Камилла Хенкинс - Свободный мужчина
— А вы знаете, как ее зовут? — спросила она так тихо, что сама едва услышала свои слова.
— Марианна, — наобум сказал Джейкоб, улыбаясь дразнящей улыбкой.
— Правда? — Она впилась глазами в его лицо, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.
— Мы уже не сможем остановиться, Джина, вы сами это знаете.
Голова у него шла кругом от близости этого прелестного полуодетого создания. Потемневшие от дождя волосы ложились тяжелыми волнами на спину девушки, кончики их уже начали высыхать и пушиться золотым облачком. Длинные стройные ноги были обнажены до колен. Джина выглядела невероятно, умопомрачительно сексуальной и в то же время очень юной и невинной.
— У вас был любовник? — услышал он собственный напряженный голос.
Джина закрыла глаза, боясь, как бы Джейкоб не прочел в них, насколько безумно, безоглядно и безнадежно она его любит.
— Нет, — честно ответила она и подумала: а я-то полагала, что знаю, что такое любовь. Как же я ошибалась! Она открыла глаза и поглядела на Джейкоба. — Зачем вы терзаете мое сердце?
— Правда?
Он сам не заметил, как его рука легла на грудь девушки, начала нежно ласкать ее, все ниже опуская вырез ночной рубашки. Какая шелковистая, соблазнительная, теплая кожа!
— Джина, что я делаю? — простонал Джейкоб, чувствуя, что разрывается надвое.
Последовать гласу благоразумия, отпустить ее, дать ей вернуться в нетронутую девственную постель? Но это же невозможно, решительно невозможно! Она сводила его с ума, искушала, являла собой воплощение соблазна — голова запрокинута, шея выгнута, глаза прикрыты в сладостной неге, что дарят ей его прикосновения, руки судорожно вцепились ему в плечи.
— Как ты прекрасна! — восхищенно прошептал он, покрывая бесчисленными поцелуями ее веки, губы, тонкую трогательную шею, восхитительные выпуклости груди.
Когда губы Джейкоба сомкнулись на затвердевшем соске, девушка слабо вскрикнула, а тело ее затрепетало от наслаждения. В последнем усилии сдержаться, не перейти ту невидимую грань, за которой возврат уже невозможен, он поднял голову, но Джина не дала ему отстраниться. Она испытывала упоительное ощущение блаженства, столь сильного, что оно граничило с невыносимой болью.
— Я не могу остановиться, — простонал Джейкоб, сжимая возлюбленную в объятиях. — Не могу. Останови меня!
Это был вопль отчаяния. Возбуждение его дошло до предела. Джина должна, должна была остановить его. Еще миг — и будет поздно.
Казалось, прошла вечность, прежде чем девушка обрела силы ответить ему. Стань его, отдайся ему! — твердило все в ней. Джина всем телом льнула к возлюбленному, он прижимал ладонями ее бедра, длинные сильные пальцы скользили по ним, и в такт этим движением Джина содрогалась от блаженства.
— Прости прости… — Ноги отказывались повиноваться, но она каким-то чудом умудрилась высвободиться и, тяжело дыша, привалилась к двери.
— О Боже, да тебе-то за что извиняться, — прорычал он сквозь стиснутые зубы. — Это я вел себя, как дикарь.
Джейкоб нервно провел рукой по волосам.
— Я сама предложила себя тебе, — ответила Джина, упорно желая взять на себя долю ответственности за обоюдный взрыв страсти.
— И я твердо намерен взять тебя, — хрипло пообещал он. — Но пусть это произойдет в подходящее время и в подходящем месте. Я не вынесу, если ты возненавидишь меня!
Все ее существо воспротивилось даже мысли об этом. Возненавидеть его? Да она же любит его, любит! И с этим уже ничего не поделаешь.
— Как ты можешь так говорить? Ты изменил всю мою жизнь!
— Понимаешь, все сложно. Слишком сложно. — Красивое мужественное лицо Джейкоба омрачилось.
— Тогда расскажи мне, в чем дело, — попросила Джина, стремясь помочь ему.
— Я не могу так с тобой обойтись. — Он невесело улыбнулся. — Больше всего на свете мне хочется сейчас заняться с тобой любовью, я думать ни о чем другом не могу. Но это было бы нечестно по отношению к тебе. Впереди нас ждет тяжелый день. Телма очень неуравновешенная особа, никогда нельзя предсказать, что она может выкинуть. За все годы нашего знакомства она вечно пребывала либо в унынии, либо в восторге. Но что бы ни случилось, я не хочу, чтобы ты уезжала. Обещаешь?
— Нет ничего проще. — Она взглянула ему в глаза. — Я не уеду.
— Ловлю на слове. — Джейкоб мрачно улыбнулся, мягко отстранил девушку от двери и вышел.
— А сегодня мамочка захочет со мной повидаться? — спросил Бобби, едва открыв глаза утром.
Сердце Джины сжалось от жалости. Решив немного побаловать мальчугана, она принесла ему завтрак в постель, тщательно выбрав лакомства, которые он больше всего любил. Но и это не смогло развеселить Бобби. Едва прикоснувшись к еде, мальчик снова принялся забрасывать Джину вопросами про маму. Наконец она не выдержала и решилась.
— А давай спустимся вниз и все узнаем. Не можем же мы весь день тут отсиживаться. Ну, что скажешь?
Бобби одним прыжком соскочил с кровати и бросился одеваться.
— Да-да-да! Сто лет маму не видел!
— Ну что, покажем ей, как ведут себя благовоспитанные маленькие мальчики?
— Какие-какие мальчики?
— Благовоспитанные. Примерные, — пояснила девушка.
— Совсем как я? — широко ухмыльнулся сорванец.
После ночной грозы небо расчистилось, стояло дивное утро. В окна врывались яркие лучи солнца. Держа Бобби за руку, Джина спустилась в столовую, где застала Телму и Вирджинию. Обе посмотрели на вошедших весьма неприветливо.
— Доброе утро, — самым доброжелательным голосом поздоровалась Джина, ожидая, что Бобби выпустит ее руку и опрометью кинется к маме.
Однако этого не произошло. Мальчуган на миг и впрямь подался было вперед, но потом лишь крепче стиснул руку девушки и прижался к ней. Должно быть, как ни хотелось ему верить в любовь матери, бедняжка сомневался в том, что ему рады.
Действительно, вместо того чтобы раскрыть сыну объятия, Телма, не бросив на него и беглого взгляда, вызывающе оглядела Джину.
— Так-так, это и есть пресловутая новая гувернантка, вся из себя красивая и талантливая? И вдобавок пронырливая интриганка.
Это была прямая атака. Однако Джина не дрогнула.
— Простите, миссис Стенли, я вас не понимаю. Вы говорите так, точно я совершила какое-то преступление.
— А что, разве нет? Втираетесь в доверие, без зазрения совести бегаете за Джейкобом. Где, спрашивается, он был прошлой ночью?
— Полагаю, об этом вам лучше спросить его, — хладнокровно ответила Джина. — А я ухожу. Я думала, вам захочется повидаться с Бобби.
— Нет уж, постойте! — взвилась Телма, не в состоянии более сдерживать злую ревность. — Моему сыну не нужны никакие гувернантки. Я его забираю!
