконец произнесла она и вновь вспомнила обо всех женщинах Зейна и удивилась, как он может быть одновременно таким жестоким и таким внимательным. Вероятно, это его обычная тактика – сначала привлечь к себе, а жестокость и холодность появляются позднее. – Это было замечательно. Но больше так продолжаться не может – мне не нужна нянька.
– Знаю, – любезно отозвался Зейн, не глядя на нее. Ветер усилился, поймав вихор его волос и играя им. Опять повисло напряженное молчание. – Эта женщина… – наконец проговорил он задумчивым голосом, – Мэвис. Припоминаю, Джим говорил о ней – немного. Она постоянно писала ему. Пару раз он ответил на ее письма, но без особого желания. Думаю, она напоила его и Джим проболтался о чем-то, о чем не должен был говорить. Он редко упоминал об этом. Казалось, эта женщина беспокоит его, но не совсем понятно, почему. А теперь она беспокоит меня… – Он покачал головой.
Келли нахмурилась, ожидая, что Зейн добавит что-нибудь еще, но тот молчал. Келли с трудом верилось, что милая, приветливая Мэвис могла кого-то напоить.
– Это неправда, – сказала она, – это всего лишь плод вашего воспаленного воображения. Они были друзьями. Джим доверял ей – и немало.
Он доверял ей значительно больше, чем вам, хотелось добавить Келли. Вы погубили веру Джима в вас – и поделом. Знали ли вы, что он собирался обратиться за помощью к ней, а не к вам? И потому она вам не нравится – потому, что вы это знаете?
Зейн повернул к ней холодное, спокойное лицо.
– Она ему не нравилась. Джим был одним из моих лучших друзей. Кому знать, как не мне.
Но Джим больше не желал дружить с вами, с горечью подумала Келли. Он устал от ваших выходок. Он не мог уважать вас.
– Так получилось, что я видела письма Джима, которые он писал Мэвис, – сообщила Келли, выпрямив спину и расправив плечи. – Эти письма сейчас у меня. Он был о Мэвис очень высокого мнения и полностью доверял ей.
Зейн издал свой неподражаемый короткий издевательский смешок.
– Послушайте, я не собираюсь заводить споры об этой женщине. Нам необходимо побеседовать о более важных вещах.
Келли напряглась, с раздражением наблюдая, как отвердело его лицо.
– Поговорить? О чем же?
Он глубоко вдохнул и сделал резкий выдох.
– О ваших книгах и о тех сказках, которые вы пишете сейчас.
Ее сердце сжалось.
– А, вы прочитали мои книги, – отозвалась Келли, стараясь говорить спокойно. – И они вам не понравились. Другого я и не ожидала. Мы видим все совершенно в разном свете.
– Не в этом дело. – Зейн нетерпеливо пожал плечами. – Послушайте, я не стал бы беспокоиться ни секунды, не будь вы племянницей Джима. Я бегу от вдохновенных авторов как от чумы. Не читаю их творений, не даю советов и не пытаюсь их учить. Но, боюсь, в вашем случае я сделаю исключение.
Лицо Келли покрылось румянцем, она нервно провела рукой по волосам.
– Не так уж плохи мои книги, – попыталась защититься она. – В конце концов, они изданы. Мой агент видел главы из новой книги сказок и сказал, что сможет продать ее. И только потому, что вам они не нравятся…
– Келли, простите меня. Именно потому я и приехал к вам вчера вечером, но для разговора время оказалось неподходящим. – Его голос охрип и звучал резко. – С вашими книгами все в порядке – даже слишком в порядке. Вы обманываете своих читателей. И если не прекратите делать это, никогда не станете писать так хорошо, как могли бы. Будете заурядным автором, и не более.
– Обманываю? – мгновенно оскорбившись, воскликнула Келли. – Я – обманываю?
– Вот именно, попросту мошенничаете, – мрачно подтвердил он. – Вы забываете о честности, у вас все слишком хорошо, прилизано и слащаво. Вы не желаете признавать, что в мире есть зло, закрываете на это глаза. Да ведь и пишете вы не о настоящих животных! Единороги, игрушечные медвежата… Почему бы вам не позволить себе писать о том, что будит в вас сильные чувства, а не о воображаемых предметах?
Келли была поражена, оскорблена, ввергнута в унижение. Она по-доброму отнеслась к его работе, даже похвалила ее. Почему же он так жесток к ней? Она схватилась за край стола так цепко, что суставы пальцев побелели.
– Вы понятия не имеете о детских книгах…
– Зато хорошо знаю, что такое писательский труд, – прорычал он. – Вижу, когда он бывает не напрасным. И понимаю, что в каждой по-настоящему хорошей детской книге есть отрицательный герой – колдун, злой волшебник, волк, тролль, есть проклятия и угрозы. Дети хотят видеть темные стороны – им это необходимо. Только так они способны вырасти.
– Понятно, – язвительно произнесла разгневанная Келли. – Наконец-то вы высказались. Значит, я – поверхностный и бесчестный автор. Вполне возможно, я слишком осторожничала с первыми двумя книгами. Но эти сказки будут совсем другими, они будут…
Он прервал ее, рубанув по воздуху ладонью яростным и нетерпеливым жестом.
– Сказки ничем не отличаются от первых двух книг. Вы чересчур осторожничаете, изгоняете из них все признаки жизни.
