Игорь Волознев - Мы на «чертовом» катались колесе
Кабина раскачивалась, и казалось, что деревья и огни внизу раскачиваются вместе с ней.
— Внимание! — надтреснуто прозвучало из радиодинамика у основания «колеса». — Небольшая техническая неисправность. Просим не волноваться и немного подождать.
— Ну вот, докатались… — пробормотала Марина, оборачиваясь к соседу по кабине.
С первого взгляда на него она определила, что это иностранец. Возможно, скандинав или немец. Бросились в глаза его густые светло-русые волосы. В следующую минуту ее догадка подтвердилась.
— Не нужно беспокоиться, — сказал он с заметным акцентом и ободряюще улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами. — Кабина не упадет, это абсолютно точно.
Она тоже улыбнулась.
— А я и не боюсь. Но сколько же нам придется ждать?
Он пожал плечами.
— Увы, сколько бы ни было, но ничего другого не остается. Вы говорите по-английски?
— Да.
Он сразу перешел на родной язык.
— Прекрасно! А то в русском я чувствую себя не слишком уверенно. В таком случае будем знакомы. Меня зовут Ронни Сэндз. Можешь называть меня просто Ронни. Я американец.
— А я родилась под Москвой, в Звенигороде. Меня зовут Марина Рябинина.
— Не волнуйся, я думаю, мы сейчас поедем. Кстати, ты хорошо знаешь Москву? Что это за странное сооружение?
— Где?
— Вон там, — показал он.
— A-а, это Шуховская башня.
— Шуховская?
— Она названа по фамилии архитектора, который ее построил. Раньше там работало телевидение. До того как построили Останкинскую башню.
— А где Останкинская башня?
Она огляделась.
— Должна быть там… — Марина неопределенно махнула рукой. — Ее сейчас не видно в тумане…
Она наконец получила возможность рассмотреть своего спутника внимательней. Ему было года двадцать четыре. Значит, почти на пять лет старше ее. Приятное, покрытое легким загаром лицо с правильными чертами, на котором выделялись светлые глаза, и особенно его мягкая улыбка сразу располагали к себе. Он был в белой, расстегнутой наверху рубашке и в темной куртке, и еще от него исходил едва ощутимый аромат одеколона, который Марина почувствовала сразу, когда только садилась в кабину.
— Считай это забавным приключением, и все будет нормально, — сказал он.
Ронни старался развлечь ее разговором. Уверял, что почти точно такая же история произошла с ним лет семь назад во Флориде, в «Диснейленде». Слушая его, она не могла не улыбнуться. «Диснейленд»! Флорида! Это было похоже на сказку.
Между тем кабина продолжала висеть, не двигаясь с места. На посадочной площадке суетились механики. Внезапно из мотора, расположенного где-то под основанием площадки, повалил густой черный дым. Его сейчас же подхватил ветер, прибил к земле и понес куда-то в сторону пруда. Подъехала ремонтная машина, а через пятнадцать минут — пожарная. Из брандспойта по дымящемуся мотору ударила струя пены.
Ронни, наблюдая за действиями пожарных, снова улыбнулся, на этот раз скептически. Покачал головой.
— Сдается мне, что ты была права. Мы застряли основательно.
— Не хватало еще проторчать тут всю ночь! — Она зябко передернула плечами.
— Ты замерзла?
Не дожидаясь ответа, он снял с себя куртку и набросил ей на плечи. Марину приятно удивила заботливость, с которой он укутал ее. Она благодарно на него посмотрела и смущенно проговорила:
— Спасибо.
Куртка хранила тепло его тела. Марина в ней мгновенно согрелась.
— Кажется, скоро пойдет дождь, — сказала она.
— Похоже на то.
Небо темнело. Вдали, у самого горизонта, беззвучно вспыхивали зарницы. Заметив ее уныние, он постарался ее разговорить, охотно рассказывая о себе. Оказалось, что он актер, играет на Бродвее, а в Москву приехал осваивать систему Станиславского, для чего специально выучил русский язык. Сейчас посещает курсы во ВГИКе. О себе Марина поведала только то, что учится на секретаря-референта и мечтает найти работу в какой-нибудь солидной фирме.
— Ты только будь настойчивей и обязательно устроишься. — Улыбка Ронни так и лучилась оптимизмом. — У тебя все получится, вот увидишь!
Марина в сомнении качала головой, однако тоже улыбалась.
На ближней аллее разворачивались уже три пожарные машины. В отдалении собралась толпа зевак, однако вскоре начала редеть. Люди расходились, не дожидаясь дождя. Зарницы, бесшумные, как призраки, летали по всему небу. Негромко и как бы нехотя рокотал гром. Марина невольно притихла, следя за сиянием, порхающим среди туч. Была «воробьиная ночь», какие иногда случаются в конце лета и начале осени. Молнии резвились вовсю, мгновенным голубым блеском заливая гладь пруда, деревья, аллеи, пожарные машины и стальные спицы гигантского колеса. Когда их свет внезапно врывался в полумрак кабины, Марина вздрагивала и замирала от страха.
— Внимание! Посетители, находящиеся в кабинах, — снова ожил радиодинамик, — по техническим причинам «Колесо обозрения» остановлено. Просьба не беспокоиться, всех эвакуируют по пожарным лестницам. Это абсолютно безопасно. К правому краю лестницы прикреплен страховочный ремень. Всем спускающимся нужно затянуть его на поясе…
Марина, завороженно следившая за молниями, опомнилась.
— А? Это что же? По лестнице? Какой ужас! Я никуда не полезу!
— Со страховочным ремнем это безопасно, — начал уговаривать ее Ронни. — Тем более я буду спускаться с тобой. Я уже лазил по пожарным лестницам. Ерунда, тут нет никакого риска…
На самом деле и для него такой спуск был первым в жизни, но он должен был как-то успокоить ее.
— Говорю тебе, это все сущий пустяк, — убеждал он Марину с улыбкой. — У нас в колледже был специальный курс по противопожарной безопасности. Мы только тем и занимались, что лазили по таким вот лестницам вверх и вниз…
От двух машин начали выдвигаться, поднимаясь, лестницы. На верхушке каждой из них сидел пожарный. Лестницы достигли двух самых верхних кабин, и оттуда полезли люди.
— Это что же, и мы так полезем? — прошептала Марина, показывая на парочку, которая неторопливо спускалась мимо их кабины. — Ни за что на свете! Я боюсь!
— Но я же буду с тобой, — сказал Ронни таким тоном, словно это был самый веский аргумент. — А значит, безопасность гарантирована на сто процентов!
Марина проследила глазами, как спускающиеся достигли основания лестницы.
— И как только они не испугались… — пробормотала она.
— Ты боишься, потому что глядишь на них со стороны. А когда окажешься на лестнице, будет не страшно.
— Откуда ты знаешь?
— По собственному опыту!
Верхний конец лестницы дотянулся до их убежища и уткнулся в стенку, слегка наклонив кабину. На верхней ступеньке сидел парень лет девятнадцати, в каске и дерюжной пожарной форме.
