Xэрриет Гилберт - Дом с видом на любовь (Всего лишь поцелуй)
— Вот и мы! Позвольте вас познакомить. Это моя подруга, Лаура Дарси, она…
Низкий, мрачный голос произнес с нескрываемым холодом и сарказмом:
— Я уже имел несказанное удовольствие познакомиться с мадемуазель Дарси.
Лауре хотелось закричать в голос. Почему, почему из тысяч людей, живущих в Париже, именно этот человек стоит перед ней сейчас и хочет снять у нее комнаты?
— Мсье Финли?
— Да. Счастлив, что вы помните. Это такая честь для меня!
— Дело в том, что…
— Дело в том, что у вас есть то, что меня интересует. Я хочу снять у вас квартиру, причем немедленно.
— Боюсь, Жюли ввела вас в некоторое заблуждение…
Господи, почему она дрожит и оправдывается, словно нашалившая девчонка перед школьным учителем? И какого дьявола он хватает ее за руку и тащит прочь из зала?!
— Пустите! Что вы себе…
— Согласитесь, что там невозможно находиться! Мы просто не слышим друг друга, а нам надо кое-что обсудить. Дело в следующем: я купил себе дом в Фонтенбло, но его сейчас ремонтируют, так что мне надо где-то жить. Ваш вариант идеален, тем более что мне даже не стоит смотреть квартиру. Я все отлично помню…
Конечно. С ней ему не надо притворяться и стараться продемонстрировать свое хваленое обаяние. Они же не о свидании договариваются. Еще чего не хватало!
— Уверяю вас, что буду идеальным жильцом. Я целый день работаю, вечерами прихожу поздно, так что видеться мы будем крайне редко.
— Жюли сказала, что вы связаны с кино…
Артур Финли хмыкнул.
— Вообще-то я юрист, а что касается кино… С киношниками общаюсь исключительно по работе. Вас это устраивает?
Лаура кивнула. Видимо, он хороший юрист. Золотой «ролекс» на запястье, костюм, сшитый на заказ. Между прочим, сама Лаура тоже юрист, но ничего подобного себе позволить не может. Ну так и что с того?
— Ну, красавица, выручайте меня. Не могу же я ночевать на улице!
Синие глаза проникали в самую душу, и Лаура едва не ударилась в панику, догадавшись, что этот невозможный человек нахально прочитал все ее мысли.
— Я знаю, что вам чертовски не хочется сдавать мне квартиру. Будем считать, что вы подаете мне милостыню. Ну как? Подадите бедняку на пропитание? Тем более что в свое время из-за вас я потратил уйму денег и времени.
— Может быть…
— Значит, договорились.
Жюли появилась именно в этот момент и окончательно сломила волю Лауры.
— Отлично, Лори! Я полагаю, с контрактом проблем не будет — Арчи ведь и сам юрист!
— Хорошо. Я согласна, — мрачно кивнула подруге Лаура.
Ничего хорошего. Ну совершенно ничего хорошего. Своими руками поселить этого человека в собственный дом могла только абсолютно безвольная дурочка.
Почему Артур Финли так гипнотически действует на нее?
Вечер оказался безнадежно испорчен, и Лаура, даже не скрывая от Жюли своего настроения, сбежала с кошмарной вечеринки.
Теперь ей предстояло заняться делами. Мебель подобрана, стиральная машина и вся техника для кухни оплачены, так что остается только позвонить в соответствующие фирмы и договориться о доставке.
Второй этаж должен выглядеть великолепно. Луара вложила в его оформление свои давно выношенные мечты: бежевые, кремовые, золотистые тона, легкие занавески, минимум предметов мебели, максимум света и воздуха. Какая досада, что все это великолепие достанется, пусть даже на полгода, такому неприятному типу, каким, без сомнения, является Артур Финли!
Так, спокойно, не думать о нем, не вспоминать и не расстраиваться. Это просто жилец, ничего больше. Они будут встречаться раз в месяц. Самое большее, что ей грозит, так это холодные приветствия по утрам перед уходом на работу.
Зато будет на что отремонтировать третий этаж.
2
Легкий ветерок, шевеливший занавески, не освежал и не приносил ни малейшего облегчения. Лаура ворочалась, скидывала покрывало и вновь набрасывала его на себя, но заснуть не могла.
В борьбе девушки с духотой победила духота. Покрывало и подушки полетели на пол, а разгневанная и пылающая хозяйка дома на улице Кармелиток встала и вышла в гостиную. Там, у окна, выходящего в сад, Лаура Дарси предалась мрачным и отнюдь не успокаивающим раздумьям.
Почему она была так глупа? Нет, не просто глупа. Она — самая настоящая клиническая идиотка, нужно честно себе в этом признаться. От правды не скроешься.
Если быть до конца честной, Этот тип ей не понравился с первого взгляда еще тогда, во время их первой встречи. Едва ли он радикально изменился за это время, так почему она так бездарно проиграла вчерашний бой? Ведь любому ясно, кто такой Арчи Финли!
Тетушка тоже хороша! Если бы она не оставила в наследство своей внучатой племяннице этот дом, Лаура никогда в жизни не встретилась бы с таким человеком, как Артур Финли. Интересно, а откуда вообще возникает неприязнь, особенно с первого взгляда?
Лаура тихо отворила дверь и вышла на крыльцо. В воздухе стоял нежнейший аромат лилий, сирени и жасмина, и девушка мгновенно почувствовала себя лучше. Она подняла голову и долго смотрела на звезды. Сад. Ее чудесный старый сад. Самое лучшее, что есть у нее в жизни.
Каждый старый город таит в себе загадки. Париж, он же Лютеция, был не просто старым городом — он был древним городом. Загадок у него накопилось полным-полно. Несомненно, к ним относится и этот район, тот самый, в котором с Доисторических времен, а именно с начала века, проживала в собственном доме тетушка Луциана.
Парков и бульваров в городе хватало, садики перед домами в предместьях тоже были обычным делом, но этот район стоял особняком.
Шестнадцать домов были построены в кружок, словно образуя крепостную стену, оберегавшую сокровища. Сокровищами были сады.
Внешний мир никак не мог добраться до них, сады принадлежали только своим владельцам. Словно лучи звезды, шестнадцать волшебных оазисов сходились у небольшого пруда, равно принадлежавшего всем шестнадцати домовладельцам. Никто, кроме самих хозяев, не мог войти сюда, никто не видел этих цветов, не слышал этих птиц и лягушек.
Тетя Луциана, наверное, была волшебницей. Во всяком случае, никто из родственников и знакомых Лауры о таинственном саде не знал, а она, едва увидев, какое сокровище досталось ей в наследство, сразу же решила: никуда она отсюда не уедет! Ну… почти сразу.
Тетю Луциану не без оснований считали семейным несчастьем. Характер суровой дамы соединял в себе черты святой мученицы, гренадерского полковника, дамы из высшего общества и воспитанницы одного из самых строгих монастырских приютов Парижа. Последнее было единственным, что о тете Луциане родственники знали достоверно. Давным-давно она воспитывалась у кармелиток, старательно прививших ей любовь к Господу, к труду и к тому месту, где живешь.
