Алисия Райде - Женщина за миллион
— Меня зовут Надежда. Впрочем, это не так важно. Не будет ли это дурным тоном, если я пересяду на переднее сиденье? Я хочу получше рассмотреть город.
— Пожалуйста, садитесь, — улыбнулся шофер.
Надя пересела и сразу почувствовала некоторое облегчение. Присутствие рядом простого добродушного человека успокаивало. А может, была другая причина, по которой Надежде хотелось покинуть заднее сиденье, еще хранившее тепло и тонкий аромат мсье Клемана. Он был опасен для нее. Соблазнителен! «Но у меня уже есть Игорь. Он любит меня, и я люблю его», — твердо сказала она себе.
— Куда вас отвезти? — прервал ее мысли Жан-Пьер.
— Вот посмотрите, в моей путевке указан отель «Карлтон». К сожалению, я не знаю, где это.
Шофер кивнул, давая понять, что знает, где находится отель. Машина повернула на магистраль и влилась в общий поток автомобилей. Ворвавшийся через полуопущенное стекло свежий воздух опьянил девушку. Гладкое дорожное покрытие матово поблескивало, превращаясь вдали в атласную голубую ленту, и автомобиль, слегка покачиваясь, плавно двигался по ней, словно лодка. Мимо проносились ухоженные сады и скверы, дома с распахнутыми окнами на верхних этажах, маленькие кафе. Вскоре лимузин затормозил возле дверей отеля. Портье помог Наде донести багаж до стойки регистратора, а Жан-Пьер, сказав пару фраз администратору, откланялся.
Номер отеля, расположенный на восьмом этаже, был уютным и солнечным, а окна выходили прямо на бульвар Рошешуар. Разложив вещи, Надя первым делом заказала по телефону разговор с Игорем.
Поль Дюбуа вышел из офиса в прекрасном настроении. На углу купил для жены букет из нежных лилий. В кармане у него лежал бархатный футляр, а внутри — то самое кольцо с сапфиром и бриллиантами, которое так понравилось вчера Вивьен, когда они заходили в ювелирный магазин. Сегодня он отпустил шофера и сам сел за руль. Через десять минут Поль уже выходил из машины, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Вечером они с женой собирались пойти на премьеру в театр, а потом вместе отметить годовщину своей свадьбы. Он так стремился домой, что завершил все дела на два часа раньше.
Мужчина открыл дверь своим ключом и медленно пошел вверх по лестнице, предвкушая, как обрадуется Вивьен его подарку. Приоткрыв дверь спальни жены, он замер.
— Вивьен?! — Поль не верил своим глазам, глядя на обнаженную женщину и ее любовника — того самого молодого художника, который постоянно писал портреты Вивьен. У него в мастерской стояло не менее десятка начатых работ. Поль привык к тому, что у них в доме всегда вертится множество молодых людей из богемы. Он снисходительно называл их «зверинец Вивьен». Но разве мог подумать когда-то, что этот жалкий мальчишка… Смятение длилось недолго.
— Что тебе здесь нужно, Поль? — с вызовом бросила Вивьен, вставая с кровати и набрасывая на себя атласный халат.
— Мне?.. Здесь?.. Это мой дом! — Он сжал всю свою волю в кулак. Сердце задрожало в груди. — Прости, если помешал… Что ж, видно утехи на стороне слаще супружеских… Я позабочусь об адвокатах, которые займутся нашим разводом. И решения не изменю. Все, дорогая. Прощай. — С этими словами Поль покинул квартиру. В комнате повисла гнетущая тишина.
— Вивьен, я сожалею, что так получилось, — произнес Давид.
— Молчи! Что ты понимаешь во всем этом?! — Вивьен нервно закурила. Она не стала догонять Поля. Изучив характер своего мужа за эти годы, она понимала: нечего надеяться что-либо изменить. По крайней мере, сейчас.
— Дорогая, не надо так убиваться, все еще наладится, — пытался успокоить ее Давид.
— Наладится?! — Она резко повернулась к нему. — Поль не простит мне этого. Я потеряю все. Слышишь, все, чего с таким трудом добилась, я потеряю!
Поль Дюбуа автоматически спускался по лестнице. Он слабо соображал сейчас, что будет делать. В душе — полная опустошенность. Женщина, которую он так трепетно любил все эти годы, оказалась способной предать его.
Думал ли он, идя в эту квартиру на набережной Сены в день годовщины их свадьбы, что застанет жену в объятиях другого мужчины?
Выйдя на улицу, Поль вдохнул полной грудью свежего воздуха и не спеша сел за руль «мерседеса». Почему-то в эти тяжелые минуты Поль Дюбуа вспомнил свою первую жену — Мари. «Господь отомстил мне за тебя, Мари, — подумал мужчина. — Я на собственной шкуре испытал боль измены любимого человека и не знал, что это так тяжело».
Он завел машину и медленно поехал вдоль улицы, свернул к заправке. Молодой парень в желтом комбинезоне взял у него деньги, вставил в бак пистолет и побежал к пультовой. Поль вылез из машины, ему было трудно дышать, и он отошел подальше от колонок. «Какая яркая трава», — подумал Поль. Сердце сжало горячими тисками, и в тот же момент он почувствовал, что падает. Когда молодой человек вернулся, чтобы отдать сдачу, то обнаружил седого джентльмена лежащим на газоне без сознания.
3
На заднем сиденье своего лимузина Андре Клеман чувствовал себя так же, как за рабочим столом. Он ехал и просматривал отчет компании за прошедший день. Глаза устало смотрели на монитор «ноутбука», пальцы привычно скользили по клавиатуре, а вот мысли совершенно не хотели работать в заданном направлении. Из головы не выходила Надя. Чем так очаровала его эта девушка, что впервые в жизни Андре перенес деловую встречу без уважительной на то причины, лишь бы встретить ее в аэропорту? Что заставило его так нахально поцеловать девушку в поезде? Вот и сейчас, вместо того чтобы анализировать отчет, он думает о ней. Его поступки за прошедшие сутки не поддавались никакому разумному объяснению даже для него самого.
«Самое смешное во всем этом то, что я не имею представления, как мне получить эту женщину!» — усмехнулся про себя Андре. Он точно знал только одно — она ему необходима. Необходима как воздух!
Он устало потер лоб и закрыл компьютер. Разумное начало было явно против подобного легкомыслия. До сегодняшнего дня Андре никогда не предпринимал ничего более непродуманного. Все, что он когда-либо делал, имело определенную цель и прочное обоснование. Привычка просчитывать свои действия на несколько ходов вперед, учитывать их последствия вырабатывалась годами. Именно это позволяло ему добиваться успеха во всех своих начинаниях, и его основной принцип можно было бы определить так: никогда не вмешивать чувства в бизнес. Все решал только холодный разум. Но все разумные доводы разбивались о желание видеть ее, слышать ее, быть с ней рядом, обладать ею.
«Ты совсем ее не знаешь! — прагматично возражал внутренний голос. — И не можешь бросаться головой в омут! Это неразумно! Это более чем неразумно!» Но Андре снова видел перед собой коридор вагона, ее лицо, гневно сведенные брови, слышал рассерженный голос и чувствовал… что же он чувствовал? Какое-то странное ощущение в области сердца. Кажется, это называется нежность. Слишком давно он не ощущал ничего подобного. Мысли его приняли несколько иное направление. С удивлением Андре вдруг обнаружил, что давно не испытывал не только нежности, а вообще ничего. Долгие годы его занимал лишь бизнес.
