Дана Хадсон - Лед и роза
– Больше не буду, а то не смогу остановиться. – И лукаво ее подначил: – Ты рада, что Клайву придется-таки отдать тебе свой велосипед? Ты же станешь маркизой! Ты выиграла пари!
Дженни засмеялась.
– Конечно! Это ему впредь суровый урок – пусть никогда не спорит со мной больше! – Обмахиваясь ладошкой, предложила: – Может быть, пойдем купаться?
Они дружно вбежали в теплую воду и проплавали до вечера.
Вечером Риккардо позвонил отцу.
– Я сделал Дженни предложение. Думаю, свадьбу будем играть в Англии в следующем месяце.
– Я так и предполагал. Что ж, желаю счастья. Надеюсь, его у тебя окажется больше, чем досталось мне. Но ты должен привезти свою невесту знакомить с родней.
– Они ее съедят.
– Не думаю. Ты вполне можешь ее защитить. К тому же я буду держать строгий нейтралитет.
Риккардо фыркнул и повторил слова отца:
– Я так и предполагал. Ладно, в выходные приедем в Мадрид. Подготовь семейный сбор. Бабушка живет в палаццо?
– А куда она денется? Теперь она обитает здесь под предлогом, что во вдовьем доме идет ремонт, и жить там невозможно. Но, насколько я знаю, она даже архитектора еще не вызывала. Так что сопротивление продолжается. Но я не слишком и настаиваю. Нанимать экономку или управляющего себе дороже. И даже не в смысле оплаты, в смысле отсутствия достойных кандидатур.
– К тому же возможности для краж на таких должностях измеряются в сотнях тысяч.
– Вот именно! Ну, ждем вас в субботу.
Когда Риккардо сказал об этом Дженни, та запаниковала.
– Я не смогу! Твоя надменная бабушка пугает меня сильнее всякого монстра из самого жуткого ужастика!
Риккардо засмеялся и обнял ее.
– Успокойся, моя радость! Ты там будешь не одна, а со мной. К тому же встретимся мы только на вечернем рауте, а в воскресенье улетим в Лондон. Хорошо, что у тебя в понедельник начинаются занятия, хороший предлог для отъезда. Думаю, что наша свадьба будет гораздо более волнующим событием, чем этот прием.
Но у Дженни было другое мнение.
– На свадьбе будут родные и друзья, это будет приятное волнение. А вот знакомство с твоими родными – это просто жуть!
– Среди них есть и симпатичные люди. К примеру, моя тетушка Бенита. Она тоже ослушалась отца и вышла замуж по велению сердца, хотя к ней сватался американский богач.
Дженни встрепенулась.
– В самом деле? И она счастлива?
– Она была счастлива. Но ее муж умер три года назад. Детей у них не было.
Дженни сочувственно вздохнула.
– Как жаль! Как ей теперь тяжело, бедняжке.
– Да. Но она гордая женщина, настоящая испанка. Она не берет у меняя деньги, предпочитает зарабатывать сама. А ведь могла бы жить безбедно.
Дженни представила помпезный прием в средневековом замке, и у нее от ужаса вспотели ладони.
– А нельзя ли как-нибудь избежать этого приема?
Риккардо шутливо погрозил ей пальцем.
– Конечно, нет. Неужели ты хочешь, чтоб мои родные и знакомые говорили, что я тебя стесняюсь, потому и прячу? Все именно так и будут думать.
– О! – такой вариант Дженни в голову не приходил. – Тогда конечно. Хоть и неприятно, но я потерплю. И постараюсь не ударить в грязь лицом.
– Просто будь сама собой, только и всего. Это будет самым лучшим вариантом.
Дженни ничего не оставалось, как согласиться.
Глава восьмая
Из палаццо Сантос разъезжались приглашенные, вполголоса переговариваясь между собой. Слышались отрывочные возгласы:
– Как хороша невеста, просто неземное виденье!
– Донья Аделина ужасно недовольна! Улыбается, а глаза злющие, как у мегеры.
– Марита тоже не слишком радуется. Все знают, что она хотела захомутать Риккардо. Не получилось, вот она и бесится.
– Дон Диего странный какой-то. То ли печальный, то ли недовольный.
– А вы разве не знаете, что его жена тоже была англичанкой? Видимо, этот раут напомнил ему о том, о чем он пытался забыть.
Гости разъехались, и в малой гостиной собрались члены семьи. Риккардо учтиво поблагодарил бабушку:
– Спасибо, донья Аделина! Вы организовали великолепный прием!
Та сверкнула глазами.
– Да, пришлось постараться во имя чести семьи! Думаю, таких приемов это палаццо уже больше не увидит.
Дженни испуганно посмотрела на нее. Ее страшила эта надменная старая дама. И, хотя они с ней уже встречались, смотрела она на нее, как на незнакомку. Дженни тоже не хотела скандала, поэтому молчала. Из всей семьи ей понравилась только сеньора Бенита Диес. Она дружелюбно улыбалась, но казалась печальной, даже суровой. И смотрела на дона Диего виноватыми глазами.
Дон Диего предупреждающе произнес:
– Давайте не будем ссориться в такой знаменательный день. Тем более, что на свадьбу приедут немногие из нас.
Но донья Аделина не собиралась останавливаться.
– Я на свадьбу не приеду, пусть меня даже на коленях умоляют! Я не хочу, чтобы мой внук повторил судьбу моего сына.
Риккардо сердито спросил:
– И каким это образом?
Донья Аделина высокомерно парировала:
– Я не хочу, чтобы его предала его собственная жена!
Тут прозвучал высокий надрывный голос Бениты:
– Роуз не изменяла Диего.
Все повернулись к ней. Донья Аделина величественно выпрямилась на стуле и вперила черный взгляд в дочь.
– С чего ты это взяла? Тебя же тогда не было в доме, ты училась в католическом лицее Барселоны. К тому же ты была слишком мала, чтобы понимать, что происходит.
Бенита мелко перекрестилась.
– Мне было уже пятнадцать лет, мама. Я понимала, что Роуз никто не любит. Ты о ней говорила только гадости, отец тоже косился. Долорес вообще твердила о том, что ее нужно выжить. И я решила исполнить роль судьбы. После чтения какого-то глупого любовного романа написала Роуз записку от имени любовника, и во время каникул подкинула записку в ее бумаги. Диего ее нашел, но не сразу, а через месяц. Вот поэтому меня и не было во время того страшного скандала. Я об этом сожалела всю свою жизнь.
Долорес потрясенно прошептала:
– Так вся эта история всего лишь из-за листка бумаги? Я-то думала, он застал ее с любовником!
Мать покосилась на Мариту.
– Мне тоже так казалось. Диего так вспылил, так обвинял Роуз, что у всех сложилось мнение, что он застал ее в пикантной ситуации. Мне и сейчас кажется, было нечто гораздо большее, чем записка.
Бенита сложила подрагивающие руки на коленях и покаянно склонила голову.
– Если бы я знала, чем все это кончится, никогда бы этого не сделала! Но я не понимала, что творю. Но Господь и наказал меня за это, забрав любимого мужа.
Диего с перекошенным лицом выкрикнул:
– Двадцать лет я был уверен, что жена меня обманула, и вот выяснятся, что все эти годы я жил во лжи! Меня подло обманули, мне изуродовали жизнь, я напрасно выгнал любимую жену из дома!
