Кей Торп - Влюбиться в незнакомца
— Что-то случилось с Россом! — дико вскрикнула она. — Случилось, да?
— Он попал в аварию. — Пегги удерживала ее руки. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя в больницу, Джулия. Росс не хотел, чтобы ты ехала одна.
Джулия закрыла глаза и бессильно обмякла в руках Пегги. Он был жив. Росс был жив!
— Тебе нужно взять пальто, — говорила Пегги. — Майк развернет машину, и мы поедем. Туман густеет с каждой минутой. Мы чуть не съехали в канаву по дороге сюда.
Несколько минут спустя Джулия уже стояла рядом с Пегги в наброшенном на плечи пальто. Пегги заперла дверь, положила ключ в свой карман, и обе быстро пошли к машине. Майк ободряюще улыбнулся Джулии и осторожно тронул машину с места.
— Расскажите мне, что случилось, — попросила та. — Как вы…
— Полицейский позвонил нам по просьбе Росса. На шоссе Линдхурст Роуд произошла авария — из-за тумана столкнулись несколько автомобилей. Около шести, как сказали в полиции.
— Они… они сказали, как тяжело он ранен?
— Нет. Полиция таких справок не дает. — Пегги крепче сжала руку Джулии. — Но он, очевидно, был в сознании. Постарайся не волноваться, дорогая.
Постараться не волноваться — затасканная ничего не значащая фраза, которую автоматически говорят в минуты испытаний. Постараться не волноваться, когда вся ее жизнь сосредоточена на человеке, о котором они говорили.
— Не можем ли мы ехать быстрее? — попросила она.
— Попробуем, как только выедем на шоссе. — Майк не отрывал глаз от дороги. — Мы довезем тебя, Джулия, не беспокойся.
После она практически ничего не помнила об этой поездке, только лихорадочное желание поскорей добраться до места и ужасный страх.
Они добрались до больницы в половине девятого, и им сказали, что Росс в операционной. Нянечка принесла им чая, но Джулия не могла заставить себя выпить его, чувствуя, что не сможет сделать и глотка. В первый раз она осознала, через что прошел в ту ночь Росс, когда ждал в больнице сведений о ее состоянии. Агония беспомощного ожидания и неизвестности, каждая минута кажется бесконечностью.
Когда из операционной вышел врач в зеленом халате, Джулия с трудом заставила себя взглянуть на него. Она боялась услышать самое страшное.
— С вашим мужем все будет в порядке, миссис Меннеринг. Сломана рука, трещины в паре ребер, серьезные ушибы, но легкие не пострадали, как мы сначала боялись. Мы выпишем его через несколько дней.
Как в тумане, она видела рядом Пегги и Майка, поддерживающих ее, чувствовала резкий запах антисептика. Хирург с усталым лицом сочувственно смотрел на нее.
— Спасибо, — сказала она. — Спасибо.
Врач разрешил ей увидеть Росса в семь часов, утром. Росс осунулся, но взгляд был таким же непроницаемым, как обычно.
— Ну вот мы и поменялись ролями. — Он слабо улыбнулся. — Ты просидела за дверью всю ночь?
— Нет, они предложили мне кресло в комнате для посетителей. — Она не добавила, что всю ночь не сомкнула глаз. — Пегги и Майк уехали домой, но они надеются, что им позволят навестить тебя сегодня. — Она замолчала, неуверенно взглянув на него, и поняла, что теперь все зависит от нее. Росс больше не будет проявлять инициативы. Его здоровая рука лежала поверх покрывала. Она накрыла ее своей ладонью и что-то начала говорить — сама не зная что. Чувства, обуревавшие ее, не могли найти выход в словах. Она коснулась губами тыльной стороны его руки, приложила ее к щеке, потом к своей груди; почувствовала, что вот-вот заплачет, и даже не стала вытирать слез. — Я думала, что потеряла тебя, — прошептала она.
— Тебе это не удастся. — На его губах играла улыбка, но голос был сдержанным. — Я еще собираюсь пожить.
— И… любить? — вырвалось у нее. Она увидела, как изменилось его лицо — вспыхнули глаза, и Джулия получила ответ на свой вопрос. Она сказала просто: — Я люблю тебя, Росс. В этот раз по-настоящему.
Он посмотрел на нее долгим взглядом и после небольшой паузы мягко спросил:
— Ты уверена, что не ошибаешься?
— Уверена. У меня это заняло довольно много времени, но теперь я знаю наверняка. — Ее голос слегка дрогнул. — Ты помнишь, как сказал мне однажды, что в некоторых вещах я сущий ребенок? Я решила, что ты имел в виду физическую сторону наших отношений. Мне кажется, я ответила, что ты слишком много ожидал.
— Я помню. — В его взгляде неожиданно что-то промелькнуло, и он внимательно посмотрел на нее. — Это было, когда мы были в Австрии.
— Да. — Она улыбнулась. — Во время нашего медового месяца.
После недолгого молчания он спросил:
— Как давно к тебе вернулась память, Джулия?
— С того дня, как ты виделся с Лу. — Об этом нужно было сказать рано или поздно. Но Джулии потребовался весь запас мужества, чтобы продолжать: — Когда ты выходил от нее, я случайно оказалась за углом на ее улице.
Запинаясь и не поднимая глаз на Росса, Джулия рассказала все — начиная от своей первой встречи с Лу. Она боялась прочитать презрение в его глазах. Покончив со своей исповедью, она продолжала сидеть не поднимая головы, словно ожидая, когда топор опустится на повинную шею и он холодно выскажет ей все, что о ней думает. Но Росс молчал. В конце концов она была вынуждена поднять глаза и увидела, что он смотрит на нее со странной слабой улыбкой.
— Обычно считается, — сказал Росс, — что любовь и доверие неразлучны. Но это не так — далеко не так. Ты еще не задавалась вопросом, почему я никогда не упоминал о том дне, который ты провела в Лондоне? — Он не ждал ее ответа. — Я знал, когда женился на тебе, что люблю тебя гораздо больше, чем ты меня, но был настолько самоуверен, что считал себя способным со временем это изменить. Я даже думал, что смогу навсегда зарыть в землю свою ревность к Биллу. Я знал, что ты виделась с ним, ведь ты так изменилась после этого. Если бы Биллу что-нибудь было известно об Энид, я мог бы предположить, что он рассказал тебе о ней. Но так как он ничего не знал, и имя Энид не всплывало, единственно возможным объяснением казалось то, что ты, в конце концов, осознала свою ошибку, которую совершила, выйдя замуж за меня, а не за него.
И когда ты потеряла память и не помнила ровно ничего, кроме Билла, я лишний раз получил подтверждение своим выводам, хотя и продолжал цепляться за слабую надежду, что все-таки могу ошибаться. Теперь видишь, мы оба совершили ошибки, и моим меньше оправдания, чем твоим.
Джулия ощущала такую сухость во рту, что едва могла говорить.
— Ты не веришь мне, да? — с трудом произнесла она. — Ты все еще думаешь, что я не способна любить тебя по-настоящему?
Он опять улыбнулся.
— Если ты сама веришь в это, то уже неплохое начало. Мы можем заложить фундамент наших новых отношений.
