Венди Маркус - Неисправимый доктор К.
Виктория насторожилась. Неужели она не ослышалась? Ведь до сегодняшнего дня администратор считала, что Кайл ей не пара.
— Он не мой парень, — уточнила Виктория, отпивая воду из бутылки, стоящей на столе. — И я сожалею о том, что произошло в субботу вечером. Я обещаю, что это никогда не повторится.
— Ой, тьфу ты. — Администраторша категорично взмахнула рукой. — Субботний ужин стал самым интересным событием этого года в нашем госпитале. Бьюсь об заклад, наши праздники теперь будут привлекать еще больше внимания.
Виктория не слишком обрадовалась тому, что ее семейные разборки привлекли повышенное внимание.
— Не смотри так настороженно, дорогая. — Администраторша вручила ей несколько писем. Некоторые были написаны от руки. Лежащее сверху письмо было отпечатано на принтере. — Вечером в субботу я зачитала выдержки из письма сенатора Мадрина, где он очень хорошо отзывается о тебе. Но он также отметил высокий профессионализм доктора Карлински. Кажется, твой парень пришел навестить жену сенатора в нерабочее время и привел с собой Тори, чтобы она с ней пообщалась. Мистер Мадрин считает, что именно собака стала основной причиной ее быстрого восстановления.
«Почему никто из моих сотрудников не упомянул о том, что Кайл приходил к жене сенатора в нерабочее время?» — возмутилась Виктория.
— Доктор Карлински проработал у нас всего один месяц, но в его адрес уже пришло семь писем с благодарностями.
Виктория видела, как трудится Кайл, поэтому благодарственные письма ее не удивили. Он не делал свою работу с помпезностью, присущей доктору Старзи. Кайл не искал похвалы и признания. Он просто выполнял свои обязанности, вел себя скромно и сдержанно, чем заработал уважение пациентов и коллег. Кайл отлично преуспел в своем деле. Он оказывал положительное влияние не только на своих пациентов, но и на членов их семей, а ведь это, в конце концов, самое главное. И не важно, как он одевается или что думает о нем администрация госпиталя.
А Виктория была слишком ослеплена желанием добиться успеха, поэтому не разглядела ценные качества Кайла.
— Я хочу предупредить тебя, — продолжала администраторша, — что я собираюсь выдвинуть доктора Карлински на номинацию «Лучший работник месяца». Закрой рот, моя дорогая. С открытым ртом ты выглядишь очень непривлекательно.
Виктория сделала, как она сказала.
— Я надеюсь этого достаточно, чтобы побудить его согласиться стать штатным сотрудником госпиталя. Но, несмотря на положительные результаты, я не могу позволить его собаке разгуливать по этажам. На совещании в пятницу предстоит обсудить дальнейшее присутствие животного в здании госпиталя. — Администраторша посмотрела на Викторию в упор. — И я надеюсь на твою преданность.
— Конечно, — кивнула Виктория.
Она всегда поддерживала свою начальницу и соглашалась с ее предложениями. До сегодняшнего дня.
А так как Виктория была лично заинтересована в этом вопросе, она должна была найти деликатное и объективное решение проблемы.
Кто-то постучал в дверь.
— У меня совещание, — ответила Виктория.
Дверь приоткрылась.
— Извините, что беспокою, — сказала Нора, — но вам звонит Джейк. Он говорит, это срочно.
Приехав домой, Виктория пошла прямо к морозильнику и достала оттуда два пакетика со льдом, чтобы Джейк приложил их к глазу и губе.
— Я не понимаю, почему ты упорствуешь и не говоришь, кто это сделал, — произнесла она, поборов желание съежиться при виде следов драки на лице собственного ребенка.
Кожа вокруг его левого глаза покраснела и припухла, верхняя губа потрескалась и тоже распухла, в ноздрях была запекшаяся кровь.
— Все кончено. Я не хочу об этом говорить, — приглушенно сказал Джейк, держа у губы пакетик со льдом.
— Безусловно, ничего не кончено, — возразила Виктория, подавая сыну свежий лед, завернутый в бумажное полотенце, и бросая в раковину пакетик с растаявшим льдом. — Все будет кончено только тогда, когда будут наказаны виновные. Теперь садись. — Она показала на кухонный стул. — Поговори со мной. Расскажи, что произошло.
— Нет, — упорствовал Джейк.
— Нет? Ты отказываешься со мной разговаривать? — Виктория скрестила руки на груди. — Твой ответ абсолютно неприемлем, Джейк Форли. Если ты не назовешь имена тех, кто тебя избил, они попытаются снова тебе навредить.
— Он мне не навредит.
— Он? Итак, это был один мальчик. — Хорошо. Начало положено. — Это твой одноклассник? Кто-нибудь еще видел, что произошло? Что делал твой учитель, пока тебя избивали?
— Перестань, мама.
— Я не перестану, молодой человек. Я успокоюсь только после того, как ты назовешь мне имя этого мальчишки. Его родителям сообщат о случившемся, а он получит выговор.
— Нет! — испуганно закричал Джейк.
— Дорогой. — Виктория присела на стул напротив сына. — Ты боишься, что этот мальчик разозлится и снова тебя побьет? Но поверь мне, когда я разберусь с ним, он будет просто счастлив, что его не выгнали из школы.
— Ты не пойдешь в школу. Я обещал.
— Кому обещал? — спросила она.
— Зачем тебе знать? — Джейк вскочил и швырнул пакетики со льдом на стол. — Я тебя ненавижу. Я хочу говорить с папой. Только с папой!
Его слова доконали Викторию.
Джейк закрылся в своей комнате.
Виктория чуть не задохнулась. Ее любимый сын, самый важный человек в ее жизни, ненавидит ее за то, что она хотела его защитить, стремясь поступить по-матерински.
«Я тебя ненавижу… Я хочу говорить с папой… Только с папой…»
Виктория вдохнула и выдохнула, потом пошевелила руками и ногами. Итак, ей предстоит уладить это дело.
Собрав пакетики со льдом, она встала и направилась в комнату Джейка. Она постучала в дверь. Ответа не последовало.
Открыв дверь, Виктория обнаружила, что Джейк лежит на кровати, повернувшись лицом к стене.
— Дорогой, ты должен приложить лед, иначе на лице будет отек.
— Нет.
— Ну же, Джейк.
— Уходи! — закричал он. — Мне нужен папа!
— Папы здесь нет. Здесь только я, и я хочу…
— Мне наплевать, чего ты хочешь!
Виктория постаралась успокоиться:
— Тебе больно?
Мальчик молчал.
— Что приготовить на обед? Я могу сделать суп или…
— Я не хочу есть.
— Захочешь позже, — сказала Виктория.
— Нет, не захочу! — Джейк снова кричал.
Виктория не двигалась, ошеломленная поведением сына. Через минуту или две Джейк тихо спросил:
— Ты уже позвонила папе?
— Пока нет.
Он начал плакать. Тихое всхлипывание сменилось мучительными рыданиями, которые сотрясали его небольшое тело.
