Мирра Блайт - Маленькая ложь
— Моя дорогая, дорогая Бетти, — наконец хрипло сказал он. — Один раз ты отказала мне, потому что мы не были обручены. Могу ли я рассчитывать, что сейчас получу иной ответ?
— Это было вовсе не потому, что мы не были обручены. А потому, что я боялась, — решительно возразила она.
— Боялась? Меня?
— Боялась, что ты подумаешь обо мне, если я скажу «да». Видишь ли, на том злополучном приеме ты заподозрил меня в самых ужасных намерениях, и я подумала, что если я пойду с тобой в постель, ты решишь, что я пытаюсь заманить тебя…
— Каким же я был подонком! — Он застонал. — Понимаешь, моя мать бросила нас, когда мне было десять лет, и с тех пор я не верил женщинам. Но я никогда раньше не встречал такой девушки, как ты.
— Думаю, ты не там искал, — с улыбкой сказала Элизабет.
— Не пытайся оправдать мою гнусную натуру, — сказал он. — Можешь ли ты принять меня таким?
Элизабет не испытывала необходимости отвечать. Потянувшись, она прижалась к его губам и почувствовала, как по его телу прошла дрожь.
— В нашем распоряжении все шато, — объявил он, подхватывая ее на руки. — И та кровать наверху исключительно удобна.
Они поднялись по широкой лестнице. Вентилятор, вращавшийся под потолком спальни, создавал приятную прохладу. Тед жадно приник к Элизабет губами и стал поспешно расстегивать ей молнию. Через мгновение платье желтыми складками упало на пол.
— Думаю, что оно нам не понадобится.
Элизабет сидела на кровати, пока он снимал ее белые сандалии, целуя пальцы на ногах, а она замирала от удовольствия.
— Как ты красива, моя дорогая, — сказал он, подняв на нее свои бархатные глаза. — Ты не должна бояться меня, я никогда тебя не обижу. Ты веришь мне?
— Всей своей жизнью, — просто ответила Элизабет.
Через мгновение его одежда лежала на полу рядом с ее. Они оказались в постели, и его руки заскользили по ее телу, отыскивая самые чувствительные места, о существовании которых она и не подозревала. Он гладил и ласкал ее, шепча ей нежные слова. Она понимала, что он сдерживается, чтобы доставить ей как можно больше наслаждения. Но ей не нужно было тянуть время — она столько мечтала об этих минутах.
— Не жди, — вырвалось у нее, наконец. — Прошу тебя, не жди больше.
Ее словно подхватила огромная волна. Когда он оказался над ней, ее вскинуло и понесло — и вот уже они вместе на гребне волны. Закусив губу, Элизабет откинула голову, она стонала от наслаждения, мечтая, чтобы оно никогда не кончалось… Потом они лежали рядом, тяжело дыша, их сердца бились в унисон, их влажные тела приникли друг к другу.
Элизабет поежилась, и Тед, приподнявшись, подтянул покрывало.
— Ты плачешь, моя дорогая, — встревоженно сказал он, проведя пальцем по ее щеке. — В чем дело?
— Это было прекрасно! — смущенно сказала она, уткнувшись в его плечо. — Я и не знала, что так может быть.
— Это было открытием и для меня, — сказал он низким голосом, целуя ее в мокрую щеку. — Я так долго вел жизнь в воздержании, и вот… такое. Ты просто не знала… — Голос его прервался…
Они засыпали и просыпались и снова занимались любовью, беспечно наслаждаясь друг другом. Казалось, они никогда не насытятся. Потом они лежали, приятно утомленные, обдуваемые лопастями вращающегося под потолком вентилятора.
— Конечно, это ужасно прозаично, и мне стыдно признаться, но я умираю от голода, — сказала Элизабет.
— Я вспоминаю, что после пяти часов утра я съел лишь три шоколадки «Марс» и одно яблоко. Что у нас в меню?
Элизабет повернула голову в сторону окна, за которым уже сгустились сумерки.
— Значит, мы не вернемся в гостиницу?
Тед с удовольствием потянулся, закинув руки за голову.
— Думаю, что не вернемся. Мне здесь нравится. Давай останемся.
— Но мы не можем, — Элизабет присела на кровати. — У меня здесь ничего нет, кроме платья, которое я надевала с утра. — Она показала на желтые складки на полу.
— Все очень просто, — сказал Тед, — твоя сумка в багажнике моей машины. Я прихватил ее с собой. Есть еще проблемы?
— Будем считать, что с этим все в порядке. Теперь подумаем, что бы поесть? В холодильнике только яйца, сыр и грибы. Еще есть хлеб, который я купила утром, и фрукты.
— Этого более чем достаточно, — заверил ее Тед. — Я припоминаю, что когда-то ты быстро соорудила мне очень аппетитный омлет. В тот вечер, когда мы обручились, помнишь?
— Не напоминай мне об этом, — Элизабет сморщила нос.
— Ладно, — сказал он, — но я-то кое о чем помню. — Привстав, он поднял брюки, валявшиеся на полу, и извлек из кармана футлярчик. — Я таскал его с собой, как заложника фортуны, — сказал он и, вынув кольцо, надел его на палец Элизабет. — Вот так, — сказал он, — куда лучше.
Она включила настольную лампу и поднесла кольцо к свету, чтобы полюбоваться игрой граней.
— Да, ты прав, — вздохнула она. — Мне его не хватало. Я уже начала любить его, и меня ничуть не волновало, что камни искусственные. Я понимаю, что ты не можешь дарить мне настоящие бриллианты, когда у тебя финансовые проблемы.
— Но, видишь ли, к счастью, я еще не совсем разорился. И потом, я бы не позволил себе подарить искусственные камни такой девушке, как ты.
— Ты хочешь сказать, что все это время я носила такое дорогое кольцо? — воскликнула Элизабет.
Она долго не могла прийти в себя. Наконец она поднялась с постели и заторопилась в ванную.
— До чего симпатичная родинка у тебя на левом бедре, — сказал он, привлекая ее к себе. — Мне кажется, что я не так уж и голоден, — пробормотал он.
— А я вот голодна, и даже очень, — сказала она, — и когда я вернусь, надеюсь, сумка будет ждать меня. — Нагнувшись, она поцеловала его в кончик носа.
— О’кей, ты победила, — проворчал он, выпуская ее.
Уже у дверей она услышала, как он пробормотал ей вслед:
— На этот раз.
12
Элизабет вернулась в спальню и увидела свою сумку. Она раскрыла ее и вынула тонкое платье-рубашку холодновато-синего цвета, вполне подходящее для сегодняшнего теплого вечера, собрала волосы в пучок, слегка подвела тенями веки и, спустившись в салон, стала готовить еду.
Тед появился, когда она взбивала яйца для омлета. Прислонившись к косяку, он откровенно любовался ею. Он тоже принял ванну и переоделся. На нем были светлые брюки и белая шелковая рубашка. Элизабет с трудом отвела взгляд и заставила себя сосредоточиться на омлете.
Когда все стояло на столе, Тед открыл бутылку вина и плеснул немного в стакан Элизабет. Она поднесла стакан к носу, старательно принюхиваясь. Затем сделала глоток и подняла глаза к небу.
