Кэрри Томас - Житейское море
— Мне это сначала и в голову не пришло, когда Кэтрин рассказала о ваших подозрениях. Но Генри напомнил мне о том дне и нашей выходке в машине.
— Я помню, как чертовски сложно мне было расстаться с тобой тогда, — с жаром воскликнул Генри.
— Так вот почему ты сегодня настаивала, чтобы мы надели одинаковые свитера, — обратилась Кэтрин к матери. — Мне следовало догадаться, что ты что-то задумала.
— Мне казалось, что только так можно снять с тебя вину за чужие грехи, — сказала Беатрис. — А сходство между нами бросается в глаза именно тогда, когда мы носим одежду одинакового цвета.
После этих слов воцарилась тишина, но стало заметно, что атмосфера явно потеплела.
— Мне стоило огромных усилий признаться в этом, — виновато глядя на дочь, произнесла Беатрис.
Кэтрин бросила на нее взгляд полный любви.
— Я знаю. Но ты поступила правильно. Тогда тебе было тридцать семь, мама, но несмотря на тяжкий труд, — а возможно именно благодаря ему — выглядела ты значительно моложе. И в тот день на тебе была моя зеленая рубашка, которую ты взяла впопыхах, когда торопилась к бабушке.
— Подумать только, ты и это помнишь! — изумилась Беатрис.
Кэтрин искоса взглянула на Марка.
— Тот день останется в моей памяти навсегда.
Марк вздрогнул и посмотрел на Беатрис, а затем на Генри.
— Погода стоит прекрасная. Надеюсь, вы не станете возражать, если мы с Кэтрин покинем вас на полчаса и немного прогуляемся? — Он повернулся к Кэтрин. — Конечно… если ты тоже не возражаешь. Кэтрин. Я хотел бы поговорить с тобой.
Кэтрин холодно кивнула в знак согласия, а Беатрис одобрительно улыбнулась.
— Когда вы вернетесь, чай будет готов, а я постараюсь прийти в себя.
Кэтрин взяла свою куртку, сказала матери, что они долго не задержатся, и направилась вместе с Марком через сад к небольшой приступке у низкой изгороди. Марк перепрыгнул через нее и протянул ей руку, чтобы помочь перебраться. После секундного колебания Кэтрин оперлась на его руку, но он сразу отпустил ее, как только ее ноги коснулись земли по другую сторону изгороди.
Они молча шли рядом, ни один не решался нарушить молчания. Лучи весеннего солнца, пробиваясь сквозь поднимавшуюся с реки дымку, согревали их своим теплом, откуда-то издалека доносилось блеяние ягнят.
— Чудесный день, — наконец не выдержала Кэтрин.
— Замечательный.
Снова воцарилось молчание, и они продолжили свой путь по узкой тропинке, ведущей к реке.
— Вокруг — ни души, — заметила Кэтрин, когда они оказались на берегу.
— И прекрасно, — сказал Марк. Он поднял камень и бросил его, заставив несколько раз подскочить на поверхности воды.
— Мне никогда подобное не удавалось, — улыбнувшись, заметила Кэтрин. — А Руперт так умеет.
— Руперт чудесный, но сейчас я бы не хотел говорить о нем.
— Смотри-ка, совсем недавно все обстояло иначе, — бросила Кэтрин и посмотрела на него. — Так о чем же ты хотел говорить?
— Видишь ли… я люблю тебя, — просто сказал он, затем привлек к себе и поцеловал, да так, что Кэтрин лишилась дара речи. Оторвавшись от ее губ, он улыбнулся ей. — Мне показалось, что будет лучше, если я сделаю это неожиданно.
Кэтрин судорожно вздохнула, но не сделала попытки освободиться от его объятий.
— Сегодня неожиданности ожидают меня на каждом шагу.
— И первая из них — мое появление перед обедом, — хрипло произнес он и снова поцеловал ее, на этот раз с такой страстью, что Кэтрин стоило огромных усилий отстранить его от себя.
— Эта блондинка, — едва дыша, спросила она. — Кто она?
Руки Марка сильнее сжали ее в объятиях, и он горящими глазами посмотрел на нее.
— Ты ревновала?
— Вовсе нет, — гордо вскинув голову, сказала она.
— Жаль, — произнес он. — Жаль, потому что меня-то мучила ревность, когда я увидел тебя в обществе этого манекена.
Кэтрин безуспешно попыталась оттолкнуть его от себя.
— Не смей так о нем говорить, он очень помог мне в тот вечер… — Кэтрин умолкла, заметив пристальный взгляд Марка.
— А в другие вечера он разве тебе не «помогал»? — насмешливо спросил он. — Что особенного произошло именно в тот вечер?
— Он получил премию и пригласил меня в ресторан, — отводя взгляд, пробормотала Кэтрин. — А потом…
— Ее зовут Мадж Харлоу, — прервал ее Марк, привалившись к стволу дерева и увлекая Кэтрин за собой. — Ее муж работает педиатром в нашей больнице, а Мадж возглавляет регистратуру. Если бы ты ушла чуть позже, то увидела бы, как Питер присоединился к нам. Они как-то пригласили меня отпраздновать одно событие. И в тот день я решил ответить им любезностью.
Не в состоянии ничего с собой поделать, Кэтрин всем телом прижалась к нему, чувствуя, как участилось дыхание Марка.
— Я умирала от ревности, — прошептала она.
— Мадж — весьма привлекательная особа. Но тебе прекрасно известно, что мне больше по вкусу миниатюрные брюнетки, а не пышные блондинки, — тихо сказал Марк.
Кэтрин подняла голову и взглянула на него.
— Я ревновала вовсе не потому, что эта дама красива.
В глазах Марка появилось выражение, от которого у Кэтрин перехватило дыхание.
— Тогда почему же, дорогая?
— Потому, что вы были так увлечены друг другом, ворковали, словно голубки!
— Это была всего лишь легкая болтовня, — насмешливо произнес он и победно улыбнулся, — Но если это заставило тебя ревновать, я рад, что так вышло… Тебя утешит, если я скажу, что сгорал от ревности, увидев тебя с Гербертом?
Лицо Кэтрин просветлело.
— Правда? Я все глаза выплакала, когда он отвез меня домой.
Марк нахмурился и еще крепче прижал ее к себе.
— Почему?
— Потому, что впервые в жизни я испытала чувство дикой ревности, не знала, куда мне деваться. Но он с пониманием отнесся ко мне. Приготовил кофе…
— И своими поцелуями заставил тебя забыться, — процедил сквозь зубы Марк.
Она отрицательно покачала головой.
— Вовсе нет. Я же тебе говорила, что мы с ним только друзья.
— Возможно, тебе он и друг, дорогая, но у меня есть серьезные сомнения, что и он рассматривает тебя в этом качестве. — Марк сдвинул брови и посмотрел на нее. — Ну и каково тебе пришлось?
— Если ты говоришь о ревности, я… я просто с ума сходила.
— Вот, теперь, вероятно, ты сможешь понять, что я чувствовал и десять лет назад, и совсем недавно, — угрюмо заметил Марк.
Секунду они молча смотрели друг на друга.
— Ты любишь меня? — тихо спросил он.
— Да.
— Ты выбрала довольно странный способ доказать мне это.
В глазах Кэтрин блеснули слезы.
