Линда Инглвуд - Символ любви
В то же время, несмотря на его излишние прямоту и высокомерие, Джанин не могла не уважать человека, столь заботящегося о своем ребенке. Он не положился на мнение леди Элизабет, ему было важно лично встретиться с человеком, который будет рядом с его дочерью.
– А теперь мне бы очень хотелось увидеть Фиби, – сказала Джанин и не погрешила против истины.
– Сейчас я вас познакомлю. – На лице Малколма появилось выражение откровенной гордости.
Он поднялся из кресла и кивком предложил ей следовать за ним. Они подошли к двери одновременно и оба потянулись к ручке. Их руки соприкоснулись.
– Прошу вас. – Малколм вежливо отошел в сторону. Его мягкий, но мужественный голос звучал как музыка.
– Благодарю.
Они вышли из кабинета. Ноги тонули в мягком ковре. Малколм повел ее по галереям замка. Джанин, выросшая в трехкомнатной квартире, была просто поражена роскошной обстановкой. Вчера вечером она чувствовала себя слишком разбитой, а сегодня утром слишком взволнованной, чтобы что-то разглядывать.
А разглядывать здесь было что. Далекие предки Малколма взирали на нее с потемневших от времени портретов. Вдоль стен стояли рыцарские доспехи, которых хватило бы, чтобы снарядить небольшую армию. Тут и там висели сабли, мечи, алебарды, ружья и другое оружие, с помощью которого предки нынешних Макензи боролись со своими врагами.
Они свернули в очередной коридор, и Джанин услышала голоса. Один из них явно принадлежал ребенку. Они вошли в одну из дверей. В небольшой комнате на диване полулежал молодой человек. Он был похож на Малколма, и поэтому Джанин догадалась, что это его младший брат Уолтер. У него на коленях сидела маленькая девочка, самозабвенно мутузившая бедолагу, – без сомнения, Фиби, за которой и предстояло смотреть Джанин.
– А еще говорят, что мужчина не может быть хорошей няней, – не удержалась она.
– Смотрите, никому не рассказывайте, – усмехнулся Малколм.
По выражению его лица она догадалась, что у него хорошее чувство юмора. Джанин раздумывала, как бы распорядиться этой информацией, но тут девочка спрыгнула с колен Уолтера и бросилась к Малколму.
– Папа!
– Привет, малышка. – Он ласково потрепал ее по щеке. – Тут кое-кто хочет с тобой познакомиться. – На Джанин уставились два любопытных глаза. – Это мисс Кастелла. Что мы должны сказать?
– Здрасьте. – Девочка покосилась на отца. – То есть здравствуйте.
Малколм одобрительно кивнул и перевел взгляд на молодого человека.
– Эта жалкая пародия на воспитателя – мой брат Уолтер.
– Сэр Уолтер, – слегка поклонилась Джанин, зная, что по этикету сначала надо здороваться со взрослыми.
Уолтер поднялся с дивана, безуспешно пытаясь привести в порядок прическу. Он мог бы этого и не делать. Мужчина, играющий с ребенком в ущерб своему внешнему виду, все равно выглядел красивым в глазах Джанин.
– Рад встрече, мисс Кастелла, – сказал он, протягивая руку.
– И я, сэр…
– Зовите меня просто Уолтер. Я настаиваю. – Его тон не оставлял места для возражений.
– Хорошо. – Она внимательно посмотрела на девочку. – А ты, должно быть, Фиби?
– Как вы догадались? – удивилась она. Джанин отметила, что лет через пятнадцать, а то и раньше Фиби будет грозой всего мужского населения Хоршбурга.
– Твоя бабушка Элизабет сказала мне, как тебя зовут, когда мы встречались с ней в Нью-Йорке. И давай будем с тобой на «ты». Называй меня просто «няня», договорились?
– Договорились, – радостно кивнула девочка. – У тебя очень большие очки, няня.
– Это чтобы лучше тебя видеть, – сухо ответила Джанин и обратилась к Малколму: – Могу я задать вопрос, сэр…
– Просто Малколм. Мой брат прав. В домашней обстановке излишняя официальность ни к чему.
– Хорошо. Малколм… – Она словно пробовала имя на вкус. Хоть оно и звучало несколько непривычно для ее уха, но в нем слышалось нечто мужественное и благородное, что пришлось ей по нраву.
– Еще один глупый вопрос?
Теперь она уже могла понять по его лицу, что он шутит.
– Вы задались целью заставить меня пожалеть об этой фразе? – произнесла Джанин с улыбкой. – Ничего. Я рискну. Мне просто интересно: вы берете с собой дочь, когда ездите по делам?
– Нет, ни я, ни мой брат никогда не берем ребенка в деловые поездки, – ответил Малколм. – То, Что сейчас она с Уолтером, объясняется тем, что он считает себя немного виновным в спешном отъезде предыдущей няни.
– Я? Виновен? Ни в коем случае! – Уолтер деланно возмутился и подмигнул Фиби.
– Не выдумывай, дядя. Няня лежала голой в твоей постели.
– А тебе откуда это известно? – По лицу Малколма скользнула чуть заметная улыбка.
– Бабушка Элизабет рассказывала дедушке. А он ей сказал, что новая няня должна быть старой уродливой теткой.
– Они, что, разговаривали об этом при тебе? – спросил Малколм, теперь уже с явным неодобрением.
– Нет. Я пряталась за диваном, – призналась Фиби, затем несколько смущенно повернулась к Джанин. – Я рада, что ты не старая и не уродливая.
– Спасибо тебе, дорогая.
Джанин порадовало то, что хоть кто-то в этом семействе сумел разглядеть ее настоящее лицо.
– Подслушивать нехорошо, запомни это, – строго отчитал дочь Малколм.
– Просто мне не с кем было поиграть…
Малколма позабавила растерянность брата, который не подозревал, что его маленькая племянница в курсе деталей увольнения няни.
– Как и все женщины, имеющие дело с Уолтером, – счел своим долгом пояснить он, – бывшая няня по уши в него влюбилась. Видимо, хотела привлечь его внимание своим поступком. Внимания-то она добилась, но, думаю, не того, которого хотела.
– Догадываюсь, что вы имеете в виду, если я здесь, а она – нет, – вставила Джанин.
– Няню немедленно уволили, – подтвердил Уолтер. – Наш отец хотел даже высечь ее на заднем дворе, как поступали в старые добрые времена. Мне стоило больших усилий отговорить его.
– Опять выдумываешь, – хихикнула Фиби.
– Да уж, – согласился Малколм, – твой дядя вообще большой выдумщик. Он утверждает, что не запятнал честь девушки, поскольку не воспользовался ее ветреностью.
– Даю честное слово! – воскликнул Уолтер. – Я, абсолютно ничего не подозревая, вхожу в спальню и вижу распластанное на кровати тело. Я в ужасе выбежал и потом еще дня два боялся туда заходить. Мне даже отец поверил!
– Отца совершенно не интересовали детали. – Малколм обращался исключительно к Джанин. – Он отчитал Уолтера, строго-настрого запретив ему заводить романы с прислугой, и посоветовал поскорее найти жену.
– Я его понимаю, – ответила Джанин.
– Но, тем не менее, няня была нужна, потому что одного отца девочке недостаточно. А матери у нее, как вы знаете, нет. – Каждый раз, когда Малколм говорил о бывшей жене, в его глазах вспыхивали боль и ярость. – Тетя Элизабет собиралась в Нью-Йорк по кое-каким делам, – продолжил он, – и я попросил ее заодно встретиться с вами.
