Паула Роу - Бесценное наследство
Если окажется, что он не прав, он перед ней извинится. Чейз Харрингтон привык брать на себя ответственность за свои ошибки. Однако, не встретившись с ней вновь, он не выяснит правды.
В Нью-Йорке она повела себя так уверенно и смело, что он растерялся и неожиданно почувствовал непреодолимое желание… поцеловать ее.
Шумный выдох наполнил теплым паром прохладу ночного воздуха. Она безупречна во всех смыслах этого слова, несравнимо далека от глупых стандартов его родного городка. У нее есть воспитание, деньги, образование… внешность. Кожа, волосы. Губы — самые красивые из всех, что ему доводилось видеть, и огромные зеленые глаза.
Он отчаянно выругался. Он так долго сражался с самим собой, пытаясь забыть прошлое, которое было так далеко от того, кем стал он сейчас, забыть людей, подобных Ванессе Пэртридж.
Она просто зацепила его любопытство, и это заставило его фантазию разгуляться. Если она — аферистка, он должен сдать ее полиции.
А если нет?
— Умничка, Хезер. Скушала весь ужин! — Ванесса аккуратно вытерла салфеткой рот своей полуторагодовалой дочки и затем повернулась к ее сестре-близнецу: — А ты, Эрин? Все еще рисуешь?
Малышка с шоколадными локонами подняла улыбающийся взгляд от подноса, испачканного тыквенном пюре, и, хитро прищурившись, запустила в рот ярко-оранжевые пальцы.
Ванесса рассмеялась, снимая крошку с ее волос:
— Ты не на шутку разошлась сегодня. Создала настоящий шедевр в духе авангарда.
Ванесса вернулась домой два дня назад. Вернулась к обычной жизни, к детям, к работе, но горький привкус поражения в Нью-Йорке не спешил ее покидать.
«Ты очень разочаровала меня, Ванесса», — гулко звучал в ее голове голос отца.
Да, у нее есть друзья, дочки, любимая работа. Все это помогло ей выжить в течение последних двух лет. Пару раз она была уже готова позвонить родителям, даже извиниться, но она быстро прогоняла эту абсурдную идею. Она ни в чем не провинилась перед ними.
Потом она узнала об аукционе, и в ее жизни появилась новая цель. Участие стало ее навязчивой идеей, наполнившей смыслом каждый ее день и каждую ночь. Она все обдумала и проанализировала каждую деталь, прежде чем позволила себе надеяться, планировать и решиться на поездку. И хотя Дилан не оставил после себя память для них — ни для нее, ни для их детей, — она собиралась исправить эту несправедливость.
Она проиграла.
Так много воспоминаний, так много совершено ошибок.
Хотя были и положительные моменты. Она посмотрела на Эрин и Хезер, играющих со своей едой, и ее грудь заныла от боли. Она пережила оскорбления от родного отца, отчуждение обоих родителей, собственное яростное бессилие. Но все теряло свой смысл по сравнению с ослепительным материнским счастьем. Малышки были ее. Только ее.
— Думаю, пришло время купания.
— Нянья! — повторила любимые звуки Эрин, радостно ерзая на детском стуле.
Ванесса вытерла пластиковые подставки и отстегнула дочек. Посадив каждую на бедро, она направилась из кухни через гостиную в небольшой коридор.
Сейчас квартира идеальна для них, но подросшие девчонки явно составят ей конкуренцию в пользовании единственной в доме ванной. В конце концов им придется искать жилье просторнее, желательно квартиру с тремя спальнями и двумя ванными.
Возможно, судьба пытается намекнуть ей, что стоит потратить деньги на что-то более необходимое.
Пытаясь избавиться от грустных мыслей об аукционе, она погрузилась в привычную рутину: вымыла дочек, вытерла их и начала читать книгу перед сном, сидя между их кроватками. Как обычно, Эрин заснула первая. Хезер всегда долго крутится и никак не может успокоиться, пока Ванесса не споет ей тихую колыбельную, положив руку ей на спину.
Наконец дыхание Хезер стало спокойнее. Ванесса тихонько убрала руку и направилась на кухню. И тут зазвонил телефон.
— Добрый вечер, Ванесса. Это Коннор Джарвис из пятнадцатой квартиры.
Она вздохнула. Пожилой сосед взял на себя роль блюстителя порядка и защитника женской чести в их доме.
— Здравствуйте, мистер Джарвис. Чем могу быть вам полезна?
— Ну, я знаю, что ваши соседи снизу уехали на месяц и… Помните, я говорил вам, что кто-то наблюдает за седьмой квартирой?
— И?..
— Ну, не хотелось бы пугать вас, но, кажется, он опять у вас под окнами.
— Что?
Она стремительно подошла к окну и вгляделась в темноту, тускло освещенную единственным фонарем перед входом.
— На улице? Где?
— Пару минут назад он стоял на тротуаре и смотрел на ваше окно. Но сейчас я его не вижу. — Джарвис сильно закашлялся.
— Уверены, что это был мужчина?
— Я бы не ошибся. Высокий, широкоплечий. Одет в костюм, довольно дорогой. А какие преступники ходят в костюмах?
— Те, кто хорошо делает свою работу.
Джарвис смеялся так долго, что заставил Ванессу пожалеть о шутке.
— Хотите, я позвоню в полицию?
Прежде чем Ванесса ответила, она уловила какое-то движение в саду, и внезапно зажегся еще один фонарь, выхватив из темноты знакомый силуэт потенциального преступника.
Ванесса, с трудом подавив возглас изумления, произнесла:
— Нет, нет… Я… Я знаю его. Спасибо за бдительность, мистер Джарвис. Я прекрасно справлюсь. Спокойной ночи.
Какого черта здесь делает мистер на миллион долларов? Боже, вдруг он проверил информацию, которую она высказала ему в запале? Неужели он знает о девочках?
Звонок в домофон решил все за нее. В сильнейшем раздражении она сбежала вниз по ступеням и широко распахнула дверь:
— Не смейте больше звонить!
Его рука опустилась на полпути, когда он увидел ее в окошке. Он занимал все крыльцо: высокий, широкоплечий, одетый в эксклюзивный мужской костюм и безупречное зимнее пальто.
— Понял.
— Вы преследуете меня, мистер Харрингтон? — Она скрестила руки на груди, съеживаясь от ночной осенней прохлады.
— Нет. Просто хочу поговорить.
— Если вы следили за мной, чтобы снова бросать обвинения…
— Не совсем. Я могу пройти?
— Исходя из того, что мне о вас известно, вы можете оказаться психопатом. — Она солгала. Естественно, она навела справки о «мистере на миллион долларов». «Пожалуй, надо перестать называть его так». И там не было намека на то, что он может быть преступником, даже близко. — Хорошо. Проходите.
Он слегка замешкался:
— А если я психопат?
— По крайней мере, Интернет уверяет в обратном.
Конечно, она не забыла про их встречу, особенно про тот момент неловкости и одновременно невероятного магнетизма, который был так некстати прерван появлением водителя Энн. Все последние дни она пыталась забыть о нем, а вместо этого снова и снова прокручивала в голове каждое свое слово, действие, жест, каждую его реплику и реакцию, пытаясь найти тайный смысл.
