Хелин Вэлли - Второй шанс
— Ну еще бы!
— Тем более что у тебя растет сын и ты должен подавать ему пример во всем.
— Ну да.
— Не говоря уже о том, что месье Лолливаль, как всем известно, человек вспыльчивый и крайне темпераментный. Он может быть добрым другом, но, если его рассердить, станет заклятым врагом. Поссорившись с ним, ты подставляешь под удар не только себя, но свой бизнес, а значит, всех тех людей, которые от тебя зависят.
— Да.
— Но, — тут Рикардо устремил на друга весьма выразительный взгляд, — на свете есть вещи гораздо худшие.
Альваро кивнул. Губы его впервые за этот день изогнулись в слабом подобии улыбки.
— Кажется, я понял, к чему ты клонишь, Рикардо. И кажется, готов с тобой согласиться.
— Отлично. Тогда — просто на всякий случай, вдруг тебе будет интересно — могу добавить, что вчера во время прогулки с Амандой я узнал название фермы, где сейчас гостит ее младшая сестра.
Альваро вскочил. Недавней апатии как не бывало.
— И ты еще молчал, черт возьми! Говори, где это!
Но Рикардо не торопился отвечать на его вопрос.
— Позволь тебе сказать, что мадемуазель Жанетт час назад приехала в город. Она у себя в усадьбе.
Бернадетта провела Альваро через уже знакомый ему холл — тут он разговаривал с Амандой всего несколько дней назад — в просторную, со вкусом обставленную гостиную. У окна спиной к нему стояла молодая женщина в элегантном, но довольно простого покроя платье. Мадемуазель Лолливаль. Та, из-за которой заварилась вся эта совершенно немыслимая история. Та, что стала невольной причиной душевных терзаний, выпавших на его долю за последние дни, — но и неземного блаженства тоже. Благодаря ей, хотя она и не знала этого, Альваро понял: он снова способен любить.
Когда Бернадетта вышла из комнаты, Жанетт обернулась. И в первую секунду Альваро, хоть и был готов к этому, поразился ее сходству с Амандой. Если бы не волосы и глаза, этих женщин можно было бы принять за близнецов. Вот только выражение лица Жанетт было куда жестче и тверже. Однако Альваро, уже наслушавшийся различных историй о прошлом беспутной дочки французского миллионера, к своему удивлению, не обнаружил на этом лице печати порока. Как ни странно, сейчас оно дышало спокойствием и чувством собственного достоинства.
Он знал, что собирается сказать этой женщине. Но все же после первых натянутых приветствий невольно замялся, подбирая слова. Поэтому первой заговорила мадемуазель Жанетт.
— Альваро… вы ведь позволите мне по старой памяти звать вас по имени? Так вот я прекрасно понимаю, в какой щекотливой ситуации мы с вами находимся. Я знаю, что вы дали моему отцу слово жениться на мне. Знаю и то, что своим побегом доставила вам немало неприятностей. Это было проявлением малодушия с моей стороны, и я раскаиваюсь в своем поступке.
Ошеломленный подобной прямотой Альваро лишь кивнул. Он ждал уверток, отговорок, возможно кокетства. Чего угодно, только не ровного и рассудительного тона. Лишь в глубине голубых глаз мадемуазель Жанетт тенью застыла тревога — видно было, что для этого разговора ей потребовалось немалое мужество.
— Мы с вами никогда не находили общего языка, — продолжила она. — Но надеюсь, сумеем найти его сейчас.
Неужели она сейчас сообщит, что готова выйти за меня замуж и забыть о грехах молодости? — ужаснулся Альваро, но сказать ничего не успел.
— Наверняка вы помните, какой избалованной и даже испорченной девчонкой была я когда-то. И долго еще продолжала оставаться такой. Не могу сказать, что безоговорочно раскаиваюсь в той жизни, которую вела во время учебы в университете и даже после его окончания. — Тут в глазах Жанетт сверкнул вызов, и она стала поразительно похожа на ту взбалмошную девицу, какой запомнил ее Альваро. — Эта жизнь дала мне много самого разнообразного опыта. И все же, как ни странно это звучит, за последний год я сильно изменилась.
— Изменились? — повторил Альваро, все еще не понимая, к чему клонит Жанетт. Он пришел сюда говорить, но пока вынужден был ограничиваться ролью слушателя.
— Да. В одном казино, а я привыкла бывать в казино, я познакомилась с молодым французом. В отличие от меня он-то попал туда более-менее случайно. У меня в жизни было много мужчин, но таких, как он, я не встречала: Не стану пересказывать вам всю историю нашего знакомства — посторонним всегда скучны подробности чужих романов. Скажу главное: мы с Пьером, а его зовут Пьер, любим друг друга. Благодаря ему, его любви я стала другим человеком. Мы собираемся пожениться. У нас будет ребенок.
Только тут Альваро заметил ее чуть округлившийся живот и чуть было не ахнул от удивления.
— Я не знаю еще, как отнесется к этому известию отец, — сказала Жанетт, — ведь мой избранник отнюдь не знатен и не богат, он простой, не добившийся еще известности архитектор, хотя я верю, что его ждет большое будущее. Он приезжал в Англию на стажировку и теперь вернулся на родину. Я не знаю, как отнесетесь к этому известию и вы. Но прятаться больше не желаю. Пьер давно настаивает на том, чтобы мы во всем признались отцу, но я не решалась — возможно, зря, это помогло бы нам избежать недоразумений. И теперь, когда ваши детективы нашли меня, я решила вернуться и объяснить все вам. Пьер сейчас в отъезде и ничего не знает, не то наверняка бы настоял на том, чтобы сопровождать меня. Но я должна уладить все сама, ведь сама и заварила всю эту кашу. Альваро, простите, я понимаю, что невольно ставлю вас в неловкое положение, но быть вашей женой я не могу.
Жанетт замолкла и выжидательно посмотрела на молодого человека. Но тот молчал — просто не мог произнести ни слова, настолько поразила его речь мадемуазель Жанетт. В жизни бы он не подумал, что отказ невесты способен настолько обрадовать жениха. «Словно гора с плеч свалилась» — это выражение внезапно наполнилось для него новым смыслом. Альваро казалось, стоит только пошевелиться — и он взлетит к потолку от счастья. Однако молодая женщина истолковала его затянувшееся молчание иначе.
— Понимаю, вы сердитесь, — с тяжелым вздохом произнесла она. — Что ж, это ваше право. Не стану спорить, своим опрометчивым поведением я и в самом деле невероятно ухудшила все дело. Не сомневаюсь, мой отец тоже будет вне себя от ярости. Мне очень, но я ничего не могу изменить. Я люблю Пьера…
Альваро откашлялся, обретя дар речи.
— Мадемуазель Жанетт! — с чувством произнес он. — Поверьте, я и не думал сердиться! Давно не слышал я таких чудесных известий!
Теперь настал черед мадемуазель Жанетт воззриться на него в немом изумлении.
Альваро остановил машину на очередном перекрестке и, развернув на коленях карту, уставился на нее. В этом хитросплетении английских проселочных дорог сам черт ногу сломит! И даже его хваленое умение ориентироваться на местности не всегда способно помочь. Впрочем, если уж говорить начистоту, испанская провинция ничем не лучше. Однако тот, кто с младых ногтей привык разбираться там, не спасует и здесь. Тем более когда ему светит такая путеводная звезда!
