Джейн Арбор - Цветок на скале
Когда они насладились первым поцелуем, Арно отстранил ее немного, не отпуская от себя.
— Помнишь, я говорил, что когда в следующий раз поцелую женщину, то она поймет, что я хочу ей сказать, — произнес он с воодушевлением. — Сейчас пришел этот «следующий раз». Удалось тебе понять меня?
Она уткнулась лицом в его плечо:
— Думаю, что да.
— Ты поняла, что я люблю тебя, хочу жениться на тебе, что я всю жизнь мечтал о встрече с тобой, любимая?
— О нет, — покачала головой Хона, — это слишком. Не может быть, чтобы я была у тебя первой.
— Да, ты не первая. Ты моя последняя, но первая настоящая любовь. Я понял, что в прежних увлечениях я искал такую, как ты, но не находил. Мне показалось, что я узнал тебя на борту самолета.
— Если это так, то ты довольно искусно скрывал свое чувство в последующее время.
— Это о моем отношении к истории с Пирсом? Или о том, что я ревновал к тебе Пейджа, который уезжает, полагаю, из-за того, что был отвергнут тобой?
— Некоторое время назад, — подтвердила Хона.
— Но он был рядом с тобой каждый день. И почти каждый день вы проводили свободное время вместе.
— А как ты думаешь? У нас были общие дела для обсуждения. Он был первым, кто пригласил меня развлечься вечером. Он веселый парень, и это мне нравится. Я буду к нему хорошо относиться, несмотря ни на что. Но любви между нами никогда не было.
— Любви? Откуда ты знаешь, что не было? — спросил Арно. Поскольку Хона не ответила, он мягким тоном высказал предположение: — Потому что ты уже любила меня? Но когда ты полюбила?
— Ты поверишь, если я скажу, что это случилось на борту самолета?
Он рассмеялся:
— Сейчас я готов верить всему, что ты говоришь. Но в то, что ты сказала, трудно поверить. Однако если и так, то не могла ли наша сделка, основанная на неприязни, разрушить твою любовь?
— Ты имеешь в виду свою неприязнь ко мне?
К ее удивлению, Арно согласился.
— Да, я допускаю, что был иногда инициатором недоверия, неприязни, придирок. Так как у меня не было возможности контролировать тебя, я не мог позволить тебе относиться к нашему соглашению спустя рукава. Я убеждал себя, что в соперничестве одна из сторон всегда проявляет больше силы и твердости, чтобы победить. Побеждает сильный, а если силой духа обладает женщина…
— Если бы ты относился ко мне более сердечно, доверял мне, то мог добиться большего и гораздо раньше, — прервала его не совсем уверенно Хона. — Но если ты не любил Исан, то почему придавал такое большое значение нашему соглашению?
— Я однажды уже предлагал тебе догадаться почему. И сейчас не понимаешь? — спросил он ее укоризненно. Хона замотала головой. — Нет? — удивился Арно. — Хорошо, я скажу: с самого начала я стремился защитить тебя от Исан.
— Защитить меня?
— И удержать тебя здесь столько времени, сколько ты могла выдержать враждебность Исан.
— Ты имеешь в виду, что держал Исан в неведении относительно моей связи с Пирсом потому, что она могла меня выжить с острова?
— У тебя был контракт с ЮНХ на определенный срок. Но я боялся, что Исан может тебя вынудить уехать раньше, прежде чем я мог бы сблизиться с тобой, любимая. Понимаешь, я знал Исан гораздо лучше, чем могли предположить Дорис или моя мать. Я слишком часто наблюдал вспышки ее гнева по мелочам и мог предвидеть ее реакцию, узнай она твою историю с Пирсом. Я не сомневался, что в этом случае она не пощадит твоей репутации.
— Увидев снимок Пирса, она поняла, кто я… или, во всяком случае, могла понять.
— Я говорил тебе, что у нее не было полной уверенности в этом. Иначе она не стала бы колебаться. Но, в конце концов ей пришлось купить билет в Европу ценой обязательства держать язык за зубами.
— Господи, Арно! Какой клубок интриг, и только из-за меня! — воскликнула Хона со вздохом облегчения. Арно снова привлек девушку к себе. — Но в любое время Пирс опять может появиться на острове, что тогда делать? — засомневалась Хона.
— Это возможно, — согласился Арно. — Но я усматривал опасность в его возвращении лишь до тех пор, пока мы все думали, что именно он бросил Исан, а не наоборот. Пирс Сабре, как ты сама могла убедиться, невнимателен к людям, но он не из тех парней, которые стали бы преследовать девушку из чувства мести.
— Ты прав, — согласилась Хона. — Но твоя мама и Дорис знают что-нибудь обо мне и Пирсе? И о твоем отношении ко мне? — вновь встревожилась она.
Арно дотронулся указательным пальцем до кончика ее носа.
— Госпожа Потребность Знать Худшее, — обратился он к Хоне в шутливом тоне. — На твои оба вопроса отвечаю «да», они все знают.
— Боже мой! Когда они узнали об этом?
— Совсем недавно. Когда Дорис приехала домой.
— Разве они не возненавидели меня?
— Нисколько. Я знал, что я делаю, когда оберегал твою репутацию в нашей семье. Сейчас они любят тебя такой, какая ты есть. Что касается мамы, то, полагаю, ей не надо говорить что-либо о наших чувствах. Как, по-твоему, она сумела убедить Исан в том, что я не люблю ее, она рассказала…
— Ты думаешь, она догадалась?
— Вполне вероятно, что мама станет уверять тебя, что она знала обо всем с самого начала. Прости ее.
— Самое трудное для меня — это поверить, что она предпочла меня, а не Исан в качестве твоей суженой, — вздохнула Хона.
— Если она искренне верит в свои теории о браке и любви, то должна быть рада этому. Исан никогда не могла интересовать меня в этом смысле.
— В к-каком смысле?
— Оставь! Как будто я уже не дал тебе почувствовать это самым рискованным образом!
Хона знала, что он имеет в виду. Хотя близость радовала сейчас их обоих, в ней был и риск тоже. Опасность состояла в форсировании нахлынувшего на них желания обладать друг другом. После первого ошеломляющего приступа этого желания они должны были воздержаться от безрассудства. Сегодня они должны быть сдержанными. Впереди их ждала целая жизнь в браке по любви.
Поэтому сейчас она довольствовалась его нежными поцелуями, ласковым поглаживанием ее рук. Возникало впечатление, что он делает набросок ее рисунка, который намерен хранить, как сокровище. Затем, не выпуская Хону из объятий, он развернул ее по направлению к выходу.
— Пойдем! — позвал он девушку. — Время ехать домой.
Они вышли на темную пустынную дорогу, ведущую вдоль побережья к «Ла-Вуалю».
Хона попыталась возразить.
— Надо переждать гостей, — предложила девушка. — Пусть мама и Дорис посидят с ними сегодня одни. Меня ты сможешь показать им завтра.
Но Арно был неумолим.
— Наши гости завтра и приедут. Поэтому Дорис остается на ночь в усадьбе.
