Джералин Доусон - Приманка
На уме Дрю было совсем другое.
— Вообще-то я уже все обдумал, — сообщил он ей, доставая из корзины рыбину.
Ханна взглянула на него с надеждой.
— И что же? Ты отдашь мне свой экземпляр Декларации о независимости?
— Это кое от кого зависит. — Он положил кефаль на разделочную доску.
— От кого именно?
— От тебя. От того, насколько сильно ты хочешь ее получить. От цены, которую ты готова за нее заплатить.
Почувствовав неладное, Ханна сделала шаг назад.
— От цены?
Дрю кивнул.
— Я слышал, твой моряк вернется за тобой через три дня. Интересно, почему ты решила, что тебе нужен именно такой срок? Хотя для моих планов он подходит.
— Планов? — переспросила она с дрожью в голосе.
Он снова кивнул и стал ждать, наслаждаясь сладостью мести и ее испугом. Но Ханна раздраженно вздохнула и требовательно спросила:
— Так какие у тебя планы?
Он положил нож на доску.
— Ты должна мне заплатить, Ханна. Я хочу, чтобы ты была мне женой в полном смысле этого слова, пока не придет лодка.
Она ахнула, сраженная тем, что услышала.
— Ты имеешь в виду, что хочешь?..
— Секса. Я хочу провести с тобой три дня в постели.
Ханна молчала. Она просто стояла и смотрела на него. А потом потянулась к разделочной доске, но схватила не острый нож, как он мог бы ожидать. Быстрым движением она подняла за хвост рыбину и… хлестнула его по лицу.
— Вот тебе, Корелл. Я лучше пересплю с крокодилом.
Ханна быстро шла вдоль берега. Она остановилась лишь однажды, чтобы снять с себя мокрую нижнюю юбку. Гнев гнал ее вперед, а в голове крутились беспокойные мысли. Она не могла поверить, что Дрю действительно предложил ей такую позорную сделку. И ей было отчаянно стыдно, потому что очень хотелось принять его предложение.
— Девка! — шептала она. — Проститутка!
Ханна застонала и опустилась на песок. Что происходит?
Ничего. Просто ей двадцать семь, и она девственница.
Она снова застонала и опустила голову на колени, коснувшись лбом влажного колючего платья. Это напомнило ей еще об одной проблеме, требующей решения. Она забыла саквояж в лодке, и у нее не было с собой никакой одежды.
Если ты собираешься принять предложение Дрю, тебе и не нужна одежда. Ханна Мейфилд, ты попала в крупную передрягу. Да как он посмел? Как унизительно и как… заманчиво.
А чего ты ожидала? На что надеялась?
Неготовая дать ответ, Ханна села, зачерпнула горсть песка и тонкой струйкой выпустила его из сжатых в кулак пальцев, словно так могла избавиться от тяжелых мыслей. Постепенно ей это удалось, и она успокоилась.
Она все-таки вернулась на остров Дикой Лошади, куда десять лет стремилась в своих мечтах, и что бы ни случилось, она насладится этой красотой.
Поднявшись и отряхнув юбку, она прошла вдоль берега, потом свернула к дюнам, добралась до деревьев и снова оказалась у воды, но на этот раз футов на двенадцать выше. Ей приглянулась тенистая полянка, мягкая трава так и манила присесть и отдохнуть. Умиротворенная тишиной, теплым солнышком и ласковыми звуками прибоя, Ханна заснула.
Конечно же, ей снился Дрю.
* * *Остров Дикой Лошади всего лишь крошечный клочок суши с песчаным берегом, скалами и редкими деревьями, омываемый солоноватой водой Мексиканского залива. Из-за обилия подводных обитателей это — райское местечко для любителей порыбачить. Остров как нельзя лучше отвечал и планам Дрю, как личным, так и профессиональным. О них-то он и размышлял, отправившись на поиски Ханны.
Он все сделал неправильно, это ясно. Он хотел уложить Ханну в постель, но вовсе не собирался при этом ее унижать. А чтобы она отдалась ему по доброй воле, а не вела себя как мегера или мученица, следует изменить тактику и найти к ней более тонкий подход. Другими словами, он должен ее соблазнить.
И Дрю знал, что надо делать…
Он поднялся на дюны, увидел ее лежащей в тени кедра и усмехнулся. Подойдя к спящей красавице, он пошевелил ее ногой.
— Просыпайся, женщина, и снимай свое платье.
Она открыла глаза и резко села.
— Что?
— Снимай платье! — повторил он. Ее испуг позабавил его, и Дрю не сдержал улыбки. — Ты вся мокрая, Ханна. Мне кажется, тебе надо переодеться.
Она прищурилась и с вызовом взглянула ему в глаза.
— Убирайся! Я не хочу сейчас с тобой разговаривать.
Он был доволен. Она становилась очень хорошенькой, когда злилась.
— Но тебе нужно переодеться. Ты же не хочешь схватить насморк и заболеть.
— Насморк? Стоит жара, и я не простужусь, не волнуйся. Кстати, Дрю, если ты думаешь, что так поймаешь меня в свои сети, то очень ошибаешься. Тебе стоит поучиться обходительности.
— Да я просто забочусь о гостье. Тебе же не очень уютно в этом платье? От соленой воды оно стало твердым и колючим, разве нет?
Она грустно взглянула на свою одежду и тихо сказала:
— Я оставила саквояж в лодке.
Конечно, он знал об этом и чуть не расхохотался, так ему было весело. Дрю провел рукой по подбородку, не сводя с нее глаз.
— Вот незадача. Боюсь, так дело не пойдет. Мне нужно, чтобы у тебя были голые ноги.
— Дрю, я, наверное, не ясно тебе объяснила, — смущенно начала Ханна, — но ты должен понять, что я не принимаю твоих условий.
— Понимаю, но все равно хочу, чтобы ты сняла юбку. Вот, можешь надеть это.
Он расстегнул свою рубашку и бросил ее Ханне.
— Тебе будет удобнее, а мы тем временем продолжим разговор о Декларации и моих условиях.
— Условиях? — Она посмотрела на рубашку, потом на него. — Дрю, я не изменю своего решения.
— Само собой, — перебил он ее. — Ты можешь заявлять, что приехала сюда исключительно ради документа, но я знаю еще одну причину, почему ты появилась на моем острове.
— Почему же? — прошептала она.
— Лучше переоденься поскорее, дорогая. — Он подмигнул ей и махнул рукой в сторону залива. — Мы не сможем отправиться на рыбалку, если ты останешься в платье.
Рыбалка. Ханна примерила рубашку Дрю, пожалев, что та на пару дюймов короче, чем хотелось бы. В юные годы она часто обнажала ноги, иногда даже до колен, когда забиралась в воду с крючком или сетью в руках. Но никогда раньше ее ноги не были оголены так высоко.
Рыбалка. Он больше не говорил ни о Декларации, ни о своих бессовестных притязаниях. Когда они вместе вернулись в хижину и принялись укладывать снасти, он начал рассказывать о наживках, о том, где лучше клюет и какие у него появились новые рыболовные принадлежности. Лишь иногда его слова становились скользкими, как рыба, которую они собирались ловить. Его заинтересовало, например, видела ли она когда-нибудь восьмидюймовый крючок, который назывался «Веселый Боб». Короче, валял дурака.