Хелен Кинг - Цветок на камне
Они вернулись в отель, приняли душ и, разморенные, легли отдохнуть, включив посильнее кондиционер. Есть в такую жару совсем не хотелось, а вот вода и соки убывали с космической скоростью.
К вечеру, когда дневная жара немного спала, молодые люди решили прогуляться по окрестностям. Но им это не удалось. Ни тротуаров, ни каких-либо других пешеходных дорожек на острове не было и в помине. Была одна очень извилистая асфальтированная дорога, по которой на большой скорости ездили машины, причем по «неправильной», с точки зрения англичан, правой стороне. Идти пешком по этой дороге было неудобно и небезопасно.
Эллис и Фред вернулись в отель и, переодевшись, отправились в ресторан. Ужин поразил их еще больше, чем завтрак. Греческие повара постарались на славу. Не избалованная деликатесами, привыкшая к самой незамысловатой пище Эллис растерялась, не зная, что выбрать. Меню просто распухло от названий национальных блюд. Она пыталась сосчитать, сколько их видов приготовлено из одних только кабачков, но довольно быстро сбилась и оставила эту затею. Фред заказал овощные салаты, запеченные в сыре и сметане молодые кабачки, тушеную телятину с картофелем фри и клубничное мороженое на десерт. Официант помог ему выбрать подходящие местные вина, и молодые люди приступили к трапезе.
После ужина все гости отеля были приглашены на концерт народной музыки, песни и танца. Отдыхающих разместили на лужайке около открытого бассейна, а из столов находящегося рядом бара сделали импровизированную сцену. И в вечерней тишине полились чарующие звуки сиртаки.
Под впечатлением от увиденного и услышанного Эллис и Фред еще долго потом сидели на балконе, вдыхая пряные ароматы южной ночи, слушая стрекот цикад и зачарованно глядя в черное небо, сплошь усыпанное яркими, крупными звездами, которые, казалось, висят так низко, что вот-вот заденут за верхушки гор.
Тихая, теплая ночь располагала к нежности и ласке, бурные страсти не вписывались в этот умиротворенный покой. Эллис, по натуре более тонкая, чем Фред, уловила настрой этой волшебной ночи, и потому ей хотелось чего-то романтичного. Но Фред овладел ею, как обычно, без ласковых слов и нежных прикосновений, не грубо, но как-то без души. Она в первый раз за все время их общения осталась совершенно не удовлетворенной и недовольной. Правда, к утру все забылось…
3
Утро было такое же ясное и солнечное, как и предыдущее. Эллис собиралась идти в бассейн, когда в номере зазвонил телефон. Фред подошел к аппарату, ответил, некоторое время слушал молча, потом поблагодарил и повесил трубку. На его лице отразилось беспокойство.
— В чем дело? — с тревогой спросила Эллис.
— Сообщили, что на мое имя пришла срочная телеграмма. Не представляю, что могло случиться? Сейчас я спущусь в рецепцию.
Через несколько минут Фред вернулся, неся в руке сложенный листок. Его лицо выражало такую гамму чувств, что трудно было определить, какое из них преобладает — досада, огорчение, возмущение, злость?
Выяснилось, что главный тренер команды вызывает Фреда на ответственные соревнования, график проведения которых неожиданно изменился, а запасной игрок, как назло, сломал ногу. Другого выхода не оставалось — нужно было срочно вылетать на родину, тем более что билет на ближайший рейс был уже предусмотрительно заказан.
Эллис так расстроилась, что чуть не плакала. Она сидела, опустив руки, и не могла заставить себя встать и помочь Фреду собирать вещи. Первым ее порывом было уехать вместе с ним, но Фред категорически воспротивился этому. Он приводил разные аргументы, чтобы уговорить ее остаться: первый раз выбралась на юг, к морю, да еще за границу, да и билетов на самолет может не оказаться, ведь туристический сезон в разгаре, а он сыграет важный матч и может вернуться к ней.
— Когда? — с легким упреком в голосе поинтересовалась Эллис. — Сначала тренировки, потом игра. Я знаю, что одной игрой дело не ограничится, а когда ты освободишься, я уже в любом случае буду дома. Там и встретимся. — Она тяжело вздохнула и добавила: — Правда, я совершенно не представляю, что буду тут делать одна…
После завтрака, проводив Фреда до такси, Эллис побрела в одиночестве на пляж. Ей уже ничего не хотелось. Встречаясь при разных обстоятельствах с другими постояльцами отеля, она успела понять, что англичан или англоговорящих отдыхающих кроме них не было. Были немцы, французы, несколько японцев, греки из Афин, но вряд ли кто-нибудь хорошо владел английским, чтобы можно было свободно общаться. К тому же отдыхали в основном семьями. Обслуживающий персонал понимал английский на бытовом уровне, но и только. Свой долгожданный отпуск Эллис предстояло провести в одиночестве и скуке. Какое невезение!
Настроение было испорчено, и единственное, что могло его немного исправить, это ласковая морская вода, способная успокоить и утешить. Эллис шла по берегу, погруженная в свои невеселые мысли, пока не достигла того места, где вчера так хорошо начинался их совместный с Фредом отдых. Она расстелила полотенце и села, обхватив колени руками. Чуть заметный ветерок рябил воду, и слабые волны, набегая на берег, как ласковая собака, лизали ступни.
Примерно через полчаса на прежнем месте опять появился мужчина с девочкой. Он повернул голову вправо и несколько секунд смотрел туда, где среди серо-коричневых камней выделялся бирюзовый купальник, облегавший прелестную стройную фигурку. Мужчина оставил ребенка с игрушками на берегу, а сам с разбега бросился в воду и поплыл красивым кролем. Эллис полюбовалась слаженными движениями пловца и снова отвернулась, машинально перебирая камешки.
Он был уже довольно далеко от берега, когда она услышала душераздирающий крик девочки. Не раздумывая ни секунды, Эллис бросилась на помощь ребенку. Камни впивались в ноги, но она не обращала на это внимания.
Девочка продолжала истошно кричать. Подбежав к ней, Эллис обняла ее и крепко прижала к себе. Девочка вся дрожала.
— Что случилось? Почему ты плачешь? Тебе больно? — взволнованно спрашивала Эллис, одновременно осматривая малышку и не находя никаких внешних причин ее слез.
Девочка уткнулась головкой в светлых кудряшках в грудь Эллис, из больших голубых глаз, опушенных густыми, загнутыми вверх ресницами, катились крупные слезы.
— Не плачь, успокойся, все хорошо! — уговаривала ее Эллис и вдруг сообразила, что та может не понимать английских слов.
Однако девочка, всхлипывая и глотая слезы, неожиданно проговорила по-английски:
— Я очень боюсь!
— Кого?
Детская ручка, дрожа, указала направление. Эллис посмотрела туда. Около огромного валуна на границе суши и моря лежала огромная морская черепаха. Она была мертвой, и ее неподвижность действительно выглядела пугающей.
