Виктория Шарп - Цветы под дождем
— О! — Макс не удержался от смешка. — Значит, полтора-два литра пива для вас немного? Для такой хрупкой молодой леди?
Девушка бросила на него обиженный, недовольный взгляд, под которым Макс смутился и почувствовал себя ужасно глупо. Нашел время шутить, идиот! — мысленно обругал он себя.
— Ладно, — примирительно пробормотал Макс, — с головой разобрались. А теперь скажите, где у вас болит. Попробуйте пошевелить руками и ногами. Так, хорошо... Похоже, переломов и вывихов у вас нет. В таком случае, не попытаться ли вам встать на ноги, разумеется, с моей помощью? Ну-ка, обопритесь на мою руку...
Опершись на его руку, девушка осторожно встала на ноги. Но тут же зашаталась и едва не упала. Макс торопливо обхватил ее за плечи.
— Что? Кружится голова? — встревоженно спросил он.
— Да, — жалобно простонала она. — И, кажется, теперь очень сильно...
— Похоже на сотрясение, — хмуро констатировал Макс.
— Нет! — испуганно вскрикнула девушка. — О господи, только не это!
— Тихо, тихо, дорогая моя! — зашептал Макс, успокаивающе гладя ее по голове. — Я думаю, все не так страшно, как вам кажется. Судя по тому, что вы не потеряли память и говорите довольно связно, серьезных повреждений у вас нет. Но, конечно, вам необходимо поскорее улечься в постель. Вы далеко живете?
— В Риверсайде.
— А где именно?
— Где... В этом, как его...
Не договорив, она закрыла глаза и бессильно обмякла на руках Макса.
Очередной обморок, заключил он. Ну что ж, похоже, мне ничего не остается делать, как доставить ее к себе домой.
Первым побуждением Макса было отнести девушку в коттедж на руках. Но, взяв ее на руки, он понял, что на такой подвиг у него просто не хватит сил. Оставалось лишь изловчиться и как-то посадить ее на лошадь. Задача оказалась не из легких, но после некоторых усилий Макс с ней справился. Следя за тем, чтобы девушка не упала, он запрыгнул в седло и шагом пустил лошадь по направлению к Вудхаузу.
Да, похоже, на сегодня мой отдых накрылся, с иронией подумал Макс. Но эта мысль вопреки его ожиданиям почему-то не испортила ему настроение. Напротив, он чувствовал какой-то странный прилив веселости. И, хотя эта веселость была абсолютно неуместной в такой сложной ситуации, Макс ничего не мог с собой поделать.
3
Последние три года своей жизни Макс Диллон только и делал, что отдыхал. И доотдыхался до того, что почувствовал себя смертельно усталым, выжатым как лимон. От бесконечных походов по барам и ресторанам. От богемных тусовок и пьянок с раннего вечера до позднего утра. И особенно от женщин, которые, словно назойливые осы, кружили роем вокруг него, как только он стал известным.
Никогда Макс Диллон не сомневался в своем призвании. В шестнадцать лет он уже твердо знал, что будет драматургом, и никем другим. И это притом, что он вырос вовсе не в богемной семье, а в самой обычной. Но именно поэтому его путь оказался сложным. Пробиться в мир литературы и театра без связей было невероятно трудно. Макс понял это уже на первом году учебы в колледже. Но бесчисленные преграды не сломили его, а лишь закалили. С первых шагов своей самостоятельной жизни Макс был готов к любым неприятностям, к любым срывам, разочарованиям, козням завистников и бездарных коллег по цеху. Он оказался не готов лишь к одному: к испытанию славой. Как это часто случается, она пришла к нему внезапно, в двадцать шесть лет. Слава, известность и признание были им заслужены, и Макс прекрасно осознавал это. И тем не менее он не выдержал этого испытания.
Сначала все шло, как и раньше. Макс продолжал напряженно работать, стараясь не выбиваться из установленного самому себе графика. Но постепенно вести размеренный образ жизни оказалось все сложнее и сложнее. А когда Макс перебрался из Лондона в Нью-Йорк, прельстившись гонорарами бродвейских театров, это стало и вовсе невозможно. Желание покрасоваться, блеснуть умом в богемных компаниях пересилило желание заниматься любимым делом. Макс сам не заметил, как начал давать себе одно послабление за другим. А под конец и вовсе забил на творчество.
Да и женщины, с которыми Макс общался в тот период, усиленно подталкивали его к беспорядочному образу жизни. В большинстве своем богатые, скучающие дамочки, они, зная, что им не удержать талантливого драматурга Диллона с помощью ума и душевных достоинств, пытались удержать его другим мощным стимулом: деньгами. И как-то так случилось, что Макс поддался искушению пожить на широкую ногу за чужой счет. Не последнюю роль в этом сыграли годы, проведенные в нужде и поисках прилично оплачиваемой работы.
Но вот беда: как только у Макса отпала необходимость зарабатывать на жизнь, его творчество резко пошло на спад. Нет, он вовсе не охладел к своему призванию. Просто ему стало некогда трудиться. Появилось множество других дел, которые показались более важными, чем работа. И вдруг в один прекрасный день Макс Диллон осознал, что погибает. Как творческая личность, как писатель. Да и как личность вообще. И он понял, что надо бежать из Нью-Йорка без оглядки, плюнув на выгодные контракты, на богатых поклонниц и на общество людей, которые тянули его вниз, к полному моральному падению.
Для начала Макс вернулся в Лондон. Наладил контакты с серьезными, умными режиссерами, с которыми когда-то начинал работать. И только тут с ужасом и стыдом осознал чудовищный факт: оказывается, за последние три года он не написал ни одной новой пьесы. В лондонских театрах шли исключительно его старые постановки. Причем многие были уже настолько затасканы, что на них не ходила столичная публика. Лишь провинциалы, приехавшие в Лондон отдохнуть, да студенты театральных колледжей.
Попытка Макса уединиться в своей лондонской квартире и засесть за работу потерпела крах. Избавиться от визитов бывших подружек и собутыльников оказалось невозможно. Если Макс отключал домашний и сотовый телефоны, бесцеремонные знакомые ехали к нему домой. Причем выпроводить их удавалось лишь со скандалом, а иных не удавалось выгнать даже столь радикальным методом. Однажды измученный драматург пожаловался на жизнь приятелю, пожилому режиссеру. И тот подал ему идею: скрыться на время где-нибудь в деревенской глуши. Там, где о драматурге Максе Диллоне и слыхом не слыхали. Тот же режиссер помог Максу снять уединенный коттедж в графстве Дерби, принадлежавший его родственнику.
Так Макс Диллон оказался в Вудхаузе. И сразу понял, что решение приехать сюда было правильным. В Риверсайде его знаменитая личность никого не заинтересовала. А если и заинтересовала, то местные жители были слишком хорошо воспитаны, чтобы навязывать свое общество незнакомому человеку. Стало быть, можно отдохнуть и приступать к серьезной работе.
