Шарлотта Хайнс - Я согласна
– Я знаю жизнь.– Он смотрел на нее мучительно пристальным взглядом, от которого у нее обмирало сердце.– Я два раза был женат.
– Да. То есть ни...– Мэгги сдержала себя сверхчеловеческим усилием.– Так для чего же я-то понадобилась?
– В отношении тебя у меня возникла смешная идея! – Дразнящая снисходительность, присутствовавшая в его голосе несколько минут назад, сменилась непреклонностью.
Мэгги смотрела на него, пытаясь определить, в каком Джеймс настроении. По тону его можно было предположить, что он в ярости, но едва ли из-за нее. Казалось, что все возрастающее напряжение вот-вот окончится взрывом. Будь это с другим человеком, такое напряжение было бы пугающим, но Джеймс не был способен переживать страх. Он никогда ничего не боялся. Личная же его жизнь всегда оставалось частным делом, и никакие проблемы такого рода в офис не выносились.
Совсем недавно он получил заказ на проектирование комплекса роскошных домов в пригороде Вашингтона, и Мэгги знала, что план Джеймса считался новаторским. Без сомнения, в архитектуре он был волшебником. Его созидательный гений жестко сочетался с мышлением бизнесмена. Когда пятнадцать лет назад Джеймс вступил во владение фирмой, принадлежавшей его отцу, фирма занималась производством игрушек для детей богатых родителей – в старомодном, неизменном вкусе его отца. Но юный Джеймс унаследовал и то умение к предельной концентрации собственных сил, благодаря которому еще его прадед заложил основы благополучия собственной семьи. Сегодня компания «Монтгомери и сын» представляла собой всемирно известный концерн, офис которого занимал три верхних этажа в спроектированном самим Джеймсом здании из стекла и стали. Под его началом находилось свыше дюжины архитекторов, в чьих разработках он принимал непосредственное участие.
– Возможно, я сумею встряхнуть твою память,– его мягкий мурлыкающий тон вызвал у Мэгги интуитивное недоверие. По некоторым труднообъяснимым признакам дело выглядело так, будто он вот-вот выйдет из себя. Мысленно она собралась с силами и ждала.– Сегодня утром ты не отключила у себя селекторную связь.
– Я не...– Мэгги начала отвечать ему, и тут только осознала ужасный смысл его слов. В отчаянии она пыталась вспомнить о том, что, собственно, она рассказывала Эми, не зная, что имел в виду Джеймс.
– Ты чертовски отвратительно выглядишь! Ты что, совсем уже стала бесчувственной? Как же ты могла связаться с человеком, котором даже не приходит в голову предложить тебе в конечном счете взять его фамилию?
Курьезно-старомодная фраза разрушила те чары, которыми Джеймс околдовал Мэгги. Он не знал о ее тайне. Обо всей суете с бесчестным предложением Фрэда. И тут же мгновенная волна ярости захлестнула ее, ненависти к этому... распутнику, этому ветерану райских наслаждений, которых было не счесть за последние шесть лет после его второго развода, к распутнику, посмевшему критиковать ее – только за то, что она задумала нечто привычное для него. Совершенно ясно – здесь, на Манхэттене, процветал старый двойной стандарт.
– Ну и что вам до него? – парировала Мэгги.– Я что-то не вижу у вас стремления привести ваших подруг,– она вложила в тон, которым произнесено было это слово, весь запас своего сарказма,– к алтарю.
– Да и ты туда тоже не хочешь. Два моих порушенных брака убедили меня, что не стоит стремиться к супружескому блаженству,– сказал он.
– Если вы столь циничны в отношении к браку, почему же пытаетесь навязать мне иное к нему отношение?
– Потому что ты не такая, как прочие.– Джеймс встал и начал ходить между столом и стеклянной стеной.– Было видно, что он взволнован.
– Нет, не надо так говорить обо мне! – запротестовала Мэгги. В ее душе всколыхнулись чувства женщины, живущей в обществе, где признают лишь худых.– Пусть я не столь развращена и одеваюсь не так, как ваши знакомые дамы, но мои потребности, мои желания те же самые.– Она поднялась в порыве гнева.– И это при том, что я для вас всего лишь часть конторской мебели, а не женщина. Посмотрите-ка на меня хорошенько...– Впервые за долгое время знакомства она кричала на него.– Вы видите во мне отличие от прочих женщин, но сделана-то я из одного с ними материала. Мне нужен кто-то, с кем я могла бы говорить по вечерам, кто поддержал бы мои надежды и развеял страхи. Мне нужен кто-то, кто разделил бы мое счастье и поддержал в несчастье.– Она поперхнулась, и остальные необдуманные слова, в которые можно было бы облечь переполнявшие ее чувства, не были произнесены.
Джеймс смотрел на нее, словно соглашаясь с этими словами. Глаза его медленно скользили по ее волосам цвета черного дерева, по ее тонко очерченному носу, и остановились на полных нежно-розовых губах.
Мэгги нервно облизнула пересохшие губы, будучи не в силах разрушить чары мужского обаяния, окружавшие ее. Это было первый раз, когда он смотрел на нее так, как мужчина смотрит на женщину. Обычно же он не видел в ней ничего, кроме доброго приятеля, с которым под настроение и в определенных обстоятельствах можно пошутить и подурачиться. Но никогда за все те пять лет, что она бок о бок проработала с ним, не начинал он разговоров о сексе с легкими полунамеками на их взаимоотношения.
Его пристальный взор скользнул ниже, по вздернутому лепному подбородку и стройной шее – и далее к возвышенности груди под серым шелком блузки. Казалось, что под его остановившимся взглядом они становятся еще полнее.
Наконец, словно пресытившись своей способностью производить смятение, внимание его переместилось еще ниже, бегло скользнув от ее аккуратной талии к мягким округлостям, обрамляющим живот. Мэгги ощутила, как напряглись ее мускулы под его оценивающим взглядом.
– Все у тебя хорошо,– мягко сказал он.
– Хорошо? – голос ее был охрипшим. Мэгги изо всех сил старалась сделать вид, будто не замечает возникшего между ними эротического напряжения.
– Ты – женщина,– уточнил он.
– И для того, чтобы это увидеть, вам понадобилось пять лет!
Он оставил без внимания ее колкость.
– Но ты совсем не такая, как те женщины, которым я назначал свидания. Ты гораздо больше, чем девочки, к которым с этим обращаются, Мэгги,– добавил он серьезно.– Ты не только высочайшего класса профессионал, но, что куда важнее, ты просто фантастическое существо. У тебя великое чувство юмора, терпения больше, чем у каждых вместе взятых двух человек из тех, которых я знал. И тебя ждут блестящие перспективы. Ты достойна большего, чем просто интрижка. Ты достойна человека, который в состоянии будет отдать тебе все свое сердце.
Пораженная этой речью, напоминающей посвящение в рыцари, Мэгги некоторое время не произносила ни слова. Все эти годы она знала, что Джеймс испытывает притяжение к ней как к личности, ценит ее как секретаршу, но никогда он не говорил почему, собственно. Конечно, перечисленное им не имело отношения к сексу. Он мог думать о ней как о фантастическом человеческом существе, но он и не показал, что видит в ней возбуждающую желания женщину. Решимость ее окрепла.
