Джойс Дингуэлл - Тысяча свечей
– Вероятно, Бобби подвели руки. У меня превосходные руки для норовистой лошади. Домрей… то есть мне часто так говорили.
– Не сомневаюсь, Рена, но это не просто норовистая лошадь. Это неукротимый жеребец. В сложившихся обстоятельствах ясно, что следует делать, но, будучи дураком, я собираюсь отпустить «парня» восвояси.
– В буш?
– Да.
– Но это же расточительство! Конь великолепен.
Крэг резко произнес:
– Значит, ты его видела?
– Да, заглянула после завтрака.
Она улыбнулась, но Крэг не ответил на улыбку.
– Я недоволен тобой, Рена, – объявил он. – Конь непредсказуем.
– Как и многое другое, – ответила Рена.
– Рена, я не шучу.
– Я тоже.
– Ты не поедешь на объездку без моего разрешения и сядешь на коня только в моем присутствии. – Крэг подождал. – Понятно?
– Очень хорошо. – Она капитулировала так абсолютно и внезапно, что Пиппа с удивлением взглянула на нее.
– Очень хорошо, дорогой, – повторила она, склонилась и коснулась его щеки.
Смущенная близостью, которую Рена спровоцировала между собой и Крэгом, как физической, поскольку стояла перед ним, так и выражением нежности, Пиппа пробормотала извинение и ушла вперед.
Через окно ванной комнаты она видела Рену и Крэга, идущих вместе. Рена теперь вела себя скромно и покорно жалась к Крэгу. «Что она делает, – уныло думала Пиппа, – и почему? Не может быть, что она любит или любила Крэга, но почему она так себя ведет?» Но Пиппа не задумывалась, что чувствует Крэг, поскольку уже знала, слышала своими ушами. Она слышала: «…импульс… взгляни под этим углом… хаос в сердце».
Обед стал тяжким испытанием. Выглядеть нормально. Участвовать в разговоре. Даже есть. Последнее было очень важно, поскольку несколько раз внимательные глаза оценивали ее посягательства на полную тарелку, и выглядел Крэг сурово. «Кем он ее считает, – уныло думала она, – еще одним ребенком?»
Пиппа слушала мужчин за столом… обеду отдали должное, потому что днем предстояла напряженная программа, и они заправлялись… снова обсуждая жеребца. У Сноуи был опыт, и он предложил кастрировать дикаря, если возможно, потому что это часто изменяет характер, а парню такое изменение явно требуется, но Крэг сказал: нет, конь будет отпущен на свободу, его следует оставить в неприкосновенности. Он табу.
Крэг мрачно кивнул Рене, и она послушно кивнула в ответ.
Пиппа позднее думала, что, если бы ее кузина соблюдала эту договоренность, того, что случилось днем, могло бы не произойти, и Рена почивала бы теперь на лаврах, так как лавры должны быть, горько усмехнулась Пиппа, снова вспоминая ночную исповедь Крэга.
Но когда трапеза кончилась и мужчины разошлись, Пиппа последовала за Реной, чтобы выспросить, что сказал Глен Берт о Дэйви. Вдруг зазвонил телефон, к нему подошла миссис Кэссиди и подняла трубку.
С момента звонка в воздухе повисло что-то электрическое. Пиппа не могла понять, что именно… только почему Рена застыла с белым и напряженным лицом? Кузина не могла слышать, как и Пиппа, кто звонит, но она словно знала. Пиппа могла в этом поклясться.
Кэсси выслушала невидимого собеседника, затем сказала:
– Да, записываю, – затем положила трубку.
– Рена, нам надо поговорить о Дэйви, что сказал тебе Глен Берт? – начала Пиппа.
– Почему она не прочла телефонограмму вслух? – холодно спросила Рена.
– Сообщение не для нас. Очевидно, Крэгу. Рена…
– К чему такая скрытность?
– При чем тут скрытность, просто это не наше дело. Рена…
Но Рена раздраженно отвернулась.
– Я уже все сказала! – с досадой воскликнула она. – А сейчас пойду к жеребцу.
– Крэг не велел.
– Знаю, Пиппа, знаю. Но мне надо что-то сделать, разве не понятно?
– Нет. – Пиппа взглянула на нее. Затем воскликнула: – Рена… Рена!
Но Рена уже выбежала из комнаты и неслась по ступенькам.
Она все еще была в платье, поэтому хотя бы не сделает глупостей, но, вспомнив приказ Крэга даже не подходить к лошади, Пиппа направилась за кузиной.
На пол пути она осторожно озиралась, нет ли рядом Дэйви, ведь Крэг… как и она… не хочет его присутствия на объездке. Однако заметила брата в окне бухгалтерии за столом с Рупи, видимо, он снова проверят счета, еще одна работа, за которую он добровольно взялся. Пиппа также обратила внимание, что ребятишки играют в овраге, так что все были в безопасности.
Загон на первый взгляд казался пустым, затем она заметила, что недавно объезженные кобылы и жеребцы спокойно щиплют траву в одном коррале, а те, с кем еще предстоит работать, – в другом. Но никаких признаков гнедого жеребца. Пиппа решила вернуться, думая, что Рена убедилась, что Крэг уже сдержал обещание и отпустил неукротимого жеребца.
Вдруг Пиппа услышала слабый шум из сарая, примыкавшего к внутреннему загону. Она пошла на шум, держась подальше от забора, взобралась по нескольким перекладинам и заглянула внутрь. После яркого солнечного света какое-то время Пиппа ничего не могла разглядеть. Затем проступили очертания двух стойл. В одном, прижавшись к стене как можно дальше от поперечной загородки, стояла Рена и со страхом смотрела – Рена боялась! – на коня в соседнем стойле. Это был тот дикарь. Видимо, мужчины набросили на него петлю и завели внутрь.
Жеребец выглядел вполне спокойным, однако даже со своего места Пиппа видела красный огонек в его глазах, ярость в раздувающихся ноздрях. Она видела, что Рена не может двинуться.
– Я приведу помощь, – тихо, но отчетливо произнесла она.
Рена не решилась ответить.
Пиппа бесшумно спустилась и помчалась в усадьбу. По дороге она с ужасом вспомнила, что Крэг и все мужчины уехали.
Пиппа стояла на нижней ступеньке веранды, гадая, позвать ли Рупи и что она может сделать, когда увидела подскакивающий на равнине почтовый фургон. Сегодня не почтовый день… никогда еще почтальон и мужчина на сиденье рядом с ним не были так к месту. Пиппа не замечала, что плачет от облегчения.
Приветствовать гостя вышла миссис Кэссиди и, не замечая тревоги Пиппы, объявила:
– Если хотите, это быстро. Сообщение о вашем приезде, и вы уже здесь!
– Л.В. собирался в Кроссроудс, поэтому я захватил там своего пассажира. Подвез сюда. – Водитель спрятал протянутые пассажиром деньгу и сказал: – Спасибо, мистер Харди.
Харди. Домрей Харди. Дом. На мгновение Пиппа снова услышала телефонный звонок, так наэлектризовавший Рену, увидела напряженное лицо кузины. Звонил Дом… и Рена знала. Она почувствовала, как чувствуют близкие люди… Но разве Рена и Дом… близки?
Сейчас это не важно, имеет значение только девушка, она в опасности. Пиппа подбежала к управляющему, выкрикивая его имя, выкрикивая бессмысленные слова, но все же не такие уж бессмысленные, поскольку Домри Харди бросился за ней. К загону.