Мэри Брендан - Аметистовое ожерелье
– Почему ты не сказал мне о дуэли?
– Потому что ты не пустила бы меня на Уимблдонский луг!
– Ты не будешь искать Рандольфа Хэверинга?
– Нет, не буду. Я презираю его и восхищаюсь им одновременно: он не смог воспользоваться представившейся ему возможностью, но, будучи простым армейским офицером, не побоялся познакомиться с дочерью маркиза… А я спасовал перед первым же препятствием…
– Ты?! Да ты даже не знал тогда о моем существовании! – воскликнула пораженная Элизабет.
– Разумеется, знал… Я всегда знал, где ты… И наблюдал за тобой издалека… Но я не мог заставить себя подойти и познакомиться, так как боялся, что ты – дочь маркиза – отвергнешь меня… Вот видишь, какой я робкий…
– Неправда, ты самый смелый человек на свете! – сказала она и погладила его по смуглой щеке.
– Нет, я самый самовлюбленный человек на свете! – возразил Росс.
– Нет, ты рисковал своей жизнью… и все ради меня… – прошептала Элизабет.
– Только теперь я понял, что тогда – десять лет назад – ты бы меня не отвергла… – с сожалением проговорил он.
– Ты мне тогда очень нравился, Росс… – застенчиво проговорила она.
– Так-так, Элизабет! А что бы сказал твой папа, если бы ты призналась ему, что влюбилась в сына корнуолльского контрабандиста?
– Мой папа прекрасно разбирался в людях… Он бы сказал мне: молодец, Элизабет!
Росс отбросил прутик, которым рисовал на песке, и снова посмотрел на Элизабет. На горизонте еще пламенел закат.
Росс приподнялся на локте на огромном гладком плоском камне у подножия скалы, наблюдая, как Элизабет ходит по кромке воды и собирает раковины, принесенные прибоем. Она похожа на русалку, подумал он с улыбкой, глядя, как она села и вытянула ноги, прикрытые пышными юбками. Внезапно она вскочила, взметнувшиеся юбки обнажили стройные голени и тонкие щиколотки, как и положено русалке. Она посмотрела в его сторону, и он поманил ее рукой.
Она с радостью повиновалась. Пройдет немного времени, и к ней вернется ее обычная гордость и независимость, так что ему надо набраться терпения. Несколько минут назад он признался ей, что сам хотел поехать в Лондон и добиться примирения, но она его опередила.
Элизабет опустилась перед ним на колени и протянула ладони с ракушками.
– Это мне?
– Да, – ответила она со счастливой улыбкой.
– Спасибо, – ответил он, поклонившись, и бросил на нее пламенный взгляд.
– Сэр, вы разочарованы? – рассмеялась она. – Что вы ожидали в подарок? Краба? Рыбу? Черепаху?
– Нет, что-нибудь повкуснее, – ответил он внезапно охрипшим голосом.
Элизабет погладила его по шершавому подбородку. По его лицу она поняла, что он борется с внезапно охватившим его желанием. Дрожащими от волнения пальцами она стала быстро расстегивать лиф своего платья, потом наклонилась и смело поцеловала Росса в губы.
– Я люблю тебя. Разреши мне доказать это.
– Тебе не нужно ничего доказывать, я верю тебе. Я сказал глупость, когда велел тебе доказывать свою любовь. Я вел себя как настоящий выскочка, виконт-выскочка…
Не вставая с колен, она обняла его за шею и крепко прижалась к нему.
– Докажи, что любишь меня, Росс!
Он залюбовался ее красивым лицом, ее счастливой улыбкой.
– А как же твое шелковое подвенечное платье? Оно же белое!
Она поняла по его расширенным зрачкам, что он уже в ее власти и не отступит.
– Я бы тебе ничего не говорила, если бы ты не любил меня.
– Ну, Эдвина уже решила, что мы стали мужем и женой!
Элизабет тихо засмеялась.
– Клянусь, что в глубине души она этому очень рада.
– А ты? Ты была бы этому рада? – нетерпеливо спросил Росс.
Элизабет пристально посмотрела ему в глаза, словно впервые осознала, что все происходит на самом деле.
– У нас должны быть дети! – заявила она и вся засветилась от счастья.
– Ты же знаешь, Элизабет, что я готов исполнить любое твое желание… – ответил он, улыбаясь, и поцеловал ее в губы…
Эпилог
Черт возьми! Все-таки она добилась своего! – проворчала Эдвина, но, обернувшись к зятю, проговорила с улыбкой: – Лиззи всегда мечтала истратить свое приданое на нищих и бездомных. – Эдвина оглядела прочное здание, с надписью на фронтоне: «Благотворительное общество леди Элизабет Роу».
Росс, морщась от боли, высвободил волосы из пухлого кулачка сына, но тот тут же вцепился в его палец и потащил в беззубый рот. Росс посмотрел на жену, которая была окружена плотным кольцом влиятельных лиц и друзей. Она с нетерпением ждала этого дня, когда наконец сбылась ее мечта, но Росс хотел, чтобы день поскорее закончился и они с Элизабет уединились в спальне.
– Скажи, почему ты никогда не приставал ко мне с просьбой вернуть тот долг? – обратилась Эдвина к зятю. – Все приданое Элизабет пошло на строительство этого здания и на благотворительные нужды. Ты выложил кругленькую сумму на восстановление Стрэттон-холла, и все из своего кармана…
– Это всего лишь деньги, – улыбнулся Росс. – А вы мне дали гораздо больше, несравнимо больше.
– Вы хороший человек, мистер Трилоуни, – сказала Эдвина.
Росс, с трудом продираясь сквозь толпу, направился к жене. Виконтесса Стрэттон приветливо улыбнулась мужу. Прошло только пять месяцев со дня рождения близнецов, но все говорили ей, что она стала еще красивее.
– Подержи свою дочь. – Элизабет вручила мужу голубоглазого ангелочка с каштановыми завитками и забрала непоседу сына – малыша с льняными волосами и зеленовато-карими глазами. – Мне надо поговорить с Хью и Джейн… а затем я вернусь домой на Гросвенор-сквер, чтобы подготовиться к речи в ратуше лондонского Сити. Ты отвезешь меня туда? – спросила она, глядя на мужа из-под густых темных ресниц.
– Конечно, дорогая! Ты же знаешь, что я не в силах тебе отказать, моя любимая.
Как только Хью увидел Элизабет с сыном на руках, он тотчас пошел ей навстречу вместе с Джейн.
– Ну, как, Джейн, освоилась? – спросила Элизабет подругу, которая теперь работала в новом здании благотворительного общества. Джейн полтора года прожила с сыном в доме Эдвины в качестве ее компаньонки, но теперь обстоятельства изменились: Эдвина хотела вернуться к прежнему образу жизни, а Джейн получила работу и стала материально независимой.
– О, да, освоилась. И Джек тоже, – сказала она и с гордостью посмотрела на белокурого мальчика, игравшего с друзьями. – Я не знаю, как тебя благодарить, Элизабет, за все, что ты для нас сделала, – дрожащим от волнения голосом проговорила Джейн. Но прежде, чем виконтесса Стрэттон успела что-нибудь ответить, Джейн восторженно заговорила: – Какие у тебя чудесные дети, Элизабет! Какие прелестные близнецы! Просто чудо…
