Марианна Лесли - Не любить невозможно
Она сама не знала, чего от него ожидала. Скорее всего, медленного, нахально-оценивающего взгляда, окидывающего ее прикрытое лишь тонкой тканью халата тело и сопровождаемого двусмысленной ухмылкой. Если так… что ж, она ему покажет.
Но Норман Чейни смотрел ей прямо в глаза, а его улыбку, даже при самом буйном воображении, можно было назвать не иначе как дружеской и доброй.
— Конечно, о чем речь, — сказал он, отступая назад. — Я подожду вас здесь.
— Как угодно, — проворчала Сюзанна, протискиваясь мимо него и выходя из кухни.
— Может, я чем-то все-таки могу помочь? Она была уже у двери в спальню и застыла.
услышав этот вопрос. Ну вот, так она и знала. Сейчас начнется: позвольте застегнуть вам молнию, приколоть брошку, поправить бретельку.
— Чем именно? — процедила она сквозь зубы, бросив на него испепеляющий взгляд.
— Я мог бы накрыть на стол, — как ни в чем не бывало предложил он невинным тоном. — Не будете же вы настолько жестоки, чтобы, раздразнив мужчину аппетитными запахами, не пригласить его к столу?
— Вы так думаете? — холодно осведомилась она. — А почему, собственно, я должна вас приглашать?
— Потому что я голоден как волк, — жалобно подсказал он. — А вы добрая и великодушная.
— Вы так думаете? — Сюзанна вскинула бровь, чувствуя, как злость и раздражение уступают место облегчению и приятному волнению. Волнению от близости привлекательного мужчины.
Привлекательный — слишком слабо сказано. Норман Чейни был потрясающе красив. Только сейчас до Сюзанны дошло, что он не в форме. Казалось бы, в гражданской одежде он должен бы выглядеть менее эффектно, но ничуть не бывало. Напротив, одетый как обычный парень, он сделался еще привлекательнее. От него словно исходили токи, заряженные неотразимым мужским обаянием.
Кому сказать — не поверят, что в простых джинсах и пуловере мужчина может смотреться так, словно только что сошел с обложки глянцевого журнала, с удивлением подумала Сюзанна, изо всех сил скрывая восхищение и отчаянно делая вид, что остается совершенно равнодушной.
Джинсы плотно, словно вторая кожа, облегали каждый изгиб, каждый контур стройных, мускулистых ног, узких бедер. Взгляд Сюзанны переместился выше, на его атлетическую грудь, внушительные плечи, широкий разворот которых подчеркивался свободным пуловером. Закатанные до локтей рукава открывали мускулистые руки, поросшие рыжеватыми волосками, узкие запястья и большие кисти с длинными, красивой формы пальцами.
Итак, перед ней был образец неотразимой и несокрушимой бесспорной мужественности. И держался он непринужденно, но по-дружески.
Однако в данный момент он молча стоял и ждал ее решения, словно бросал ей безмолвный вызов: посмотрим, как ты откажешь мне в такой невинной просьбе.
Сюзанна читала вызов в его карих глазах, и, по правде говоря, ее подмывало принять его и выставить незваного гостя за дверь, но она этого не сделала. Почему? Она и сама не знала. А может, просто не хотела знать. Возможно, позже она подумает над этим, покопается в своих чувствах, а сейчас предпочла капитулировать.
— Тарелки в сушке над раковиной, приборы в выдвижном ящике стола, — бросила она на ходу. — Остальное найдете на столе. Я на минутку.
— Можете не торопиться. — Низкий голос звучал мягко, обволакивающе, словно бархат. — Я никуда не уйду.
В том-то и беда, подумала Сюзанна, скрываясь за дверью спальни. Ах если бы только она встретилась с ним чуть раньше, хотя бы неделю назад… Впрочем, нет, какая разница? Это не изменило бы ровным счетом ничего. Что же делать? Как быть? Сюзанна несколько минут неподвижно стояла за дверью, не в силах пошевелиться, стараясь подавить лихорадочное волнение, охватившее ее от дурных предчувствий. Нервы разыгрались, на нее нахлынула одновременно и приподнятость, и какая-то пустота. Женский интерес боролся с опасением. Желание со страхом. В этой схватке победу одержали интерес и желание. Будь что будет!
Да, меня влечет к Норману Чейни, призналась Сюзанна себе, влечет с самого первого момента нашей утренней встречи. Признав это, она даже почувствовала некоторое облегчение и сразу начала действовать. Предполагая, что, весьма возможно, допускает ошибку, о чем впоследствии может пожалеть, тем не менее быстро оделась, причесалась и привела в относительный порядок свои растрепавшиеся волосы, слегка припудрила пылающие щеки и нос, тронула тушью ресницы, а губы — помадой. Затем с отчаянно колотившимся сердцем заставила себя выйти из спальни в гостиную.
Не успев сделать и пары шагов, Сюзанна замерла на месте, изумленно воззрившись на картину, представшую перед ее глазами. Те десять или пятнадцать минут, что она отсутствовала, Норман явно не сидел без дела.
Сейчас, дожидаясь ее, он стоял у небольшого столика, который располагался у окна, ближе к кухне. Стол был накрыт на двоих. На нем красовались ее лучшие салфетки, отделанные вышивкой и кружевом, тарелки, столовые приборы и два узких бокала на тонких высоких ножках. Посредине стола гордо возвышалась форма с омлетом, исходившим паром. Справа от нее блестело горлышко откупоренной бутылки — той самой, которую Сюзанна сунула в морозилку и забыла об этом, — а с другого боку стояла керамическая миска с салатом.
Салат? Сюзанна перевела удивленный взгляд на Нормана. Надо же, и как только он ухитрился приготовить все это за какие-то четверть часа!
Такой нехарактерный для мужчины подвиг, во всяком случае в понимании Сюзанны, возвысил Нормана Чейни в ее глазах еще на пару пунктов. Этот человек в очередной раз преподнес ей сюрприз, причем приятный. Что еще, интересно, ей предстоит узнать о нем? Сюзанна была не на шутку заинтригована. Однако все же не удержалась от искушения чуть-чуть поддразнить его.
— Мило, очень мило, — проворковала она, подходя к столу. — Да вы просто волшебник. А… где же хлеб? — добавила она с легкой иронией.
— Ах да, конечно, — отозвался Норман в таком же тоне. — Я нашел пару слегка зачерствевших булочек в хлебнице и сунул их в микроволновку немного разогреть.
Эти слова сопровождались улыбкой, от которой все мысли, в том числе и о еде, разом вылетели у нее из головы. Отчего-то вдруг запершило в горле и ладони вспотели. Она неловко кашлянула и поспешно отвела взгляд от его лица. Улыбка этого мужчины была воистину неотразимой и разящей наповал. Сюзанна почувствовала, что должна немедленно что-то сделать, чтобы хотя бы ненадолго избавиться от этих чар, перед которыми могла устоять разве что слепая. И глухая к тому же, ибо этот глубокий бархатный баритон волновал не меньше улыбки.
— Э… хорошо… тогда я схожу за булочками, — пробормотала она и поспешно ретировалась на кухню.
