Вайолет Винспиер - Дыхание песков
Жанна отпрянула и уставилась в окно… саранча уже улетала, обожрав деревья до последнего листочка. Воздух постепенно очищался, вскоре вдали замер последний скрежещущий звук и все затихло. Эта тишина казалась невероятной, невозможной, как после урагана, и Жанна даже вздрогнула, когда мотор ожил, заурчал, и машина осторожно покатила по песку к шоссе.
Путешествие продолжалось; им оставалось пройти последний отрезок пути до Эль Амары. Раздумывая о том, что случилось, Жанна вдруг остро ощутила, что задела испанца за живое, назвав просто по имени, без формального обращения «сеньор». Видимо, это заставило увидеть в ней личность, а не просто девчонку, нанятую, чтобы помогать ему в сложной ситуации да развлекать его. Ну, наконец-то, а то до сих пор она не вызывала в доне Рауле даже тени тех чувств, которые он зажег в ней.
Они ехали быстро, в полном молчании, и Жанна не могла оторвать глаз от его рук, так неистово сжимавших руль, что смуглая кожа побелела на суставах.
Она прикусила губу. Людей бывает трудно понять, даже когда они идут на откровенность, а дон Рауль был самой сложной личностью из всех, кого ей приходилось знавать. Горло сдавило от накипавших слез. Неужели ему совсем не нужна ее любовь? Неужели ему приятно мучить ее?
Глава десятая
Они находились в пути уже несколько часов, как вдруг золотистые пески уступили место огромным скалистым Kasbah [28]. Пенистые кроны деревьев и цветущие виноградники водопадом струились по каменистым склонам холма, тень и прохлада этого места казались особенно благостными после долгих миль непереносимой жары.
Почувствовав, что Эль Амара уже совсем близко, Жанна очень разволновалась. Они снова выехали на солнце, и она заморгала, ослепленная, а потом ахнула от восторга, увидев белые домики, аккуратно, словно кусочки рафинада, расставленные по склонам холмов, желтовато-золотистых, как львиная шкура. Было до крайности странно снова увидеть цивилизованный мир после путешествия по бесконечному и безлюдному пространству пустыни, где лишь изредка попадались черные шатры бедуинов.
— Уже совсем скоро покажутся рощи Эль Амары, — нетерпеливое ожидание звучало в низком голосе испанца, раздавшемся над ее головой. — Они такие густые и зеленые, потому что находятся в оазисе, окруженном скалами, дающими тень и прохладу. Поэтому здесь прекрасная почва и хороший климат.
— Всегда мечтала увидеть большой оазис, сеньор.
— О, тогда вас ожидает сюрприз, — он засмеялся заразительно и восторженно, будто мальчишка, соскучившийся по родному дому. — Эль Амара — самое удивительное место, полное неожиданностей. Сейчас появятся первые деревья… Вот, смотрите: ведь, правда, долина похожа на доверху заполненную фруктовую вазу?
И вот перед их глазами возникли рощи, до краев заполняя чашу оазиса пышной изобильной зеленью. В воздухе повеяло стойким ароматом апельсинов, лимонов и мандаринов и медовой сладостью зреющих фиников. Зеленое чудо, особенно поразительное после того, как только что оставил за спиной бесплодную пустыню. Жанне представилось, как она, забыв обо всем на свете, блуждает по этому цветущему лабиринту и словно растворяется в нем.
— Изумительная красота, просто фантастика! Никогда не видела такого, сеньор!
— Это зеленое сердце Эль Амары, наша гордость и источник жизненной силы и благосостояния. Ведь от урожая фруктов зависит и все остальное: больницы, школы, церковь и мечеть. Кстати, община у нас смешанная: звон церковных колоколов звучит под аккомпанемент молитв муэдзина.
— Все так странно, так неожиданно, — прошептала она, а машина, словно бабочка, вьющаяся у края этой огромной фруктовой вазы, уже начала по серпантину дороги спускаться в долину. Спуск был так крут, что Жанна затаила дыхание, почувствовав, как с трудом удерживается уже на самом краю сиденья. Если бы у них, не приведи Бог, отказали тормоза, то машина соскользнула бы вниз, прямо в глубокую, ароматную чашу долины.
Но вместо этого они резко повернули и неожиданно опять оказались под палящими лучами солнца; мотор натужно заурчал, вытягивая машину на крутизне. Прямо перед ними в зеленых кущах небольшими группками скрывались дома, то поглядывая на мир любопытными глазами окошек, то застенчиво прячась от посторонних взоров. Жанна была в недоумении. Где же люди? Но потом она вспомнила, что на востоке большинство домов огорожено стеной, за которой имеются крытые дворики в цветах — патио: женщины готовят здесь пищу и стирают, а дети играют, прячась в холодке из восточной любви к таинственности и загадочности. Лишь на базаре люди встречаются друг с другом, покупают и продают, обсуждают новости и спорят. Вечерами женщины, поднявшись на плоские крыши, наслаждаются отдыхом, лакомятся печеньем и сластями, а в розовеющем небе летают грациозные ибисы, вьющие гнезда на стенах и в расщелинах скал.
— Благодарение Богу, что здесь не побывала саранча. — Жанна почувствовала взгляд дона Рауля.
По мере того, как их путешествие близилось к концу, между ними все росло напряжение. Скоро он представит ее принцессе. Сейчас Жанна особенно остро ощущала ложность своего положения. Да и он, похоже, еще не готов к тому, чтобы девушка, которой предстояло изображать его возлюбленную, называла его просто Раулем.
— В чем дело, Жанна? Нервничаете из-за встречи с моей бабушкой?
— До ужаса. Мне отчаянно не хочется лгать. Она этого не заслуживает.
— Вы бы предпочли, чтобы я рассказал принцессе, как моя нареченная невеста сбежала с кем-то, испугавшись того, что во мне течет мавританская кровь?
— В конце концов, это все равно выплывет наружу.
— Совершенно необязательно сейчас посвящать ее в мои дела. Она — женщина гордая и все надежды возлагает на меня. Лучше пусть верит неправде, чем почувствует себя оскорбленной.
— Но вовсе незачем рассказывать ей и всю правду.
— Конечно, когда-нибудь она все равно узнает о предательстве Хойосы, хотя бы от Ракели. Но я обязан сохранить покой бабушки и защитить моих племянников.
«Потому что всех их он любит, а меня лишь использует в своей интриге, — подумала Жанна. — Ему нужно время, чтобы найти способ объяснить принцессе свои истинные намерения, вот я и должна пока развлекать старую гордую леди, с нетерпением ожидающую встречи с девушкой, на которой собирается жениться ее внук. Конечно, он жалеет бабушку и старается быть настолько мягким и терпеливым, насколько позволяет его дерзкая и насмешливая натура, но ничто не заставит этого своенравного независимого мужчину отказаться от своих планов».
Чувствуя сильнейшее нервное напряжение, Жанна все же невольно поддалась очарованию этих мест, у нее даже сердце замерло, когда, наконец, за поворотом дороги показался Гранатовый дворец.
