Бетти Сандерс - Свадьба — это только начало
— Только не занимайся ужином. Я принесу пиццу. — Грант повесил трубку.
— Пиццу! — Шарон уставилась на телефонный аппарат с такой злостью, словно перед нею был сам Грант. Немного успокоившись, она поднялась и надела пальто. Кэсси наверняка огорчится.
Войдя в ярко освещенную комнату детского сада, Шарон не увидела Кэсси. Навстречу ей двинулась Джин Саймон, хозяйка сада.
— Кэсси в другой комнате. Она провинилась.
Сердце Шарон упало.
— Уже третий раз за эту неделю.
Джин кивнула головой в мелких светлых кудряшках, и обе женщины направились к небольшому холлу.
— Я пыталась дозвониться до Гранта, но он весь день занят. Эту неделю Кэсси вела себя неважно. Но если честно, я предпочитаю непослушную Кэсси тому молчаливому маленькому существу, каким она была последнее время. У нее дома что-нибудь произошло?
«Помимо частых отлучек отца?» — Шарон не произнесла вслух того, о чем, вероятно, подумали они обе.
— Не знаю, — ответила она. — Что же Кэсси натворила в этот раз?
— Подралась с Джонни Уайтейкером.
— Но он же вдвое больше ее!
— Да, верно. — Джин покачала головой, улыбнувшись. — Я могу сказать только одно: если у нее в будущем появится желание заняться боксом, то она, несомненно, добьется успеха. — Они остановились у двери. — У Кэсси подбит глаз. Но если это принесет вам облегчение, могу сообщить, что у Джонни целых два синяка. С его родителями проблем не возникнет. Мне кажется, они будут так поражены тем, что их сыну досталось от девочки, что предпочтут поскорее забыть о случившемся. — Джин распахнула дверь и ушла.
Кэсси сидела на оранжевом пластиковом стуле, опустив голову и ссутулившись, и болтала ногами.
— Кэсси… — Шарон шагнула к девочке.
Та медленно подняла голову. Правый глаз ее заплыл, под ним был огромный черно-синий синяк. У Шарон перехватило дыхание, но она удержалась и не бросилась к малышке, а только скрестила руки на груди.
— Он обзывался, — заявила Кэсси, выставив подбородок.
— Не лучше ли было бы просто не обращать на это внимания?
Ответа не последовало.
— Папа задерживается на работе? — поинтересовалась вместо этого Кэсси с некоторым вызовом.
Такая маленькая и беззащитная… Сердце Шарон защемило.
— Да, — ответила Шарон и широко раскинула руки. — Иди сюда, я тебя приласкаю.
Кэсси секунду колебалась, а потом соскочила со стула. Шарон крепко прижала к себе девчушку. Любовь, нежность и боль переполняли молодую женщину. Она едва не всхлипнула. Будь Грант здесь, она, наверное, придушила бы его. Шарон еще крепче обняла Кэсси.
— Папа обещал принести пиццу на ужин, так что, думаю, он придет не очень поздно.
Спустя час после их возвращения домой открылась входная дверь и раздался голос Гранта:
— Есть здесь кто-нибудь?
Кэсси бегом бросилась из кухни, Бриттани помчалась вслед за ней. Шарон осталась одна заниматься уже почти готовым печеньем. Она намеренно не спеша вымыла руки и тщательно вытерла их, прежде чем повернуться и встретить Гранта, когда тот вошел на кухню. Рядом с ним уныло плелась Кэсси, явно страдая из-за только что полученного от отца нагоняя. Счастливым выглядел один щенок. Глаза Бриттани блестели, она виляла хвостом от радостного возбуждения.
Шарон выдавила из себя улыбку. Грант встретился с ней взглядом, потом сказал:
— Кэсси, иди умойся. — Он подождал, пока девочка не скрылась из виду. — Мне лечь на пол, чтобы тебе легче было топтать меня ногами? — Голос его звучал тихо и устало.
Шарон старалась не замечать темных теней под глазами Гранта и резче обозначившихся за последнюю неделю впадин на щеках. Он был явно измучен до последней степени, хотя держался подчеркнуто прямо.
Злость пропала так же быстро, как и появилась.
— Садись, — тихо проговорила Шарон. — Конечно, тебя стоило бы наказать, но ты ведь знаешь, что я не могу на тебя злиться. Даже когда ты этого заслуживаешь.
Грант улыбнулся, но в глазах его затаилась усталость. Он положил пиццу на стол, подошел к холодильнику и вынул бутылку содовой. Открыв ее, он обернулся к Шарон.
— Мне жаль, что пришлось позвонить тебе в последнюю минуту.
— Мне тоже жаль, но только Кэсси. Ты ведь знаешь, я всегда рада ей.
Грант кивнул, отпил из бутылки и прислонился к столу.
— У меня не было другого выхода.
— Может быть, следовало бы извиниться и уйти с совещания?
— Я не мог.
— А если бы я не смогла забрать Кэсси?
Грант, не отвечая, засунул руки в карманы джинсов. Он опустил голову, темно-синие глаза наполнились такой печалью, что по спине Шарон пробежал холодок. Грант выглядел невероятно одиноким. Она подошла и положила руку ему на грудь, желая выразить свое сочувствие. Грант поднял голову.
— Ну и синяк у Кэсси!
— Да, — ответила Шарон со вздохом, опустив руку и отступив на шаг. — Наверное, мы должны радоваться, что она наконец выбралась из состояния замкнутости. Но на этой неделе у нее трижды случались подобные вспышки. — Она глубоко вздохнула и решила продолжить, хотя была уверена, что Гранту не хочется слушать ее. Однако дружба обязывала ее быть откровенной. — Грант, я знаю, ты стараешься изо всех сил, но Кэсси необходимо проводить с тобой больше времени. — Шарон проигнорировала то, что Грант сжал губы и сощурил глаза. — Ты слишком много времени отдаешь работе и… Ты вряд ли понимаешь, как ей тяжело и одиноко, когда тебя нет. И я начинаю сомневаться, что у тебя хватит сил долго справляться со всем этим одному. Я не…
— Невероятно! Я не верю собственным ушам! — Голос Гранта звучал жестко, почти сурово.
Глаза его сверкнули злостью, и Шарон невольно отшатнулась.
— Сначала родители Кэтрин, теперь — ты. Так вот — ты ошибаешься. — Он провел рукой по волосам, взъерошив их. — Не могу поверить, что слышу это от тебя. Я считал тебя своим другом.
Шарон прочла в его взгляде обвинение в предательстве. Она внутренне напряглась, вскинула подбородок и бесстрашно посмотрела ему в глаза.
— Ты очень хорошо знаешь, что я тебе друг, но это не имеет никакого отношения к теме нашего разговора.
Грант поднял бровь. Шарон чувствовала, что он весь кипит от злости.
— Так что же ты предлагаешь? Если думаешь, будто я соглашусь отдать дочь родителям Кэтрин, то ошибаешься. — В его голосе появились едкие нотки.
— У меня нет ответов на все вопросы, — отрезала Шарон, уязвленная его тоном. — И ничего подобного я тебе не предлагаю. Я хочу сказать только одно: существующее положение необходимо изменить. О'кей? Лучше будет и тебе, и Кэсси.
Воцарилось напряженное молчание.
