Дениза Алистер - Не бойся, я с тобой
Через неделю после своего приезда Нэнси лицом к лицу столкнулась со своим прошлым. Они с матерью пошли на ярмарку купить туфли, как вдруг заметили Берта Стивенса, шагавшего им навстречу. Затаив дыхание, Нэнси остановилась. Кровь прилила к лицу, сердце учащенно забилось.
— Давай посмотрим открытки, — поспешно предложила Пейдж Джойнс дочери, схватив ту за руку, и потащила в ближайший магазин. — Мне надо купить поздравительные открытки ко Дню матери. Обещаю не подглядывать, если ты захочешь выбрать какую-нибудь для меня.
Она неумолчно болтала, ее глаза выдавали то же волнение, что и голос, а взгляд неотрывно следил за быстро приближавшимся мужчиной. Нэнси тоже не отрываясь смотрела на Берта.
— Не надо, мама. Со мной все в порядке. Зачем нам прятаться?
Пейдж Джойнс встревожилась за дочь.
— Ты уверена, родная? Что ты хочешь доказать этому навозному червю? — с отвращением проговорила она. — Он ведь нас еще не заметил и никогда не узнает, что мы старались избежать встречи с ним.
— Но я-то буду знать, а потому ему в любом случае когда-нибудь придется столкнуться со мной.
Вдруг, как зверь, почувствовавший опасность, Берт Стивенс замер, втянув голову в плечи. Нэнси поняла, что он увидел ее. Его лицо вмиг побледнело, челюсть отвисла.
На мгновение все вокруг словно перестало существовать для нее, за исключением человека, так круто изменившего ее жизнь. С той злополучной ночи три года назад она страшно боялась случайно встретить его. Ей всегда казалось, что столкнувшись с ним, все повернется вспять, и она снова очутится в его машине, плачущая, беспомощная и беззащитная.
Однако сейчас, когда взгляды их встретились, ничего не произошло. Судя по всему, он чувствовал себя очень неловко, смутился и даже не мог поднять на нее глаза. В нем ощущалась чертовская беспомощность и слабость. Разве он достоин, чтобы она страдала из-за него? Неожиданно Нэнси поняла, что толкнуло его на преступление. Это хвастливое ничтожество всегда страдало комплексом уверенности, что ни одна женщина не сможет отказать ему, и, когда она стала сопротивляться, мерзавец перешел грань дозволенного. И все эти три года он прожил с тяжелой ношей, зная, что совершил, и не признался в страшном грехе.
Господи, она боялась этого жалкого труса, по определению матери, этого навозного червя! Как же раньше она не рассмотрела его? Однажды он причинил ей зло, бросив в самое пекло преисподней, но ей удалось выбраться оттуда. Она выжила. Это было очень не просто. Теперь Берт Стивенс и память о нем больше никогда не потревожат ее души.
— Отлично, — торжествующе воскликнула мать Нэнси, когда Стивенс резко повернулся и торопливыми, большими шагами поспешил от них прочь. — Катись, катись. Похоже, он готов сквозь землю провалиться. Родная, у тебя все в порядке? — взволнованно спросила она, услышав смех дочери. — Понимаю, ты, наверное, расстроилась…
Довольная, Нэнси крепко обняла мать.
— Что ты, мамочка, я в порядке. С ума сойти! Ты даже не представляешь, что значила для меня наша поездка на ярмарку!
В гостиной было темно, свет шел лишь от включенного телевизора. Развалившись в своем любимом кресле. Дон слепо уставился на экран, периодически отпивая из бутылки пиво, заранее приняв твердое решение напиться.
А кто увидит, мрачно рассудил он. Труди ушла на фиесту с подружкой из школы и предупредила, что проведет остаток ночи у нее. В доме было тихо как в могиле, и он чувствовал себя ужасно одиноким. Уже полночь, а Нэнси еще так и не позвонила, хотя делала это ежедневно не позднее одиннадцати.
Боже, неужели он теряет Нэнси? Как еще можно объяснить ее молчание? Каждый день они болтали почти ни о чем, ни разу не затронув серьезных тем. Да Дон и не стремился к этому, боясь услышать что-нибудь вроде того, что ей нужно время разобраться в ситуации или, хуже того, что она не чувствует к нему ничего, кроме благодарности и физического влечения.
Нет, черт возьми! Что бы она ни решила, он сделает все возможное и невозможное, но не даст ей уйти. Если завтра вечером она не позвонит, он первым же рейсом вылетит к ней и за завтраком в доме ее родителей обсудит все вопросы. А уже к ланчу они вместе вернутся в Форт-Уэрт.
Он не собирается терять ее!
Кто-то позвонил в дверь и перебил его мрачные мысли. Взглянув на часы, Дон выругался. Черт, без пятнадцати двенадцать! Кому еще не спится? Если это один из репортеров, донимавших его всю неделю, он разобьет ему башку! С тех пор как они узнали, что Нэнси во время преследования ее Уиплом скрывалась у него в доме, они не давали ему ни минуты покоя.
Поставив недопитую бутылку на край стола, он встал и босиком направился к входной двери. Звонок снова нетерпеливо зазвонил, и Дон, подойдя, рывком открыл дверь.
— Послушай, дружок, ты рискуешь… Нэнси?!
С сильно бьющимся сердцем Нэнси стояла в свете фонаря, ее прекрасные рыжие волосы развевались на ветру. Они не виделись всего неделю, а казалось, прошло не меньше десяти лет. Он был в потертых джинсах и майке, его подбородок небрит, волосы упали на лоб. Господи, как же она соскучилась по нему!
С трудом подавив желание броситься ему на шею, она скромно спросила:
— Можно войти?
Дон смутился, сообразив, что загораживает собой вход.
— Да, конечно.
Проклятье, что случилось, почему их тон так официален? Поспешно отступив в сторону, он пропустил ее в дом.
Легкий щелчок замка неожиданно прозвучал слишком громко и разорвал тишину дома. Удивившись, что в доме так темно и тихо, Нэнси вопросительно взглянула на Дона, но в темноте различила лишь блеск его глаз.
— А где Труди?
— Осталась у подружки. — Ему хотелось засыпать ее вопросами, но он остановился на самом главном. — Почему ты вчера не сказала, что сегодня приедешь?
В голосе Дона послышались и обида, и беспокойство, и сомнения, обуревавшие его, и Нэнси поняла, что прошедшая неделя была для него так же тяжела и трудна, как и для нее.
— Потому что тогда я еще не знала, — тихо ответила она. — Просто сегодня произошло нечто очень важное. Сегодня на ярмарке я случайно встретила Берта Стивенса.
— Что за… — Оборвав себя на полуслове, Дон покосился на нее, пораженный той живостью и радостью, с которой она начала свой рассказ. — Не предполагал увидеть на твоем лице улыбку при разговоре об этом подонке. Что случилось?
Нэнси засмеялась, не в силах больше скрывать счастье, переполнявшее ее, и обняла его за шею.
— Я поняла, насколько он жалок.
Девушка в красках обрисовала возлюбленному все, что пережила за последнюю неделю, рассказала о своих душевных муках, об острой боли, долго не отпускавшей ее. И о той радости, когда наконец-то осознала, что Берт ничтожество и его власть над ней придумана ею самой.
