Джилл Брейди - Соло для любимого
— Фантастика, девочка!
— Ты имеешь в виду интерьер? — Бранда обвела рукой помещение. — Или мое пение?
— И то и другое. — Язон вынул сигарету изо рта, повернулся и похвалил: — Здесь просто сказочно. Это произведет эффект разорвавшейся бомбы.
Бранда убрала руки с клавиш.
— Все выглядит так, как мы задумали. И для этого ты сделал немало, — сказала она.
Язон прислонился к роялю. Он снова посмотрел в пустой зал.
— Надеюсь, завтра вечером здесь не будет ни одного свободного места. Премьера должна стать сенсацией.
Девушка откинула назад рыжие волосы и рассмеялась.
— Ты говоришь так, будто мы находимся в мюзик-холле. Но это только бар, Язон.
— Кстати, световая реклама на улице плохо работает. Я хотел сказать тебе об этом, когда вошел. Но был настолько ошеломлен тем, что увидел и услышал… — Язон усмехнулся.
— Что со светом? — спросила Бранда, вставая.
— В слове «Касабланка» не горит буква «с». Необходимо к завтрашнему дню это поправить.
Бранда прошла в офис, где находился пульт управления световой рекламой, и нажала на одну из кнопок.
— Лучше, если на сегодняшний вечер мы выключим рекламу. Иначе гости придут раньше времени. Завтра рано утром я вызову электрика. До вечера все будет в порядке.
— Где Барт? — поинтересовался Язон.
— Он собирался приехать, пропустить стаканчик. Но ты ведь знаешь, что у нас с транспортом.
Бранда снова подошла к роялю и с нежностью провела ладонью по полированному дереву.
— Это, должно быть, «Стейнвей»? — спросил Язон, стоявший рядом.
— Разумеется. Благодаря инструменту заведение сразу становится классом выше.
— Благодаря тебе оно становится на десять классов выше, — патетически воскликнул Язон.
— Никаких лавров авансом. Возможно, завтра я буду не в голосе, — рассмеялась Бранда.
— Твой голос безукоризнен. И никто не требует от тебя верхнего «си».
— Этого мне еще не хватало! На такое мой голос не способен. Дай мне сигарету.
Язон вынул из кармана пачку. Бранда взяла сигарету, и он поднес зажигалку.
— Завтра надо будет не забыть о цветах. — Язон бросил свою сигарету в пепельницу, стоявшую на рояле.
— Все заказано.
Неожиданно Бранда занервничала.
— Что мне завтра надеть? Платье, естественно, должно соответствовать общему стилю. Не кричащее и не современное.
— Сохраним стиль ретро, — предложил Язон. — Или ты наденешь что-нибудь белое, а ля Мэрилин Монро в «Проклятом седьмом году», или декольтированное черное платье в стиле Риты Хейуорт.
Бранда кивнула.
— Я думала об этом. Черное. Да, я остановлюсь на этом. — Она дотронулась до своих рыжих локонов. — Черное идет к моим волосам.
— Я согласен. Но ты, девочка, можешь надеть все, что пожелаешь, и всегда будешь сказочно выглядеть.
— Что ты этим хочешь мне внушить, Язон? Я отнюдь не красавица. И знаю это.
— Абсолютно красивые женщины нагоняют смертельную скуку. Твое лицо очаровательно, и от тебя исходит огромная энергия. А когда поешь, то становишься настолько сексуальной, что у мужчин завтра вечером отвиснут челюсти, а мозги сдвинутся.
— И это все, что я могу сдвинуть?
— Послушай-ка, — засмеялся Язон. — Тебе все по плечу, за что ни возьмешься.
— Это была только шутка. Я дрожу от нетерпения и немного от страха. Уверена, что вечером здесь соберется целая куча влиятельных людей. Кое-что уже указывает на это. Ты действительно думаешь, что я смогу выстоять перед такой публикой?
— Перед любым из этого мира, Бранда.
Дверь открылась. Появился Барт в кожаной куртке винного цвета, черной рубашке «Ролли» и светло-серых брюках.
— Хай, люди! Теперь вся команда в сборе! — Он подошел, приветствуя Бранду и Язона. — Где обещанная выпивка?
— Обслужи себя сам, — ответила девушка. — Ты знаешь, где бар. И принеси нам чего-нибудь! Ты что будешь, Язон?
— Для меня один бурбон со льдом.
— А мне лимонную водку, — попросила Бранда.
— Тогда я подключаюсь. — Барт стал орудовать за стойкой. — Ты уже знаешь, Бранда, что завтра вечером тебе придется выдержать конкуренцию? При всех волнениях за последние недели мы едва ли могли рассчитывать на это.
Бранда и Язон повернулись к нему.
— Ты о чем?
— Салли Пил выступает завтра и послезавтра в театре «Золотые ворота». Конечно, вечером. Публика хлынет туда.
— Господи, кто такая Салли Пил? — Язон достал новую сигарету. — Вот если бы здесь была Мадонна!
— Ну, не начинай своих штучек, — возразила Бранда. — Ты знаешь, что у Салли Пил с ее «Что такое любовь?» в течение шести недель был самый высокий рейтинг.
— Это было в прошлом году, — уточнил он.
— Несмотря на это, она звезда, — рассмеялась Бранда.
Подошедший с напитками Барт заметил:
— Но у нее нет ресторана.
— Именно, — кивнул Язон. — Ее выступление совсем из другой оперы.
— Если бы я могла конкурировать с Салли Пил! Вы, наверное, имеете крепкие нервы! — Бранда потерла виски.
— Согласен, ты не можешь с ней конкурировать, — поддакнул ей Язон. — Ты классом выше.
— Что ты мне опять стараешься втолковать, Язон? Хочешь вселить в меня мужество, да?
— Разве ты в этом нуждаешься? Я полагаю, что у тебя его достаточно, и это хорошо. Увидишь, завтра все пойдет как по маслу, — пообещал он.
Бранда поставила стакан на столик.
— Я могу еще немного порепетировать. Будешь мне аккомпанировать, Барт?
— К вашим услугам, дорогая.
Барт сел на стул и положил руки на клавиши.
Девушка наклонилась к роялю и взяла несколько нот.
— Сыграй вот это, Барт. Он усмехнулся.
— «Я смотрю тебе в глаза, крошка…»
— Когда справитесь с этой увертюрой, вы, собственно, можете начинать, — проговорил нетерпеливо Язон.
— Может быть, вот эту песню? — Барт наиграл «Время проходит мимо».
— Нет-нет. Это прозвучит несколько диковато для открытия, — возразила Бранда.
— Спой то, что ты пела, когда я вошел. Эту песню я особенно люблю. — Язон встал рядом с Брандой.
— О'кей. — Она не заставила себя упрашивать и сделала знак Барту.
— «Мне нечего тебе дать, кроме любви, бэби».
— О Боже, как ты это сказала! — Барт положил руку на сердце.
— Перестань пороть ерунду! Это не предложение. Давай играй!
Барт подобрал мелодию, и Бранда запела. Ее мягкий и низкий голос, ее манера растягивать звук немного напоминали стиль пения Марлен Дитрих.
Когда Бранда закончила петь, Язон наградил ее аплодисментами. Барт оказался в ударе. Он играл одну мелодию за другой и хотел, чтобы Бранда продолжала пение. Стоило зазвучать музыке песни «Леди-бродяга», Бранда тотчас же подхватила:
