Хелена Фенн - Дорога к любимому
Он провел рукой по влажным волосам Мейбл… Но тут в комнату вбежали ее мать и средняя сестра. Все окончилось, не успев как следует начаться.
На следующее утро Эрнест уехал на несколько дней, а когда вернулся, на острове уже появился жених Надин, начавший чуть ли не в открытую преследовать Мейбл…
— Единственный недостаток подобных приемов, — прокричал Эрнест, перекрывая музыку, — в том, что никто не знает, когда нужно закругляться!
Он снял пиджак и галстук, после танцев волосы у него растрепались. Танцевал он с Джоан, с сестрой Даниэля Констанс и еще со множеством других дам. Теперь Эрнест направлялся к Мейбл, и деваться той было решительно некуда. Однако он улыбался так, словно протягивал оливковую ветвь мира.
— Если я когда-нибудь получу предложение выйти замуж, то теперь знаю, как поступлю: выслушаю все положенные речи — и на самолет, куда подальше.
Эрнест в упор посмотрел на Мейбл.
— На Мальорку?
Она вздохнула — неужели снова начнутся упреки? Но тут, на ее счастье, мимо проходил официант, и она взяла с подноса стакан апельсинового сока со льдом. Эрнест предпочел шампанское.
— Пойдем пройдемся, — предложил он и, властно взяв за локоть, увел ее подальше от веселящихся гостей.
— Ты что — много выпил? — прошипела Мейбл, когда их никто уже ни мог услышать, и решительно высвободила руку.
— Да нет, только пару бокалов шампанского. Этот — третий. А что, я неразборчиво произношу слова?
— Не в этом дело. Просто я никак не возьму в толк, с какой стати ты вдруг начинаешь вести себя так, будто мы старые друзья. И это притом что всего пару часов назад упрекал меня Бог знает в чем.
— Но и ты в долгу не осталась. Ладно, не будем считаться. Я немного погорячился.
— Выходит, ты извиняешься за то, что оскорбил меня?
— Ну да.
— Хорошо, извинения приняты. Но и ты меня прости за то, что не сдержалась. А что это на тебя вдруг нашло — я имею в виду приступ миролюбия?
— Твоя сестрица отругала меня так, что я со стыда чуть сквозь землю не провалился, — сознался Эрнест.
— Эрика? — удивилась Мейбл.
— Она уверяет, что я неверно сужу о тебе.
— Ты всегда живешь чужим умом?
Раздосадованный резким ответом, Эрнест недовольно повел плечом. И Мейбл помимо воли отметила, как напряглись его мускулы под тонкой белой рубашкой.
— Нет, поэтому и считаю, нам надо познакомиться поближе.
Он обвел неспешным взглядом ее стройную фигурку, многозначительно задержавшись на соблазнительно выступающей груди. Мейбл стало трудно дышать, она опустила голову и отвернулась.
— Послушай, в то лето у меня действительно сложилось не совсем лестное мнение о тебе. Но я готов поверить твоей сестре, и…
— Моя сестра очень добра и любит меня. Однако я сама способна за себя постоять! Твое мнение меня не волнует! — отрезала Мейбл.
— Охотно верю, — кивнул Эрнест. — Но, как это ни покажется странным, меня твое мнение обо мне волнует, и весьма.
Мейбл недоверчиво подняла на него взгляд.
— Ты ведь успел очаровать всех более-менее симпатичных дам, присутствующих здесь, верно? Что изменится, если я скажу, что не в восторге от тебя?
— Похоже, я уже вырос из этих игр. Как-никак, дорогая, мне ведь скоро тридцать.
— Однако ты неплохо выглядишь, — произнесла она, лишь бы что-то сказать, поскольку молчание выдавало ее смятение с головой.
— Да, я стараюсь, — засмеялся Эрнест. — Еще с юности я обожал танцевать, а это лучше любой физкультуры. Но сейчас… Сейчас давай лучше посидим где-нибудь.
Он направился к боковой аллейке, ведущей к морю, увлекая девушку за собой. Мейбл решила, что, если вдруг повернется и убежит, это будет выглядеть глупо, совсем по-детски, а потому повиновалась. Отыскав скамью, Эрнест присел на ее край, Мейбл примостилась на другом конце. Он окинул ее быстрым взглядом.
— Посмотри, как эти цветы гармонируют с твоим нарядом, — промолвил Эрнест, указывая взглядом на незабудки, росшие у ног девушки в густой тени декоративных папоротников.
Мейбл украдкой наблюдала за ним, ожидая продолжения. Однако молчание затянулось, и тогда она спросила сама:
— Ну и чем же ты еще занимался… в своей беспутной юности помимо танцев?
— Валялся на диване, слушал громкую музыку да бегал на вечеринки. Тогда такая жизнь нравилась.
— Почему?
— Если сам глохнешь от музыки, то и чувства глохнут.
— А почему у тебя не возникало желания думать или чувствовать? — с любопытством спросила Мейбл, потягивая сок.
— Я же был молодым. Неужели не помнишь, каково это — тебе всего восемнадцать, и в голове ветер?
Мейбл кивнула, но его странный тон ей не понравился.
— Ты уже тогда был циником… И сейчас пребываешь в том же состоянии? — поинтересовалась она.
— А что тебя навело на подобные мысли?
Мейбл кинула на него внимательный взгляд. Он поспешно опустил глаза, но она успела заметить в них… тоску.
— Ну… я подумала о твоей профессии.
— Считаешь, она всех превращает в циников?
— Но ведь в ней есть элемент саморазрушения! Ты же все время находишься на волосок от гибели, верно?
— Только дурак идет на бессмысленный риск, — ответил Эрнест, пожав плечами. — К тому же мы говорили о тебе. У тебя, наверное, переход от отрочества к юности прошел сравнительно легко.
— Точно. У меня было счастливое и безоблачное детство, довольно спокойные подростковые годы, любящие родители и сестры.
— Как тебе повезло! Прямо-таки жизнь примерной девочки из назидательной книжки.
— Ну, если и были какие-то трудности, тебе, во всяком случае, я о них рассказывать не собираюсь.
— Почему же? Надеюсь, ты не совершила ничего ужасного?
— Я вообще не понимаю, к чему этот разговор? Мы два года не виделись. И за это время стали совсем чужими…
— Нет, Мейбл. Мы старые знакомые, и я думаю, нам есть о чем поболтать.
— Возможно… Но сейчас, кажется, мы не в восторге друг от друга! — отрезала она.
— Странно, правда? — поддразнил Эрнест. — Но мне все равно хочется тебя поцеловать. — И он попытался привлечь ее к себе.
— Пусти! — попыталась оттолкнуть его Мейбл. Она задыхалась, близость Эрнеста действовала на нее возбуждающе.
Может, он действительно хватил лишнего и теперь у него возникло желание позабавиться?.. Однако в действиях Эрнеста не было оскорбительной поспешности и грубой напористости. Он нежно провел губами сначала по одной ее щеке, потом по другой. Мейбл перестала сопротивляться и смущенно потупилась. Но Эрнест мягко и в то же время настойчиво приподнял ее подбородок и заглянул прямо в глаза.
