Мой кошмарный принц (СИ) - Волконская Оксана

Глава 37

— Почему ты нервничаешь? — спросил Стас, пристально наблюдая за суетившейся у зеркала Асей. Его девушка уже минут пять расчесывала свои длинные светлые волосы и не реагировала ни на какие раздражители, словно в отражении видела что-то завораживающе-таинственное. Белозеров, которому надоела ее отрешенность, подошел к своей феечки, отобрал у нее расческу и поцеловал в макушку.

— Ася, — щелкнул перед ее глазами пальцами он. — Что с тобой?

Они собирались в театр на обещанную премьеру. Ну как собирались… Стас заявился в ее квартиру два с половиной часа назад, больше часа успешно отвлекал от процесса сборов, а теперь, сам полностью готовый, наблюдал за подвисающей девушкой.

— Я не знаю, — Ася обернулась и обняла парня, уткнувшись лицом в его рубашку. — Вроде все в порядке. Родион договорился с Бубновой. Мальчишке завтра сделают операции. Мы практически выяснили, чем прижали судью…

— Но? — уловил это коварное слово в ее интонации Стас. — Что не так?

— Не знаю. Чисто на уровне интуиции, — Асе было сложно делиться с ним своими эмоциями, ощущениями, которые она и сама-то не очень хорошо понимала. — Ладно, забей. Все хорошо, — и она улыбнулась настолько искренне, насколько вообще могла в своем подавленном состоянии. И попыталась отвлечь парня поцелуем. И не увлечься самой.

С трудом, но удалось. И спустя пару минут, уже надевая серьги, Ася почему-то подумала о том, что уже вторую ночь спит спокойно. Без кошмаров. Словно Белозеров своим присутствием оберегает ее. Но надолго ли? Почему-то на душе оставалось какое-то скребущее ощущение, будто жизнь готовила ей подлянку, к которой она не была готова. Усилием воли девушка попыталась его приглушить и с деланно-радостной улыбкой вышла из квартиры.

Стас не обманул — спектакль был чудесный. Потрясающая игра актеров, шутки, над которыми Ася искренне хохотала, комментарии Белозерова, которые он отпускал ей на ушко — все это позволяло чувствовать себя непринужденно. Такой восхитительно-радостной. Живой.

И даже суровый критик Анастасия Строганова мысленно в голове составляла положительную рецензию на увиденную постановку. Никита, наверное, будет приятно удивлен отсутствием едких комментариев уже во втором материале. Но тут придраться было не к чему — и технически, и эмоционально все было исполнено безукоризненно. Скорее всего, огрехи все-таки были, но Ася их не замечала. А это был уже показатель.

После спектакля Стас предложил остаться на служебку.

— Я, конечно, понимаю, что ты не фанатка, — с улыбкой сказал он, — да и меня таковым сложно назвать. Но над спектаклем работал мой друг, очень хочу его поздравить.

— С удовольствием присоединюсь к поздравлениям, — согласилась Ася. — Думаю, его работа высокой оценки заслужила.

Стас тем временем за руку вывел девушку из зрительного зала и отвел в сторону, к стене.

— Его, значит, заслуживает высокой оценки? — шутливо надулся он, поигрывая распущенными локонами Аси. — А моя?

— А что твоя? — широко раскрыла глаза девушка.

— А моя не заслуживает? — приподнял бровь Белозеров, косясь на нее хитрым взглядом. Ася едва сдержалась, чтобы не рассмеяться: вот провокатор-то! Мальчишки такие мальчишки, в любом возрасте. Вечно им надо соперничать, получать похвалы и быть во всем лучшим. Просто песочницы меняются, их масштабы расширяются, а игрушки тоже становятся глобальнее.

— Твоя? — Ася не могла удержаться от того, чтобы не поддразнить парня. — Напрашиваешься на заслуженные дифирамбы? Ну я даже и не знаю…, - и, глядя на его нахмурившуюся физиономию, добавила. — Ты у меня настолько талантливый, что я сомневаюсь, стоит ли этот факт хоть малейшего обсуждения.

— Ну если у тебя, то точно не стоит, — заправил выбившуюся прядь за ухо Стас, попутно нежно проведя большим пальцем по ее щеке. — Хотя мне будет приятно послушать комплименты мне любимому.

— Павлин самовлюбленный, — рассмеялась Ася, ловя ответное веселье в его зеленых глазах. И как может быть с одним человеком настолько легко? Удивительное дело. Как все-таки приятно жить, когда перестаешь себя контролировать, обдумывать каждый шаг и просто чувствовать!

— А вот это точно комплимент, — довольно заявил Белозеров. — Запишу его первым в списке самых шикарных комплиментов, полученных от фанатов. Ай, не надо меня бить! Я почти общественное достояние!

От справедливого возмездия его отвлек отклик мужчины лет тридцати:

— Стас! Ты? Почему не сказал, что придешь?

— Привет, Игорь, — пожал ему руку Белозеров. — Как я мог не прийти? Ты молодец, отличный спектакль.

Стас быстро познакомил Асю со своим знакомым. Оказалось, он и был режиссером увиденной постановки. После недолгого разговора он, извинившись перед Асей, ненадолго украл ее спутника. А девушка с улыбкой прошлась вдоль стены, рассматривая фотографии артистов и отличные репортажные съемки со спектаклей. Да, все-таки театр — это настоящая магия…

— Ася? — неуверенно окликнул ее мужской голос. — Это действительно ты?

Такие знакомые, слегка полузабытые интонации. Она не слышала этот голос уже много лет. И в то же время не расставалась с ним никогда. Голос человека, изменившего всю ее жизнь…

«Все пройдет, пройдет и это», — кажется, именно так звучала фраза на кольце царя Соломона? Так вот, должно уже было уже пройти, забыть, отболеть… Должно. Остаться в прошлом. Но вместо этого ноги стали ватными, в глазах на мгновенье потемнело, и даже захотелось сбежать, чтобы не сталкиваться с главным демоном собственного прошлого. Реальным отражением ее глупостей, ошибок, преступлений. Но она же смелая. Она же справится. Наверное.

Пять лет! Пять гребанных лет она пыталась сбежать от всего этого. Запрятать все это глубоко в саму себя. Не вышло. И только она начала отпускать, только стала понемногу оживать… Как опять столкнулась с ним.

Ася прикрыла на мгновенье глаза, пытаясь обрести спокойствие. Вдохнула. И медленно обернулась к стоявшему позади нее парню.

— Здравствуй, Илья.

Он не изменился. Совсем. Будто и не было этих пяти лет. Все та же аккуратно растрепанная прическа, разве что волосы стали чуток длиннее. Все те голубые глаза, которые когда-то казались самыми красивыми на свете. Все то же слегка высокомерное выражение лица. Одет с иголочки — отглаженная рубашка, джинсы. Он все тот же. И это било сильнее всяких слов. Он все тот. После всего, что произошло. И только она другая.

— Надо же! — воскликнул он с какой-то непонятной для нее радостью. — Это действительно ты. Я уж думал, обознался. Знаешь, никогда не представлял тебя блондинкой. Но тебе идет. Шикарно выглядишь. Стервозненько даже немного.

— Благодарю, приятно слышать, — прохладным тоном откликнулась девушка. Хотя хотелось сжать кулаки и просто закричать. Он это серьезно? Это все, что он может ей сказать спустя столько лет? После того, как она ради него чуть не погибла? Вот она, ирония судьбы.

— Как поживаешь? — так и не дождавшись ответного комплимента, продолжил разговор он. От этих, в общем-то, обыденных вопросов, девушку вдруг начинала медленно, но верно колотить дрожь. И вся привычная сдержанность куда-то испарялась. Она чувствовала, еще мгновенье — и чаша ее терпения перельется через край.

— Лучше всех, — победоносно улыбнулась Ася, но кто бы знал, что ей стоило выдавить из себя эту улыбку. — А ты? Спокойно по ночам спишь? Совесть не мучает? — и на лице появилось какое-то предкушающе-кровожадное выражение лица. Знающие ее люди, наверное, поспешили бы уйти в сторону. Вот только ее некогда любимый мужчина, похоже, совсем ее не знал. И даже не пытался узнать. Так же, как не пытался подружиться с собственным мозгом. Так же, как и не мог встретиться с совестью.

— Совесть? — на красиво-безупречное лицо набежала тень. — Ты о чем?

— Купи словарь, — мило посоветовала Ася, — и стукнись об него пару раз. Пока не выучишь это слово.

На лицо Ильи набежала тень. Легкая, практически незаметная. Это даже не было виной, нет. Скорее недовольством. Что она вообще посмела вспомнить о тех событиях, где он показал себя не самым лучшим образом.