Сьюзен Кросби - Исцеление любовью
Джек продолжал вглядываться в трибуны, в то время, как Дру упорно бил по земле своей битой.
Я хотел поблагодарить тебя за то, что ты позволил ей называть меня папой. Для меня это очень много значит, — сказал Дру, откашлявшись.
Похоже, ее заботило то, что, когда у вас появится свой ребенок, и ему и ей покажется странным, если старшая сестра не будет называть тебя папой. Меня она называет папочкой, так что разница есть!
Она всегда была на редкость чуткой к чувствам других людей. Для ребенка это просто поразительно.
Мой брат был таким же. Господи, как мне его не хватает! Будь Дэн жив…
Джек повернулся на шум и движение вокруг них, уловил обрывки разговоров и смеха и тут заметил Крику… Тренера, пробиравшуюся на свободное место. Он поднял руку и был награжден столь же красноречивым приветствием. То, что она заметила его издалека, обрадовало Джека и придало уверенности. Может быть, сегодня ему повезет…
Он отбил один мяч, потом еще два, но ему помогла ошибка другого игрока. Не этим он хотел похвастаться. К тому же ему так и не представился шанс скользнуть.
Тренер во время игры была необыкновенно спокойна. Ему хотелось, чтобы она поддразнила его. Ему хотелось услышать «Эй, Конский Хвост», за которым следовали точнейшие указания, а то и оскорбления. Куда подевался ее залихватский вид? После игры он неотрывно наблюдал, как она обменивается рукопожатиями с членами команды соперницы. Когда наконец Тренер осталась одна, он перелез к ней через перила.
А ты делаешь успехи! — похвалила она.
Удар у меня еще паршивый!
Ну, это дело практики, — пожала она плечами.
Я готов отказаться от своего «я», если ты согласишься меня обучать!
Она задумалась над его словами. Прежнего Джека это бы оттолкнуло. Новый терпеливо ждал ответа.
Принеси пару бит и все мячи, какие сможешь захватить, — распорядилась она после долгого молчания.
В понедельник в шесть?
Почему ты такая грустная? — хотел он спросить, заметив ее усталый вид: она словно потерпела поражение в битве и теперь ей предстояло зализывать раны.
Она кивнула и отошла от перекладины.
У тебя все в порядке, Тренер? — спросил он, когда она обернулась.
Мики засунула руки в карманы. Я хочу, чтобы меня обняли, хотела она сказать. Мне одиноко, я устала от бессонницы. И шум в лесу меня пугает.
Тренер?
Она снова повернулась к нему. У него приятное лицо, в котором виден характер: глубоко по саженные голубые глаза, прямо глядящие на нее; челюсть выдает сильную волю; рот, с которого, казалось, готовы сорваться слова утешения или горячие, страстные поцелуи. Она не привыкла ни к тому, ни к другому и не осмелится принять ни то, ни другое. От него исходит уверенность в себе и сила. Он не боится рисковать. Он не боится потерпеть поражение. Она задавала себе вопрос, сможет ли он научить ее всему этому так же легко, как она научила его скользить.
У меня все в порядке, Конский Хвост! Просто я подумала о табличке «Требуются помощники», которую увидела на двери закусочной. Надо иметь это в виду!
Убедившись, что она, как прежде, поддразнивает его, он почувствовал облегчение. Однако же, как удается мне обман, подумала Мики. У нее была трудная неделя, и она невообразимо скучала по семье. Если не считать урока с Конским Хвостом и вежливых обменов репликами с продавцами в магазинах, ей за это время не пришлось кому-либо сказать и словечко, кроме пожалуй, пса, который как-то увязался за ней на речку. Он положил голову Мики на колени, и она приласкала его; потом, лизнув ее в лицо, пес убежал, сверкая на солнце золоченым ошейником и позвякивая застежкой поводка.
Мы все идем в пиццерию Чанга Ли. Хочешь с нами? — спросил Конский Хвост, немного приблизившись к ней.
Спасибо, но мне нужно домой. До понедельника.
Надеюсь, это будет менее болезненно, чем первый урок, — крикнул он вслед, глядя, как она взбегает по лестнице.
— Никаких гарантий! — ответила она. Ни в бейсболе, ни в жизни!
* * *Налегай всем весом на отставленную назад ногу, затем делай крутой разворот, — инструктировала его Мики. — И…
Знаю. Опустить плечо и сосредоточенно смотреть на мяч!
Верно. — Она бросила мяч, который, приземлившись, взвихрил перед ним столб пыли.
Он проследил за мячом, потом поднял голову, сжав губы, чтобы не расплыться в улыбке.
Ты просто хотела убедиться, что я внимателен, да?
Я немного груба, — извинилась она, тоже с трудом удерживаясь от улыбки.
Чувство юмора входит в число его привлекательных качеств, подумала она. Мики предвкушала сегодняшнюю встречу больше, чем ей хотелось, больше, чем требовалось для того, чтобы достичь своей цели. Она решила какое-то время не полагаться на свою семью, пока не станет полностью независимой. Теперь же ей грозит опасность положиться на этого человека, в котором она увидела манящее сочетание характера, сексуальности и, судя по всему, спокойствия.
Меня радует, Тренер, что ты несовершенна! Сам Джек неуклонно совершенствовался за те полчаса, что они занимались.
В четверг будет последняя игра в этом сезоне, — сообщил он ей, когда они в последний раз подняли мячи.
Да что ты? Так скоро?
И что же теперь? Когда я снова увижу тебя?
Город не так уж велик, и больше пяти команд ему не выдержать. Мы проводим друг с другом по две игры, вот и все.
Наверняка ты раньше не очень часто играл в бейсбол.
Джек приблизился к ней с целой грудой мячей. Мячи соскользнули в мешок, который она держала, несколько упало на землю. Они нагнулись одновременно, их головы почти соприкоснулись, а руки схватили один мяч. Она попыталась высвободить руку, но он только сильнее сжал ее.
Как тебя зовут? — спокойно и настойчиво спросил он.
Она помотала головой, вырывая руку.
Почему ты мне не говоришь?
Я… у меня сейчас переходный период. Мне нужно… мне нужно пройти его одной.
Она встала и пошла прочь, оглядываясь на него, словно опасаясь, что он кинется за ней.
Женщина с проблемами сейчас была нужна ему меньше всего, но он понял, что ей страшно, и твердо решил выяснить причину этого страха и прогнать его. Как могло случиться, что эта совершенно неизвестная ему женщина за столь короткое время полностью овладела его мыслями, затмив все остальное в его жизни? Ему не удавалось сосредоточиться на учебнике, который он писал, а время сдачи книги неумолимо приближалось. Он не мог позволить себе предаваться мыслям о ней.
Тебе не нужны друзья? — спросил он прежде, чем она смогла убежать.
Сначала я сама себе должна стать другом, — спокойно ответила она.
Инстинкт адвоката держал его в напряжении. В его голове мелькала сотня вопросов. Может быть, кто-нибудь ее обидел? Или она бежит от кого-то или чего-то? Или прячется? Как он может ей помочь?
