Долли Нейл - У любви свои законы
— Не понимаю, что это означает.
— Он проверял компании, узнавал слабые места и составлял план, как лучше начать на них атаку. Не сомневаюсь, что он хочет предложить своим будущим клиентам именно такой метод, только будет работать на себя, а не на меня.
— Ты знаешь, что он тебе завидовал? Дерек сказал…
— Да, он с удовольствием рассказал, как завидовал мне Камбер. Именно Магнус летал в Колумбию, чтобы собрать информацию обо мне, и усиленно старался обнаружить нечто такое, что сможет меня полностью дискредитировать.
Эвелин вздохнула.
— Это моя вина, что Валери начала что-то подозревать. Не следовало нервничать, когда она увидела у меня книгу Гарсии Маркеса. Она слишком умна и перехитрила меня.
— Валери ревновала, и от этого ее инстинкты стали еще острее. У них с Камбером много общего. Он завидовал моей власти и состоянию, а она во всем завидовала тебе.
Эвелин вздрогнула.
— Как ужасно знать, что кто-то тебе завидует и ревнует, постоянно за тобой следит. У меня просто мурашки бегают.
— Не грусти, — низким голосом сказал Марк и обнял Эвелин.
На секунду она растаяла, но потом вспомнила обиду и оттолкнула Тэлворта.
— Не смей! — закричала она. — Тебе лучше уйти!
Одно его прикосновение, и она тает. Несмотря ни на что, ее тянуло к Тэлворту.
— Эвелин… Понимаю, что не заслуживаю тебя, но, может, дашь мне шанс? Я тебя люблю, и ты это знаешь… Тогда, утром… Прости, но я боялся, что могу тебя потерять!
— Я не могу! — крикнула она, начиная плакать. — Разве это не понятно?! Ты мне не доверяешь! Я тебе клялась, что ничего не говорила Дереку о Колумбии, но ты мне не поверил!
— Эвелин, я был в шоке! Я всегда боялся, что люди могут узнать о моем происхождении, и когда я увидел газеты, мне показалось, что страшный ночной кошмар стал явью!
— Ты мне не поверил, когда я тебе сказала, что не занималась любовью с Дереком! Даже сказал, что не уверен, что я досталась тебе девственницей! Если бы ты действительно меня любил, ты никогда не стал бы ни в чем сомневаться!
— Я был вне себя и не соображал, что говорю. В тот момент я стал сумасшедшим, Эвелин. От ревности и подозрений.
Она грустно посмотрела на Марка.
— Как я могу быть уверена, что это не повторится? Марк, я этого не вынесу Ты меня очень обидел, когда обвинял… и отказывался мне верить…
— Понимаю, дорогая. — Тэлворт глубоко вздохнул. — Я прошел слишком тяжелую жизненную школу. Так долго приходилось рассчитывать только на себя, что теперь трудно кому-либо верить.
Эвелин растрогалась, думая о его детстве, и рука ее невольно коснулась шеи. Наверное, она нечаянно отвернула высокий ворот водолазки, прикрывавший синяки. Марк посерел от ужаса.
— Боже… — он оттянул вниз горловину водолазки и застонал, глядя на синяки. — И это сделал я? Эвелин… Мне нет прощения! Ты права, меня на пушечный выстрел нельзя подпускать к тебе!
Эвелин не сводила с него глаз.
— Мне следует тебя ненавидеть, — прошептала она.
— Ты меня ненавидишь?
— Так сильно, что кажется будто я умираю. — Она услышала хриплый вздох.
— Милая…
— Тебе стоит хотя бы поцеловать эти раны, — сказала Эвелин и откинула голову назад, подставив шею.
Марк обнял ее за талию, подставив другую руку под ее голову. Он нежно провел губами по следам, оставленным им в приступе безумия.
Эвелин почувствовала, им начала овладевать страсть. Она прижалась к нему, подняла голову, и их губы слились в страстном поцелуе. Эвелин прижималась все теснее, чувствуя прикосновение каждой клеточкой сильного и мужественного тела.
Потом Марк вдруг прервал поцелуй.
— Эвелин, я тебя люблю, не мучай меня. Ты не можешь меня выгнать, если так целовала!
— Следовало бы это сделать… Я, наверное, сумасшедшая, что не делаю этого. Но вся беда в том, что я тебя люблю и не смогу расстаться с тобой.
Марк крепко сжал ее в объятиях и продолжал держать, как собственник и повелитель, потом застонал и прикрыл глаза. Он настолько побледнел, что казалось, сейчас потеряет сознание.
— Дорогая, клянусь, что буду верить каждому твоему слову и постараюсь не ревновать тебя к молодым мужчинам!
— Не понимаю, почему ты считаешь, что на свете найдется женщина, которая смогла бы предпочесть тебе Дерека Мейвора!
Марк скривился.
— Он такой симпатичный!
— Да, милый и прилично выглядит, — согласилась Эвелин. — Но он — мальчик, не мужчина. Ему следует подрасти.
— Однако он твоего возраста, а я гораздо старше.
— Дерек не моего возраста! Я старше. Я взрослела в суровой обстановке. Мне пришлось ухаживать за умирающей матерью, и отцу я оказалась не нужна! Дерека баловали и ублажали всю жизнь. У нас очень мало общего, ты и сам это понимаешь!
Эвелин улыбнулась.
— Зато у нас с тобой очень много общего. Мы оба справлялись с трудностями в раннем возрасте и научились жить без любви… Быть одинокими и выжить. Меня не волнует разница в возрасте. Марк, в тебе есть то, в чем я больше всего нуждаюсь, и мне кажется, что мне есть чем поделиться с тобой. Мы оба хотим создать семью, и мне хочется родить тебе малыша. Страсть — это не единственное, что связывает людей. Все будет хорошо! Давай будем жить, чувствовать себя счастливыми и не думать о будущем.
Он притянул девушку к себе. Эвелин крепко прижалась к нему и спрятала лицо на груди Марка. Щекой она чувствовала сильный, ритмичный стук его сердца.
Тишина была обещанием более сильным, чем слова.
Мы будем счастливы, думала Эвелин, закрыв глаза. Она чувствовала, как ее обволакивают любовь и тепло.
От звонка в дверь они вздрогнули.
— Это твой дедушка?
— Нет, это тетушка Камилла, — со вздохом ответила Эвелин. — Она расстроилась из-за побега Валери, и нам пришлось пригласить ее. Дедушка наверху отдыхает. Он плохо выглядит, и я настояла, чтобы он лег в постель.
— Она собирается остаться здесь? — переспросил в изумлении Тэлворт.
Снова послышался звонок.
— Нужно открыть дверь, пока божьего одуванчика не растерзали газетчики.
Эвелин пошла к двери.
— Их здесь почти не осталось. Мои люди держат на расстоянии тех, кто оказался самым упрямым.
Эвелин открыла дверь, и тетушка Камилла, покачиваясь на непомерно высоких каблуках, вплыла в дом в облаке терпких французских духов.
— О, дорогая… Как это ужасно! Она даже не попрощалась со мной, — сказала Камилла, целуя девушку. — Не верю, что Валери могла так поступить! — она приложила крохотный кружевной платочек к глазам и осторожно промокнула влагу с ресниц. Потом увидела Тэлворта и взволнованно воскликнула: — О, сэр! У вас есть какие-либо новости? Узнали что-нибудь?
