Морин Чайлд - На крутом вираже
— Именно так. Но мне ничего не нужно от тебя. Моему сыну тоже ничего не нужно.
— Не затыкай мне рот. Я только…
— Что? Ты только — что?
— Черт возьми, почему ты такая злобная?
— Злобная?
— Я не это хотел сказать…
— Нет, ты именно это хотел сказать. Знаешь, отстань от меня, Джейк Лонерган. Я не обязана объясняться с тобой.
Джейк мысленно проклинал себя за то, что все сделал не так. Ему следовало помнить, какой у Донны упрямый характер, и оставаться невозмутимым. Надо было постараться поговорить с ней, не начиная третью мировую войну.
— Ты все усложняешь гораздо больше, чем есть на самом деле, — устало проговорил Джейк.
— А ничего и нет, Джейк. То, что я приехала домой, вовсе не означает, будто я намерена делить своего сына с братьями Лонерган.
— А это чертовски плохо, да? — нанес ответный удар Джейк, напрочь забыв о своей попытке сохранять спокойствие. Черт возьми, одного только звука ее голоса было достаточно, чтобы забыть о невозмутимости.
Отвернувшись от окна, Джейк уставился в потолок. Вздохнув, он сжал трубку и, употребив всю свою волю, ровным голосом произнес:
— Этот ребенок — один из нас, и он имеет право знать это.
— Ребенка, — она подчеркнула слово, которое употребил Джейк, — зовут Эрик. И он знает, кто его отец. Я все рассказала ему о Маке.
О господи. Комок боли застрял у Джейка в горле, и он с трудом проглотил его. Открылась дверь, и на кухню зашел Сэм. Джейк бросил на него сердитый взгляд и, показывая глазами на дверь, тихо попросил брата выйти. Сэм отрицательно покачал головой.
— Донна, — Джейк понизил голос до шепота, — мы просто хотим поговорить с ним.
Она долго молчала. Так долго, что Джейк засомневался, слышала ли она его.
— Я подумаю об этом. — Одно короткое предложение, и Донна дала отбой.
В трубке Джейка послышались гудки, и он бессильно скрипнул зубами. Медленно подойдя к аппарату на стене, он повесил трубку.
— Итак, все прошло хорошо, — криво ухмыльнулся Сэм.
— Не лезь.
— Потому что ты так усердствуешь?
Джейк бросил на Сэма испепеляющий взгляд, который должен был сжечь брата на месте, однако оставил Сэма равнодушным.
— Не испытывай на мне свой свирепый взор, Джейк. Я слишком давно тебя знаю.
Джейк разочарованно вздохнул и со злостью потер шею. Пожав плечами, он признался Сэму:
— Она не захотела разговаривать со мной.
— Не слишком большой сюрприз, правда? — сказал Сэм, направляясь к холодильнику.
— Ты прав. Но я не понимаю, почему Донна сердится на меня.
Сэм открыл холодильник, заглянул туда и продолжил:
— Я думаю, такая реакция была бы на любого из нас. Черт возьми, Джейк, она прячет от нас сына Мака пятнадцать лет. Что удивительного, если она решит и дальше поступать так же?
Джейк прислонился к кухонной стойке. Скрестив руки на груди, он подождал, пока Сэм выпрямится и закроет холодильник, потом сказал:
— Ей следует знать, что мы не собираемся соглашаться с этим теперь, когда все стало известно.
— Уверен, она догадывается об этом, и, думаю, тебя не радует такой поворот событий. — В каждой руке Сэм держал по бутылке пива. — Нужно набраться терпения. Проявить немножко такта.
— Я умею говорить тактично.
— Да уж! — усмехнулся Сэм.
Нахмурив брови, Джейк отлепился от стойки и засунул руки в карманы джинсов.
— Беру это на себя.
Сэм пристально посмотрел на него.
— Превосходно! Мы подождем, пока ты все окончательно испортишь, а потом подключимся сами.
— Спасибо за оказанное доверие, — скривился Джейк.
— Не обижайся, брат, но тебе всегда не хватало терпения.
Нет смысла спорить с этим, подумал Джейк и поэтому ничего не ответил на замечание Сэма, который вышел из кухни и направился к семейству. Джейк и сам знал, что Сэм прав. Много лет назад он сумел справиться со своим взрывным характером, но нетерпеливость по-прежнему оставалась одной из главных черт его личности.
Она отлично служила ему на профессиональных гонках. Он всегда был впереди команды, выжимая максимум и ожидая от своего мотоцикла больше, чем все другие участники. Однако с Донной действительно нельзя проявлять нетерпение.
— Ты слышала, Джейк Лонерган вернулся в город.
Донна вздрогнула при звуке этого имени, но удержала улыбку на лице, встретившись с холодным взглядом голубых глаз Марджи Фонтенот. Эта пожилая дама всю свою жизнь прожила в Коулвилле, и, что бы ни происходило в городе, Марджи всегда была в курсе событий.
— Да, слышала.
— Неудивительно, — сказала Марджи, подавая диск со своей любимой музыкальной комедией. — Ни о чем другом в городе и не говорят. Представь, эти Лонерганы наконец явились домой. И, знаешь, Джейк прибыл последним. Сама видела его два дня назад: огромный, ехал на мотоцикле по Мейн-стрит с таким грохотом, что мертвый бы проснулся.
— Ну что ж, значит, у Джейка все в порядке, — выдавила Донна, несмотря на внезапно возникший комок в горле. У нее дрожали пальцы, когда она поднесла диск с фильмом к сканеру кассы. Как она просмотрела Джейка? И почему это вдруг так взволновало ее?
— Два доллара за пять дней проката, Марджи.
— Отлично, — произнесла пожилая женщина, залезая в дамскую сумочку, по размеру больше похожую на чемодан. Наконец она извлекла оттуда кошелек совершенно дикой расцветки, открыла его и высыпала на прилавок гору мелочи. Пересчитывая ее, она продолжала: — Знаешь, Лонерганы всегда были неуправляемой компанией. Я, бывало, советовала Джереми держать их в узде, но у него это никогда не получалось. Он просто обожал наблюдать, как мальчишки возятся все вместе, вчетвером.
Вчетвером.
Острая боль пронзила Донну, дыхание перехватило от знакомых ощущений. Болтовня Марджи Фонтенот навеяла воспоминания. Сэм, Купер, Мак и Джейк. Пятнадцать лет назад она и сама была частью этой компании. Главным образом, из-за Мака. Донна улыбнулась, вспоминая добрые глаза шестнадцатилетнего юноши.
— Конечно, — вздохнув, сказала Марджи, — после трагедии все изменилось. Но ты ведь лучше других знаешь это, дорогая.
— Думаю, да, — рассеянно согласилась Донна, не давая возможности Марджи собрать слухов больше, чем она уже собрала. Скорее всего, именно за этим и зашла пожилая женщина в магазин видеопроката.
Женское население городка наверняка умирало от любопытства, размышляя о том, что же теперь будет, когда Донна привезла домой сына. Одного взгляда на Эрика было достаточно, чтобы установить отцовство. Ее сын был абсолютной копией Мака в этом возрасте.
У него были темные глаза и волосы Лонерганов и такая же неуловимая улыбка на губах, как у Мака. Он стоял, как Мак, двигался, как Джейк, обладал богатым воображением Купера и был сообразительным, как Сэм.
