Не подарочки для полковника. Воронцовы (СИ) - Янтарная Регина

Мотаю головой, чтобы сбросить морок, но вместо этого все нити скручиваются в один большой узел…

Ощущаю его в животе.

— Боже, что это было? — глажу живот с живущем в нем малышом.

Музыка набирает обороты, гости спешат с поздравлениями, а мне не до них. Я в шоке. Никогда не верила, что между чужими людьми возможна такая крепкая связь.

Темп праздника нарастает.

— Молодожены должны посадить пальму и скрепить брачный договор клятвами, — к нам подходит Руслана — блондинка с янтарными глазами, протягивает нам клятвы на салфетках, написанные детским почерком Стефании и Лехи с Тохой, семена с лопаткой.

— Вот, теперь вы настоящая Воронцовская семья, — поздравляет нас, целуя в щеки, едва справляемся с зародышем пальмы.

Вздрагиваю, услышав словосочетание «Воронцовская семья». Есть в этой семье три человечка, странно влияющих на меня.

Руслана.

Алиса.

Диана.

Они будто помечены небесами, но чем и для чего, не знаю.

Вздрагиваю, смотрю на синий бриллиант и в висках стучит «Воронцовская семья».

Это клан людей с ярко-синими и янтарными глазами будто отделяет себя от всего остального мира. Есть они, и — другие, чужие.

Не верится, что это происходит со мной. Я вошла в клан, родственные связи которого меня пугают.

Становится не по себе… Сердце сжимается в тиски, в мозгу стучит «Полина, ты накручиваешь себя, всё будет хорошо. Здесь нет никакой мистики».

Мой испуганный взгляд скользит по любимому лицу мужчины, и я заставляю сердце замолчать, поверить в счастье.

Волна небывалой эйфории накрывает с головой.

Где-то рядом уже открывают с хлопками шампанское. Официант выкатывает на середину шатра двухэтажный торт и фрукты

Синие глаза любимого искрятся счастьем, а мои блестят от слез. Чуйка подсказывает, что мое счастье неполное, чего-то в нем не хватает.

Вернее кого-то, снова глажу живот. Чувство тревожности не отпускает. Прижимаюсь к мужу.

— Я очень тебя люблю! — шепчу едва слышно.

— Поля, ты что-то сказала? — Миша улыбается.

— Ничего, — шепчу я, — смахивая невольную слезу.

Глава 50

Спустя четыре года

Михаил

— Леха, я знаю, что Деда Мороза не существует с девяти лет!

— А я с пеленок, — спорит с братом его близнец Антон.

Парни уже выросли, им четырнадцать. Живут с родной матерью Серафимой в другом городе, приехали к нам на Новый год.

Сейчас сидим дружно компанией на мягком ковре в гостиной в доме моих родителей, куда слетелось на праздничную сходку всё племя Воронцовых.

— Ой, не ври! — дает брату затрещину. — Я хоть разуверился в том, что нет сказочного дедка, когда нашел под елкой открытку, подписанную мамой «От Деда Мороза».

— Тихо вы, мама идет, — шикает на парней их сводная сестра Стефания. Девчонка выросла в шикарную красавицу, ей четырнадцать, а она уже умеет закрыть братьям рот одним взмахом ресниц.

Женская магия.

В гостиную, где мы уютно устроились выпить чай, входит Полина с Артемкой на руках. Сыну всего три, но он уже такой смышленный.

Жена отпускает малыша на пол, и он бежит ко мне, топоча немного сбитыми ножками.

— Папа! Деда молоз узе плисёл?

— Плисёл и подалки под ёлку насыпал, — смеется Стефания, опережая меня, наклоняется, целует младшенького в щечку.

Ревную. Сегодня первое января нового года, и я хочу быть первым, кто поцелует мальчугана.

— Тёмочка, — иди к папе, — протягиваю руки, ловлю карапуза, прижимаю к себе. — Зацеловываю.

Папино солнышко, радость.

У меня четверо детей, но этот первый, которого я ращу с пеленок. Позади бессонные ночи, переживания, слезы, боль и бесконечное счастье от отцовства.

— Тёма, — идём к ёлке, найдём твой подарок, — Полина пытается отнять у меня сына.

— Я сам, — поднимаюсь с удобной лежанки, иду с сыночком к ёлке, под которой сгрудились сотни подарков в цветных коробах.

Выбрать подарки не успеваем, потому что дверь в гостиную открывается с криками:

— Ура!

— Новый год!

И в комнату влетает шум, смех и много Воронцовых.

Мама Полина с папой Васей, бабушка Ярослава и дед Егор, бабушка и дедушка Николаевы, тетя Виталина и дядя Дэн, сестры Мария, Маша, Руслана, Клавдия с детьми и мужьями.

Голова кружится от этого балагана.

Полина

За ужином с удивлением смотрю на эту семью, и благодарю небеса за то, что мне посчастливилось стать частью этого сложного механизма под названием «клан Воронцовых».

Мой взгляд скользит по счастливым синим и янтарным глазам, останавливается и замирает на тех, кому в этой семье посчастливилось родиться с разными глазами.

Один — синий, другой — наполовину синий, наполовину — карий.

Что это?

Просто генетическая шутка или как говорит Руслана — предзнаменование чего-то. Небеса пометили трех Воронцовых.

Алиса.

Диана.

Артём…

Мысленно снова возвращаюсь к истории рождения дочерей Маши и Майи. Тайна окутывает меня, уносит в их прошлое.

Вздрагиваю, когда теплая рука Миши касается меня.

— Потанцуем?

— Ты чье чудо? — умиляется Руслана, глядя на моего малыша. Артемка носится по гостиной, пытаясь догнать электронную машинку, но его то и дело ловят в капкан руки взрослых.

Бедный сынок, его истискали.

Когда ехала сюда, знала, что этим всё и закончится, но вариантов не было.

— Темочка, ты наверное, устал, — пытаюсь спасти сына от очередных тисков и поцелуев.

— Дя, — кивает с серьезным видом.

Разноцветные глаза — синий и карий, русые волосы, пухлые щечки, алые губки, прямой носик. Внешность Артемки вызывает у Воронцовых вечное желание потискать его.

А он не кукла, он маленький мальчик, крохотный мужчина.

Не успеваю отнять сынишку, его интерес перехватывает Полина.

— Пойдешь к бабушке на ручки? — спрашивает, присаживаясь перед внуком.

— Дя, — и мой любвеобильный сынок снова попадает в капкан.

— Думаю, вырастет он у вас ловеласом, будет сбивать женские сердца рогаткой, — звонко смеется Руся.

Мне совсем не смешно, всё, что она говорит, сбывается.

— Полина, на тебе лица нет, — Маша ловит меня за руку, — всё нормально?

Киваю.

— Иди, отдыхай. Присмотрим за твоим.

— Тёма, не бегай, упадешь! — Стефания подхватывает на руки братишку, он хихикает.

Когда успел убежать от бабушки? За ним нужен глаз да глаз. Но я себя и правда, чувствую не очень хорошо.

Миша обхватывает меня за плечи, заглядывает в глаза.

— Переживаю за тебя, пойдем!

С трудом поднимаюсь, опираюсь о мужа, иду наверх. Мне тяжело, ноги отекли к вечеру. Но до чего же приятно ощущать это груз — глажу большой живот.

Совсем скоро роды, понятное дело, близкие беспокоятся обо мне.

Спустя четыре года

Михаил

Дыхание Полинки окатывает мою грудь горячей волной.

Мои ладони торопливо скользят по женской подтянутой фигурке. Женщина вся дрожит под моим натиском от возбуждения.

Ощущаю в груди панику от того, что сейчас происходит между нами. Поля мне отчаянно нравится — стройная, бронзовая загорелая кожа, нежная шелковая на ощупь, красивые губки бантиком, влажные, с запахом и вкусом корицы, кофе и вишни, длинные ладные ножки, тонкая талия, и карие невозможные глаза.

Я хочу быть с ней, но что-то мешает. Не могу вспомнить причину.

Прикрываю веки, рвано дышу и просыпаюсь в холодном поту.

Ну, конечно, вот оно! Ее вечно нет дома, она на работе…

Сегодня суббота, успеваю поймать ее за завтраком.

— Завтра мы с Темой едем на рыбалку. Вы с Алинкой с нами?

Старшие дети уже выросли, у них своя жизнь — институт, любовь, у нас остались лишь мы — я, Поля, Тема и Алина — доченька.

Но в последнее время наш мир качается.

— Нет, дорогой, — я крутанула кран с горячей водой и блаженно прикрыла глаза, едва обжигающие струи покатились по моей спине.