Маргарет Парджетер - Недоразумение
Как бы там ни было, Миранда больше не хотела оставаться в неведении. Однако беседа с отцом почти ничего ей не дала. Оказалось, что фирма прогорала быстрее, чем зарабатывались новые деньги, и, кроме фирмы, ничего продать было нельзя. Именно поэтому Гэри ни разу к дочери в Швейцарию не приехал. До самой последней минуты он не терял надежды на спасение.
Бедный папа, подумала Миранда, как жаль, что меня не было с ним рядом. Вынести весь удар в одиночку оказалось для него тяжким бременем.
Выздоравливая, Миранда решила, что будет работать в их фамильной фирме, чтобы продолжить семейное дело, когда отец уйдет на пенсию. Теперь же, оказывается, ей надо самой позаботиться о том, как встать на ноги. К такому испытанию Миранда была не готова.
Вглядываясь в знакомые предметы спальни, она поняла, как все здесь ей дорого и как именно этого ей не хватало, пока она была далеко. Прекрасно быть сейчас дома — и страшно даже от одной мысли, что, может быть, очень скоро придется уехать отсюда навсегда. Миранда закрыла лицо руками, чтобы больше ни на что не смотреть, боясь, что не выдержит и предстанет перед мистером Дикином с заплаканными глазами и горящими щеками.
Усталость не проходила. После аварии Миранду до сих пор утомляли поездки. Борясь с желанием уснуть, Миранда заставила себя встать с постели и начала раздеваться, рассеянно сбрасывая одежду на пол. Она начисто забыла, что у нее больше нет горничной и поднимать вещи некому. И только осознав это, подняла с пола костюм и бросила его на стул.
Почему же, забеспокоилась Миранда, у нее все еще такая слабость? Увидев в зеркале свое бледное лицо, девушка с иронией решила, что обмануть Бретта Дикина будет, вероятно, нетрудно. И впервые подумала, что в замысле Элис присутствует здравый смысл. Если даже один короткий авиаперелет смог так ее утомить, где же взять силы, чтобы найти работу и самой зарабатывать на жизнь? Врачи в Швейцарии предупреждали: надо набраться терпения, а на это нужно время. Но ни они, ни сама Миранда тогда не понимали, что именно времени-то у нее и не будет.
Вместо снятого костюма она выбрала платье из тончайшей голубой шерсти. Внимательно разглядела обилие дорогих туалетов, висевших в ее огромном шкафу. Определенно надо научиться обходиться без них. И уж следующее купленное ею платье, мрачно подумала Миранда, не будет своей изысканностью напоминать, что ей по карману любой наряд.
Когда все было готово, Миранда прошла в комнату в конце коридора, ведущего на лестницу. Как сказал отец, там он сложил все ее инвалидные кресла, пока они вдвоем не решат, что с ними делать. Разглядывая выбранное кресло, Миранда удивилась, что оно воспринимается как старый и верный друг. Будто оно из другой жизни, пусть несовершенной, но очень надежной. Миранда села в кресло и мгновенно перенеслась в тот мир, который знала с девятнадцати лет. Если бы только тогда она смирилась и осталась в этом кресле до конца своих дней, отказалась бы от больших затрат отца на ее лечение, вне сомнения Гэри ни за что не был бы в таком ужасном положении, как сейчас. Хотя сам он все это отрицает.
Миранда постаралась избавиться от подобных мыслей и поспешила проехать на кресле в коридор, оттуда к лифту и в холл. Специально остановившись у телевизора, она его включила. Особого интереса ни к одной из программ у нее не было, но Миранда надеялась поймать хоть что-нибудь, что поможет отвлечься. Отец снова говорил по телефону.
Неожиданно она вдруг ощутила досаду и боль из-за того, что теперь ей все безразлично. Она была готова возненавидеть этого Бретта Дикина, еще даже его не увидев. Наверняка Элис права, намекая, что подобные ему люди редко бывают достойными. Наверное, когда у отца с Дикином дело дошло до условий сделки, Гэри не смог за себя постоять. Подобная ситуация конечно же Дикина вполне устраивала. И уж если удастся такого человека одурачить, может быть, лучшего он и не заслуживает?
Глава 2
— Можно войти?
Миранда настолько углубилась в свои грустные мысли, что внезапно раздавшийся незнакомый голос заставил ее вздрогнуть. Она так резко развернулась в кресле, чтобы взглянуть, кто же вошел, что совсем позабыла о предательской влаге на глазах.
Вошедший мужчина заметил это и нахмурился. И хотя он не произнес ни слова, было видно, что он удивлен.
— Кто вы? — спросил он, и его темные брови сошлись на переносице. Вошедший во все глаза смотрел на девушку, которая тоже внимательно следила за ним.
Вопреки нарочито медленному взгляду незнакомца, устремленному на нее, у Миранды было странное ощущение, что, несмотря на тщетные усилия это скрыть, он был явно ошарашен. Словно она напомнила ему о чем-то или о ком-то, о чем или о ком ему вовсе не хотелось вспоминать.
Воспользовавшись его кратким замешательством, чем бы оно там ни было вызвано, Миранда тайком стерла со щек слезы и повнимательнее оглядела вошедшего. Если это Бретт Дикин — а кто же еще? — то впечатление он производил хорошее: крепко скроенная фигура, явно спортивен и силен. Если бы не жесткое выражение лица, можно было бы сказать, что он даже красив.
Да, личность он, вне сомнения, очень сильная, подумала Миранда. Было в этом человеке что-то еще, от чего по спине девушки пробежала дрожь. Но сказать, что же это такое, она сразу не могла.
Глубокие синие глаза смотрели на Миранду в упор. Вошедший осторожно повторил свой вопрос. Будто ответ мог иметь для него большое значение.
— Меня зовут Миранда Феррис, — поспешила представиться она.
— Дочь Гэри?
Миранда нахмурилась.
— Вы разве не знали, что у него есть дочь?
— Не знал, — все еще хмурясь, ответил вошедший, — он никогда ничего о вас не говорил.
— Возможно, не считал нужным. А вы, — спросила Миранда, хотя и так все поняла, — вы — мистер Дикин?
— Бретт Дикин. Вы правы.
Никаких извинений. Серые глаза Миранды не скрывали враждебности.
— Отец вас ждет, — сказала она, — разве не он вам открыл?
— На мой стук никто не ответил, и потому я просто вошел, — рассеянно произнес Бретт и вернулся к тому, что его явно удивило: — Мы с вашим отцом последние несколько месяцев видимся довольно часто, а он мне о вас ни разу ничего не говорил. Это странно, особенно если учесть, что у вас, очевидно, не все в порядке со здоровьем.
От такой прямоты Миранда вспыхнула. Да, Дикин не из тех, кто станет церемониться, просто чтобы не обидеть кого-то.
— Скорее всего папа полагал, что, упомяни он об этом, вы бы решили, что он хочет вызвать у вас жалость… или добиться большей снисходительности при сделке.
— Больше снисходительности при сделке? — Глаза у Дикина стали жесткими. Чуть помедлив, он сказал: — Все равно мне кажется странным, что Гэри мне об этом ничего не говорил.
