Нора Лаймфорд - Неумолимый свет любви
Тогда, после этого разговора, Флоренс постаралась не обижаться и спокойно обо всем подумать. В конце концов, Дугласу двадцать один год, и такое поведение вполне нормально. Он самый красивый, умный и мужественный молодой человек из тех, кого она встречала. Но потом, ночью, лежа без сна у себя в комнате, под шум прибоя за окном гадала, где он и что сейчас делает. Щемило сердце, и слезы подступали к глазам.
Лето пролетело быстро, и вот снова прощание на пристани в гавани.
— До свидания, дорогая, — сказала Патриция и холодно, едва коснувшись щеки, поцеловала.
Отец обнял дочь.
— Пиши чаще, — попросил он.
Дуглас стоял немного поодаль и грустно смотрел на нее. Ветер играл густыми каштановыми волосами. Флоренс подошла и протянула руку, проглотив подкативший к горлу комок.
— Успехов тебе в учебе, — сказала она тихо, стараясь сдержаться и не расплакаться.
Он крепко пожал ей руку. Окинул смущенным взглядом загорелое лицо, русые волосы, которые теперь доставали до плеч, заглянул в зеленые ирландские глаза. Лишь позже она поняла, что за один этот год превратилась из неуклюжей девочки в настоящую красавицу.
Он кивнул и прошептал:
— Тебе тоже.
Вдруг взял за плечи и быстро поцеловал в щеку. В ответ она торопливо обняла его и обернулась, услышав басовитый гудок парома, предупреждавший об отправлении. Подхватила чемодан и побежала, вытирая на ходу слезы.
«Остерегайся красивых мужчин, Фло. — Слова матери пронеслись в голове. — Всякий раз они будут разбивать тебе сердце».
Дуглас писал ей всю следующую зиму. Это бесило Элизабет, и она выбрасывала письма, если Флоренс не успевала сама достать их из почтового ящика. Большинство из них удалось спасти. Это были длинные, хорошо написанные, временами даже поэтичные письма с подробным описанием жизни в Йельском университете. Флоренс ждала этих писем как очередной части романа. В них слышался знакомый низкий мелодичный голос, чувствовалось, как греет летнее солнышко, словно они разговаривали сидя на берегу после купания.
Конечно, Флоренс любила Дугласа. Наверное, полюбила его с первого взгляда. Отрицать это было невозможно. И все предостережения опытных женщин, что бы с ними не происходило, не могли ни на йоту изменить ее чувства.
А потом пришло письмо, вызвавшее бурю радости…
Дорогая Флоренс!
Очень скоро я покину студенческую обитель, пришло время собираться в дорогу. Мне дали звание научного сотрудника, предложили место в аспирантуре и должность помощника преподавателя в Вирджинии, куда я отправлюсь осенью. Удача улыбнулась…
Но самое приятное, что через несколько недель мы снова встретимся на острове. Пожалуйста, приезжай на все лето. Я так соскучился по тебе! Сильнее, чем ты думаешь, и даже сильнее, чем раньше думал я сам.
Нет, я больше не встречаюсь с Долли. Не видел ее с рождественских каникул, когда наши семьи ездили в Сан-Томас. Хотя она писала и несколько раз звонила. Боюсь, что наш разрыв не дает ей покоя. Но возврата к прошлому нет, и ей уже пора это понять. Хотя должен признаться: она мое первое серьезное увлечение. Но теперь я понял, что чувства, которые испытывал к ней, не идут ни в какое сравнение с теми, которые питаю к тебе.
Пожалуйста, Фло, приезжай на все лето. Оно будет принадлежать лишь нам с тобой.
Роман продолжался. Этим летом Флоренс поняла, что любит Дугласа по-настоящему, и поверила, что он тоже любит ее. Он не уставал это повторять, говорил, что никогда в жизни у него не было такого близкого человека, что он не оставит ее никогда, что у него такое чувство, будто они уже поженились. Да, именно так — стали мужем и женой духовно, мистически, а это куда больше, чем свидетельство о браке.
Флоренс смотрела на приближающийся остров, и сердце вновь наполнялось презрением. Какой чудовищной ложью все это было! Каким притворством! Как сумел он очаровать ее сладкими речами.
Она осталась глуха к предостережениям матери, не обращала внимания на собственные сомнения. Тем летом она слышала лишь слова «я тебя люблю» и всей душой желала, чтобы это лето, их лето, никогда не кончалось.
Но оно кончилось. О Господи! Оно кончилось навсегда в одну ужасную ночь. До сих пор, хотя прошло столько лет, становилось не по себе, когда вспоминала об этом…
Был конец августа, и они стояли на пороге новой разлуки. Вскоре он должен был ехать в Вирджинию, а она в Вермонт, поступать в колледж. Флоренс грустила, но почти не волновалась. Ведь Дуглас заверял, что эта разлука ненадолго. Скоро придет день, когда уже ничто не сможет разлучить их.
Тем вечером они играли на террасе в слова, а отец разговаривал по телефону рядом в комнате.
— Звонил Фрэнк Коуссон, — сказал он, входя на террасу.
— Отец Долли? — Флоренс была спокойна.
Коуссоны были давними бостонскими друзьями Патриции и тоже проводили лето на острове.
— Да. Он хочет, чтобы мы приехали к ним сегодня вечером.
— С твоего позволения, я останусь, — сказал Дуглас, бросив на Флоренс выразительный взгляд. Ему явно не хотелось видеть никого из семейства Коуссонов.
— Не спорь, Дуг. Он очень просил, чтобы ты приехал. Сказал — обязательно. Ты ведь знаешь этот его тон.
Бил попытался рассмеяться, но глаза были невеселыми.
Дуглас раздраженно вздохнул.
— Фло, хочешь поехать?
Но Бил не дал ей ответить.
— Думаю, Флоренс лучше остаться.
Эта фраза обеспокоила ее. Что-то тут было не так. Она вдруг почувствовала это нутром.
Несколько часов спустя Патриция и отец вернулись. Флоренс так нервничала, что не могла найти себе места.
— А где Дуглас? — спросила она их с порога.
Бил нахмурился и как-то растерянно произнес:
— Он… По-моему, он пошел погулять.
— В такой поздний час?
Патриция казалась более спокойной.
— Бил! Все это вовсе не касается Флоренс. Это дела семейные.
— Патриция! — предостерег ее Бил. — Пойдем, Фло. Присядем где-нибудь и поговорим спокойно.
Они сели в гостиной, и Бил сразу перешел к делу.
— Флоренс, Долли Коуссон беременна.
— Долли! — воскликнула Флоренс. Она впервые слышала, чтобы девушка, моложе ее на два года… Избалованное, злобное, вздорное существо, подумала тогда Флоренс.
— Она утверждает, что у нее будет ребенок от Дугласа.
Потребовалось некоторое время, чтобы понять смысл сказанного. Флоренс рассмеялась.
— Это просто нелепо!
Патриция раздраженно нахмурилась.
— Тем не менее Долли беременна. Вне всякого сомнения. На прошлой неделе ее обследовал врач.
