Джоан Пикарт - Это наша ночь
Аннабелла вздохнула, отметив, что грустные вздохи входят у нее в привычку, и пошла в ванную. Она вымыла голову и понежилась под теплыми струями душа, вспоминая, как руки и губы Терри ласкали ее тело. Высушив волосы, Аннабелла остановилась перед шкафом, набитым новой одеждой, снова столкнувшись с проблемой выбора.
После недолгих раздумий возле распахнутой дверцы она решила надеть платье терракотового цвета и распустить волосы, оставив их свободно лежать по плечам. Она вспомнила, что где-то на дне шкатулки, стоящей на туалетном столике, лежал тюбик губной помады и флакончик одеколона, которые могли ей пригодиться. Туфли на высоких каблуках завершат ее наряд, и Аннабелла будет выглядеть изысканно и соблазнительно, заставив жителей Хармони удивленно поднять брови при виде женщины, когда-то бывшей скромной невзрачной библиотекаршей.
Но, взглянув на себя в зеркало, Аннабелла закусила губу, чтобы не заплакать, ведь она по-прежнему не знала ответа на вопрос, кто она такая.
Одеваясь, Аннабелла испытывала странное чувство раздвоения, как будто наблюдала со стороны за кем-то другим. Потом она села в свое любимое кресло-качалку с чашкой яблочного чая и, медленно покачиваясь, выпила ароматный обжигающий напиток.
С болью в сердце и грустью на душе Аннабелла приняла решение.
Она продолжала покачиваться в кресле, а по ее щекам катились крупные слезы.
В десять часов утра Терри позвонил Хьюстон Тайлер и сообщил, что нашел среди правления «Сент-Джон Энтерпрайзис» людей, которые определенно заинтересованы в приобретении «Сессны». Первоначально «Сессна» стоила около тридцати тысяч долларов, и если она действительно в таком хорошем состоянии, как утверждает Терри, то они готовы заплатить заранее двадцать тысяч.
— Это справедливо, — согласился Терри. — Самолет в отличной форме, но ему уже несколько лет.
— Дело в том, Терри, — продолжил Хьюстон, — что эти ребята сейчас заняты в одном серьезном проекте слияния двух предприятий и не могут приехать в ближайшее время в Хармони, чтобы провести испытания самолета. Ты бы не мог немного подождать и не предлагать самолет никому другому?
— Конечно, нет проблем. Я просто… — Терри замолчал и сжал виски пальцами, чтобы унять пульсирующую головную боль. — Хьюстон, я могу пригнать самолет в Нью-Йорк, чтобы они испытали его там.
— Погоди, ты же в отпуске, — удивился Хьюстон. — Ты не обязан заниматься чужими делами.
— Ошибаешься, — тихо сказал Терри. — Обязан.
— Это не имеет ничего общего с самолетом, правда? Твое решение связано с этой женщиной?
— Да.
— Ты хочешь оставить ее?
— Нет, но я должен сделать это. Все так сложно и запутанно, Хьюстон, и я очень виноват перед ней. Я люблю ее, она любит меня, но я должен оставить ее одну на какое-то время и дать ей возможность все хорошенько обдумать. Мне не хотелось бы оказывать на нее давление.
— Что происходит? Ты же сказал, что вы любите друг друга.
— Я также сказал, что все очень сложно и запутанно. Давай не будем об этом.
— Терри, а ты не хочешь поговорить с Дженьюари и обсудить с ней свои проблемы? Женщины понимают женщин, тогда как мужчины в большинстве случаев не понимают их совсем. Черт, но Дженьюари может сказать, что происходит с малышкой Джули, только по тому, как она плачет, в то время как я впадаю в панику, едва дочурка захнычет. Женщины удивительные существа, я уже говорил тебе это. Ты не думаешь, что Дженьюари сможет помочь тебе?
— Хьюстон, если Дженьюари узнает, что я натворил, она подвесит меня за ноги на самом высоком дереве, какое только найдется на вашем острове. Я вел себя как самовлюбленный эгоист, заботящийся только о собственном удовольствии. Именно из-за этого я могу потерять Аннабеллу.
— Все так плохо?
— Хуже просто не бывает.
— Не знаю даже, что сказать. — Хьюстон замолчал, и эфир наполнили помехи на телефонной линии. — Судя по твоим словам, ты действительно попал в ужасное положение.
— Ты прав. Я пригоню «Сессну» в Нью-Йорк и позвоню тебе, договорились? Мне нужно поговорить с Аннабеллой, прежде чем я уеду, хотя не знаю, что сказать ей. Я и так оказал на нее сильное давление. Если я еще предложу ей подумать обо всем, пока я в отъезде, то сделаю только хуже и себе, и ей. Возможно, пока лучше держать рот на замке.
— По-моему, Терри, ты разговариваешь с собой.
— Да, извини. Я что-то плохо соображаю. Я позвоню тебе, как только прилечу в Нью-Йорк.
— Тебя будет ждать бутылка доброго виски.
— Надеюсь, оно мне пригодится.
По дороге в библиотеку Аннабелла думала о том, что скажет Терри при встрече. Когда она поздоровалась с миссис Перби и приступила к обычной рутинной работе, мысли беспорядочно вертелись у нее в голове, отвлекая от дел. Невнятно пробормотав помощнице, что ей нужно подготовить заказ на новые книги, Аннабелла поспешно скрылась в спасительном уединении своего кабинета.
Откинувшись на спинку кресла, она сжала руками виски, пытаясь остановить поток бессвязных мыслей и заставить их подчиниться определенной логике.
Аннабелла пребывала в полном смятении. Как она скажет любимому мужчине, что ей необходимо провести какое-то время вдали от него? Как она объяснит, как заставит его это понять, не причинив ему боль и не потеряв его любви?
— Господи, я не знаю, что мне делать, — прошептала она.
Терри попросил ее выйти за него замуж, просил подумать о его предложении. Он рисовал ей картины совместного будущего, а она собиралась сказать ему, что ей нужно время на размышления и одиночество. Она не хотела предстать перед ним женщиной, переживающей душевный кризис и мечущейся в поисках себя. Она ненавидела то состояние, в котором сейчас пребывала, и не желала демонстрировать его Терри.
— Аннабелла!
Аннабелла резко повернулась в кресле и увидела Терри, стоящего на пороге ее кабинета.
Нет, только не сейчас, она еще не готова к серьезному разговору! Ее сердце забилось, как испуганная птичка. Она не успела привести в порядок свои мысли и не могла говорить с ним о планах на будущее. Только не сейчас!
— Аннабелла, мне нужно поговорить с тобой, — начал Терри. Он зашел в кабинет и плотно прикрыл за собой дверь. — Миссис Перби пообещала заменить тебя на время в читальном зале. Можно присесть?
Не в состоянии вымолвить ни слова, Аннабелла молча кивнула и показала на стул возле себя. Терри взял его и сел напротив. Она встретила его взгляд и не отвела глаза.
«Здравствуй, любовь моя», — прошептало ее сердце.
«Я не могу потерять ее, — подумал Терри. — Этого я себе никогда не прощу».
