Изобел Чейс - Ты будешь рядом…
— Это мерзко с его стороны! — воскликнула она. Хилари вновь с упреком взглянула на нее.
— Люсьен никогда не бывает мерзким, — с благоговением произнесла девочка. — Мы очень его любим! Моя мама не стала бы антропологом, если бы не он. Он… он один такой на миллион!
— Должно быть, так и есть! — проворчала Эраб.
В глазах девочки сверкнули слезы.
— Да, да! Вот увидишь!
Слегка потрясенная такой сильной привязанностью ее маленькой подружки к неизвестному Люсьену, Эраб дипломатично сменила тему, указав на крест Васко да Гама.
— Теперь, вероятно, мы почти рядом с твоим домом?
— Это не мой дом. Люсьен живет там всего пару лет. А я приезжаю к нему на несколько месяцев. — К девочке вновь вернулось ее прежнее веселое настроение. — Это здесь! — указала она на узкую дорогу, окаймленную цветущим кустарником. — О, посмотри, Люсьен в саду!
Едва дождавшись, когда Эраб остановит «мини-мок» рядом с большой лоснящейся машиной, стоящей на дороге, Хилари выпрыгнула из него и с восторженным криком бросилась к мужчине, который повернулся на звук шин, зашуршавших по гальке.
Мужчина был высокий, темноволосый и крепкий, его неулыбчивый пристальный взгляд смутил Эраб и заставил осознать неопрятность ее одежды. Она с неохотой покинула «мини-мок» и остановилась, делая вид, что завязывает одну из сандалий, давая тем самым себе время вновь обрести былую уверенность и согнать краску со щек.
— Ну, Хилари? — обратился мужчина к маленькой девочке.
— Это мой друг, — бесцеремонно пояснила та. — Она приехала выпить с нами чаю.
Эраб выпрямилась и, собравшись с духом, улыбнулась:
— Надеюсь, вы не возражаете, мистер Дарк…
— Мое имя Люсьен Манне, — резко перебил он ее. Имя было знакомо, хотя Эраб не могла вспомнить, где она его слышала.
— Извините, — пробормотала она, — я думала, Хилари — ваша дочь… или… или…
— Хилари — моя племянница. Моя сестра — вдова и вынуждена сама зарабатывать себе на жизнь, что большую часть времени делает достаточно успешно. В данный момент сестра работает в Эфиопии, поэтому Хилари осталась со мной.
Хилари весело прошлась «колесом» по зеленой траве газона.
— Она говорит, что я могу прийти к ней завтра и посмотреть, как она работает! — сообщила девочка дяде.
Тот нахмурился.
— Обычно своих друзей представляют, когда приводят их в дом, — строго напомнил он племяннице и окинул взглядом Эраб. Выражение его лица ясно выдавало то, что он о ней думает. — Где моя племянница вас нашла?
— Она была в Мабруи, — вставила Хилари, не отводя бдительного взгляда от лица дяди. — Я встретила ее там и попросила отвезти меня домой.
Лицо мистера Манне мгновенно просветлело.
— Ты показала ей там колонну усыпальницы?
Хилари покачала головой, по-прежнему не отводя взгляда от его лица.
— Нет, не было времени. — Девочка со смехом бросилась на лужайку. — Фактически я ее спасла! Представляешь, ее зовут Эраб[1], а она совсем не знает, что нужно снимать туфли, когда входишь в святое место! Ну и драка была…
— Так вот в чем дело! — воскликнула Эраб. — Я действительно этого не знала!
Хилари сунула свою руку в ладонь дяди.
— Представь: называться Эраб и не знать этого! — ликовала она. — Люсьен, ты когда-нибудь…
Люсьен Манне позволил себе слегка ухмыльнуться.
— Нет, — серьезно согласился он, — я — никогда!
Глава 2
— Могу я разделить веселье? — требовательно спросила Эраб, стараясь держаться с достоинством.
— Сейчас вы можете смеяться, — проговорил Люсьен, — но подобная выходка могла иметь неприятные последствия! Жители Мамбруи наиболее консервативные из всего населения побережья, за исключением людей в Ламу. Вы могли оказаться в серьезной опасности.
— Я так и подумала, — призналась Эраб. — Полагаю, я вела себя очень глупо.
— Очень глупо! — кивнул он.
— Но я не хотела никого обидеть…
— Скажите это им! Вы сейчас не на Хай-стрит в вашем родном городе, мисс… мисс Эраб. Если вы не хотели никого обидеть, то вам сначала следовало узнать о местных обычаях, прежде чем бродить вокруг, расстраивая невинных людей. Мусульманское общество — особенное, его можно назвать мужским, — пояснил он с веселой вспышкой в глазах, непонятной Эраб. — Оно скрывает своих женщин под паранджой и ожидает от них должного поведения. Ваш проказливый шарм и откровенный наряд вполне могли вовлечь вас в еще большие неприятности, гораздо большие, чем вам может подсказать ваше наивное воображение!
— Да, мистер Манне, — смиренно пробормотала девушка.
— Боже мой, сколько вам лет?
Эраб подняла глаза, встретилась с ним взглядом и вызывающе огрызнулась:
— Не думаю, что это ваше дело!
Он вздохнул, не делая попыток скрыть раздражение:
— Вас действительно хорошо назвали! Вы выглядите как уличный мальчишка, в этой одежде…
— А я вот не сомневаюсь, что вас хорошо назвали. Но у меня нет желания сообщать вам, что я думаю о вашей манере одеваться и вести себя, хотя могла бы довольно легко, особенно если вы постоянно вбиваете Хилари в голову, будто от девочек гораздо больше неприятностей, чем от мальчиков!
— Так оно и есть!
Эраб воинственно вскинула подбородок:
— А, по-моему, нет!
К ее удивлению, мужчина рассмеялся.
— Еще бы! Прошу прощения, мисс Эраб, но вы действительно старше, чем я думал.
— Меня зовут Арабелла Барнетт. Только моим друзьям позволено называть меня Эраб.
— Понятно, — кивнул он. — Ну, мисс Барнетт, где будем пить чай? В доме или на воздухе?
— В доме, Люсьен! Давай войдем внутрь! Я хочу показать Эраб мои вещи и новое платье. Она знает, что с ним сделать! — вмешалась Хилари.
Мистер Манне явно сомневался, что Эраб разбирается в таких делах, но охотно позволил уговорить себя отправиться в дом, отослав племянницу на кухню сказать кухарке, что они готовы пить чай.
Дом оказался красивым. Громадная дверь из кедрового дерева охраняла прохладу комнат восточного типа. Персидские ковры покрывали кафельные полы, придавая роскошь простоте побеленных стен. Вокруг симметричными группами стояла замысловатой резьбы мебель, соперничая в удобстве с мягкой кожей диванов и кресел. Но именно потолки вызвали восторженный вздох, слетевший с губ Эраб. Они были великолепны! Резные, как тонкие кружева, украшенные геометрическими знаками и мусульманскими символами, большинство из которых было выполнено в серебристо-белом цвете, потолки поражали красотой зеленого, красного и ярко-голубого оттенков.
