Ронда Гарднер - Мечта Оливии
— Я… я не знаю, — медленно выговорила она. — А если я провалюсь?
Она отодвинула чек обратно к нему. Сверкнули золото и бриллианты ее часов. Он остановил это движение, положил свою руку на ее ладонь.
— Риа и я испытываем к вам полное доверие.
Она растерянно смотрела на него.
— Мистер Райт…
— Чарлз. — Он очаровательно улыбнулся. — Разумеется, мы теперь можем обращаться друг к другу просто по имени.
— Чарлз, — медленно произнесла Оливия и замолчала.
Риа, — подумала она, — я задушу тебя в объятиях до смерти. Я… я готова в любой момент вскочить с места и пуститься в пляс, вопить, кинуться на шею этому чванливому метрдотелю…
— Этой суммы достаточно? — Она кивнула.
— О, да! Даже более чем достаточно. Я просто не знаю, могу ли я принять этот чек. Я чувствую себя очень странно, позволяя вам дать мне так много денег.
— Какие сантименты! Звучит это, словно она так и чувствует.
Голос был мужской, тон приглушенный. Но не было ни малейшего сомнения: в нем звучали холодность и откровенное презрение. И голос этот определенно ей знаком.
То был мужчина, который столкнулся с ней несколько минут назад. Оливия выпрямилась и холодно взглянула на него.
— Вас сюда не приглашали, — начала она, но тут же умолкла. Мужчина смотрел не на нее, а на Чарлза — а Чарлз смотрел на него, его румяное лицо стало бледным, как бумага.
— Как приятно снова видеть тебя, Чарлз, — сказал незнакомец, но Оливия почувствовала, что за этими словами что-то кроется. Чарлз тоже это почувствовал, его рука, по-прежнему лежавшая на ее ладони поверх чека, сжалась так, что ей стало почти больно.
Оливия кашлянула.
— Вы… Вы знаете этого человека, Чарлз?
Мужчина засмеялся:
— Ты меня знаешь, Чарлз? — спросил он, зло передразнивая ее.
— Эдвард, — голос Чарлза звучал как-то глухо, — вот так сюрприз.
Эдвард хохотнул:
— Да. Могу представить.
Оливия нахмурилась. Происходило что-то скандальное, но что? Незнакомец в упор смотрел на Чарлза. Она не могла хорошо разглядеть его глаза, их цвет стал неопределенным, но было совершенно очевидно, что они полны нескрываемой ненависти.
Оливию немного зазнобило. Она поднялась с места.
— Я вас ненадолго оставлю, джентльмены, так что вы сможете…
— Нет, — пальцы Чарлза стиснули ее сильнее, и Оливия почти упала на свое место. — Эдвард не… Он не останется. Не так ли, Эдвард?
Мужчина улыбнулся, если можно назвать улыбкой гримасу, растянувшую его губы и обнажившую зубы.
— У меня ланч с несколькими партнерами по бизнесу, — сказал Чарлз.
Однако незнакомец перевел взгляд на стол, на котором по-прежнему лежала поверх чека ладонь Оливии, удерживаемая Чарлзом. На его лице снова появилась эта ужасная улыбка, кривая и холодная, он поднял глаза на Оливию.
— Вы говорили, что у вас назначена встреча. Но я не имел представления, кто этот счастливчик.
Чарлз конвульсивно проглотил слюну.
— Ты… Ты знаком с мисс Харрис, Эдвард?
Мужчина снова ухмыльнулся.
— И наполовину не так, как ты, — сказал он.
— Подождите минутку, — начала Оливия, но пальцы Чарлза снова стиснули ее руку.
— Мисс Харрис и я только что…
— Можешь не рассказывать. — Взгляд незнакомца медленно и нахально опустился с лица Оливии на ее грудь. Она почувствовала, как краснеет, а он тихо рассмеялся, словно они обменялись удачными шутками. — Вы обсуждали бизнес, — сказал он. — Это видно каждому, у кого в башке есть хоть несколько извилин.
Эти слова звучали невинно, но, тем не менее, в них содержалось очевидное оскорбление. Оливия вырвала ладонь из рук Чарлза и вскочила на ноги. Она заставила себя взглянуть прямо в лицо этому человеку, преграждавшему ей путь.
— Извините, — произнесла она холодно.
— Не обращайте на меня внимания, дорогая. Я уверен, что у вас и Чарлза масса «деловых» тем для обсуждения.
— Вы не будете столь любезны, чтобы пропустить меня?
— Ах, какие хорошие манеры. — Его зубы снова обнажились в этой ужасной улыбке. — И такая очаровательная. Должен признать, Чарлз, твой вкус безупречен.
— Кто вы, черт побери, что так о себе воображаете? — гневно вскричала Оливия.
— Почему ты ей не сообщишь, Чарлз? — спокойно спросил мужчина, не отрывая глаз от лица Оливии.
— Эдвард, — с напряжением в осипшем голосе сказал Чарлз, — ты совершаешь ошибку. Я сказал тебе, что мисс Харрис…
— Партнер по бизнесу. Разумеется. — Он потянулся к Оливии и неожиданно схватил ее за руку. Его длинные, загорелые пальцы резко выделялись на фоне зеленого шелка. — Какая милая безделушка.
У нее перекосило лицо, когда он стал выворачивать ей кисть. Сверкнули золото и бриллианты часов, подарка Риа на ее последний день рождения.
— Вы должны были очень постараться, чтобы получить такое вознаграждение от старины Чарли.
Оливия вырвала руку.
— Отойдите от меня! — потребовала она, ее голос дрожал от едва сдерживаемой ярости. — Отойдите, или я…
— Или что?.. — спросил от так тихо, что она едва расслышала его слова. — Будете драться со мной?
Он придвинулся к ней так тесно, словно они были любовниками. Его губы снова расползлись в ленивой улыбке, она ощутила жар, исходящий от его напрягшегося тела.
— Ну, валяйте, — сказал он спокойно. — Что же вы не начинаете?
Ее глаза сузились от гнева, почти самопроизвольно ее рука взметнулась, чтобы отвесить ему пощечину, но он без малейших усилий перехватил ее руку и сильно, жестко сжал. Улыбка исчезла с его лица, глаза сменили цвет, из холодных голубых просветов стали темными, как зимний лед.
— Наслаждайтесь вашим ланчем, мисс Харрис. — И прежде, чем Оливия пришла в себя, повернулся и пошел прочь.
— Оливия! Оливия! — Она повернулась к столику: Чарлз Райт жестом подзывал ее. На лбу у него выступили капли пота. — Садитесь, Оливия, — произнес он свистящим шепотом, — на нас все смотрят.
Но он ошибался. Их защищали от взоров полутьма и уединенность кабинки. Никто даже не смотрел в их сторону.
Уходи, — сказала она себе, но ноги отказывались повиноваться ей. Чтобы не упасть, она вынуждена была присесть и расслабиться. Дотянувшись до своего бокала с шампанским, она сделала глоток.
— Очень сожалею, — растерянно сказал Чарлз, — я и вправду очень сожалею, Оливия.
— Кто этот человек? — спросила она шепотом.
— Некто, кто полагает, что владеет всем миром, — ответил он мрачно.
Теперь в его голосе звучали гнев и решительность, но где были эти эмоции, когда непрошеный гость глумился над ними? Негодяй! То, что он сказал ей, то, на что намекал…
