Розали Эш - Свадьба колдуньи
— Осторожнее? Ты имеешь в виду… чтобы не было ребенка? — сердце у нее сжалось.
— Да ты что говоришь! — возмутился он, и в глазах его загорелись новые искорки. — Я же люблю тебя больше всего на свете!
Щеки ее порозовели, и она закрыла лицо руками, не в силах скрыть свое счастье.
— Правда?
— Самая что ни на есть правда… — Он неожиданно встал, не стесняясь своей наготы, пересек комнату и накинул на себя черный махровый халат. — Я кое-что привез тебе из виллы «Лагуна». То, что ты там забыла…
Янтарный кулон в оправе из бриллиантов засверкал в ее руках.
— Спасибо, он такой красивый…
Люк склонился и поцеловал ее. Когда он наконец отпустил ее губы, Верити неуверенно ему улыбнулась и попробовала надеть кулон. Но пальцы не слушались ее, и Люку пришлось помогать. Приподняв ее волосы и застегнув на спине кулон, он наклонился и поцеловал ее в ямку между ключицами. Руки его нетерпеливо заскользили вниз, лаская нежные холмики ее груди. Она содрогнулась, не в силах вдохнуть, и обняла его, до боли чувствуя потребность быть как можно ближе к нему, слиться с ним воедино.
— Люк, ты спрашивал об Эдварде… — прошептала она.
— Не надо, давай забудем о нем. — В голосе Люка зазвучали хриплые нотки. — Чувство вины по отношению к Эдварду уже причинило нам столько хлопот за этот год!
— Но я хочу все тебе объяснить, — неуверенно пробормотала она. — Я на самом деле его любила, но не так, как нужно. Он был простым, надежным, хорошим другом, и он мне очень, очень нравился. Но стоило мне увидеть тебя в прошлом году во Флориде… это было как озарение. Тогда я впервые поняла, что такое быть влюбленной по уши, и это меня испугало. Наши отношения с Эдвардом показались мне вдруг такими ненужными! И мне стало так стыдно из-за того, что мысленно я ему изменила. А на балу дело зашло еще дальше, я была на грани уже настоящей неверности…
— А чего ты так испугалась? — мягко прервал ее Люк, откидывая спутанные волосы с ее лба и заглядывая ей в глаза. — Почему ты была так решительно настроена жить с Эдвардом даже на таких условиях, Верити?
Она помолчала, пытаясь привести в порядок свои смятенные мысли. Наконец медленно произнесла:
— Думаю, что из-за моих родителей… Когда они погибли, я была потрясена. Но позже я узнала, что у моего отца была другая женщина. Мать доверяла ему, обожала его… Мне всегда казалось, что они преданы друг другу до мозга костей. А когда я узнала, что все это было фальшью, это стало как… как двойное предательство. Понимаешь? Конечно, это глупо, но, когда они погибли, у меня было такое ощущение, что они меня предали, ведь я их так любила… А затем появилось ощущение, будто отец бросил маму — ведь он долгие годы обманывал ее…
Она замолчала, не зная, как лучше это объяснить, но Люк медленно кивнул и вновь заключил ее в свои объятия.
— Я понимаю, сага. Я знаю, что значит быть обманутым тем человеком, которого любишь.
— Хулиетта? — с трудом выдавила из себя Верити, страшась самого вопроса. — Ты все еще любишь ее, Люк?
— Все еще? — перекосился он. — Я вообще сомневаюсь, что когда-нибудь любил ее. Если и любил, то не по-настоящему. Мои чувства к ней были просто юношеской страстью. Они были настолько незрелы, что не могли устоять перед обманом и предательством. В течение долгих лет, что затем последовали, я испытывал к Хулиетте не больше чем жалость.
Они помолчали, продолжая разговор лишь глазами.
— С прошлым покончено, — наконец сказал Люк, не сводя с нее завораживающего взгляда, — и с твоим, и с моим. Я любил тебя все это время, Верити. С самой первой минуты, как увидел тебя. Это правда. Я сделал все, чтобы ты ни в чем не нуждалась, чтобы ты не чувствовала себя незащищенной…
— И сыпал на меня один заказ за другим? — мягко пожурила его она. — Играя роль сказочного волшебника?
Он усмехнулся над самим собой.
— Именно. Я потерял сон, я воевал с бесчисленным количеством воображаемых драконов… Ты даже не представляешь, сага. Так что скажи-ка мне еще раз, что ты меня любишь. Я хочу услышать это еще раз, прямо сейчас. Я хочу поверить в это.
— Да, это так, — улыбнулась она ему, заметив, как резко ухудшилось его произношение. — Это очень даже так. Люк!
— Ten cuidado, осторожно, — хрипло сказал он, — не смейся надо мной, Верити!
— Я люблю тебя, — просто сказала она, и глаза ее заблестели.
— Bueno! — В глазах его промелькнуло такое безграничное торжество, что у Верити перехватило дыхание. — Тогда остается только одно осложнение: как убедить тебя выйти за меня замуж? Ведь моя сестра может подтвердить, что ты открыто заявила о своем отрицательном отношении к браку!
— Можно ли считать это официальным предложением? — спросила она с легкой дрожью в голосе.
— Si, сага. — Лицо его преобразилось в цветущей улыбке. — Это официальное предложение! Помнишь, что наша свадьба неизбежна? Она предопределена, записана на небесах… или в линиях у тебя на ладони! Твоя «колдунья» оказалась права. А может, ты сама и есть эта колдунья, а?..
Верити тихонько засмеялась и спрятала лицо на груди у Люка.
Он поцеловал ее долгим, страстным поцелуем, и голова у нее пошла кругом.
— Будь моей, Верити! — прошептал он, отстраняя ее от себя и рассматривая горящим, голодным взглядом. — Будь всегда со мной. Я постараюсь не требовать от тебя многого, сага… но, признаюсь, я вовсе не намерен делить тебя ни с кем и ни с чем!
— А моя фирма? — спросила она, даже зажмурившись от блеска его глаз.
— Это как ты захочешь, — заверил он. — Сохранить ли ее, продать ли — твое дело!
Уголки губ Верити дрогнули в улыбке — она прекрасно понимала, каких это стоило ему усилий.
— Что же, полагаю, Сара и Коннор могут просто выкупить мою долю, — начала рассуждать она вслух, но тут же чуть не задохнулась, почувствовав его пальцы там, где они были всего желаннее. — Они просто без ума друг от друга, а что касается Коннора, то он уже полностью завяз в наших делах. Так что скоро я буду изнеженной леди, которой некуда девать свободное время. Все, что мне остается, — это посвятить себя целиком тебе… Люк! — выкрикнула она, почувствовав нарастающее нетерпение в его ласках.
— Так, значит, ты выйдешь за меня замуж, Верити? — В голосе Люка не было и тени насмешки, а только настоятельное, неотразимое желание, покорявшее ее.
— Да, Люк, да!
Он с силой прижал ее к себе, торжествуя.
— А твои бредовые идеи? А твоя амнезия? — дразнил он, дотрагиваясь губами до ее волос.
— Амнезия… у меня только что начался ее приступ! — заверила она мягко и подняла к нему лицо, на котором была написана такая пленительная страсть, что глаза у него вспыхнули.
