Лидия Данкен - Непохожая на других
— Алло, — сказала Долли, подняв трубку телефона.
— Долли? Это Фишер.
У нее было свидание с Фишером в прошлую субботу вечером, он был интерном в больнице, в которой она работала. Они вместе смотрели какую-то дурацкую кинокомедию, затем решили пойти в бар выпить. После этого Фишер подвез Долли на своей спортивной машине к дому. Она еще не успела понять намерений Фишера, как он внезапно набросился на нее, стал грубо тискать, полез под юбку, стал целовать… Все это она сочла крайне оскорбительным для себя. Она с трудом вырвалась из его объятий и выкарабкалась из машины, помада ее размазалась, а одежда помялась. После случившегося она надеялась больше не слышать о нем. Однако Фишер был, видимо, другого мнения.
— Долли, это ты? Ты не хочешь пойти на фильм в пятницу вечером?
— Нет, спасибо, — сказала она.
— Мы говорили об этом фильме в прошлую субботу. Ты сказала, что не видела его. Он сейчас идет в морском клубе.
Она могла бы обмануть его, сказав, что у нее уже есть планы на вечер в пятницу. Но она не стала лгать.
— Послушай, я бы не хотела снова бороться с тобой во время нашего свидания. Я бы предпочла не встречаться снова с тобой.
Фишер выдержал недолгую паузу, а затем произнес:
— Бороться со мной? О чем ты говоришь?
— Ты забыл, как пытался обнимать и целовать меня? Вот о чем я говорю.
— Да не будь ты такой занудой, не придавай этому большого значения.
— Ты навалился на меня как медведь. Такой же грубый и неуклюжий, — взорвалась Долли.
— Не говори мне больше ничего. Ты, наверное, одна из тех феминисток, которые отталкивают парней только потому, что им кажется, что они слишком грубы для них.
Чтобы не продолжать этот бесполезный разговор Долли сказала:
— Я слышу, мой сын вернулся из школы. Ну все, я пошла.
— Как насчет кино? — сделал еще одну попытку Фишер.
— Нет, спасибо, — резко ответила она и положила трубку на рычаг.
Фишер был не первым, кто преподнес Долли урок слишком вольного обращения с ее персоной. Удивительно, что очень многие мужчины считали такое поведение нормальным.
Послышался громкий скрип тормозов, и затем она увидела, как два велосипеда остановились у забора. Долли улыбнулась. Роберт приехал домой и Бен с ним. Неплохой мальчишка этот Бен Зауер, подумала она. Как хорошо, что они стали такими близкими друзьями.
— Привет, мама! — закричал с порога Роберт, вваливаясь в дверь. — Бен упал с велосипеда, разодрал коленки, и у него течет кровь. Ты могла бы что-нибудь сделать?
Как только Бен, прихрамывая, зашел на кухню, все ее мысли о странностях в поведении мужчин во время свиданий вылетели из головы. Она быстро помыла руки в раковине, оценивающе рассматривая безобразные ссадины на голых коленях Бена.
— Робби, ты не мог бы подать мне аптечку из шкафа в ванной комнате? — сказала Долли. — Будет немного больно, Бен.
— Ничего, потерплю, — угрюмо ответил Бен, с видом жертвы усаживаясь на ближайший стул.
Трудно было найти двух мальчиков, которые бы так отличались друг от друга как Роберт и Бен. Роберт был красивым и субтильным мальчиком. От матери он унаследовал густые светлые волосы, а его большие голубые глаза были копией глаз отца. Он был робким, застенчивым, стремился к одиночеству, и Долли сильно переживала, что его пришлось увезти из деревни, где он чувствовал себя в своей стихии. Темноволосый Бенджамин, напротив, был крупнее, в нем чувствовались сила и уверенность в себе. Заводила и природный лидер, он страстно любил футбол и бейсбол. Бен быстро вовлек Роберта в круг новой для него деятельности и новых друзей, оберегая его в конфликтных ситуациях.
Она опустилась на колени перед Беном и куском бинта начала снимать грязь с его ободранных коленей. Хотя Бен держался стоически, Долли все же заметила блеск сдерживаемых слез на его глазах. Чтобы отвлечь его, она спросила:
— Как все произошло, почему ты упал?
— Он учил меня некоторым трюкам на велосипеде, — вмешался Роберт. — Но не справился с управлением и упал.
— Это произошло не на проезжей части дороги, надеюсь? — спросила Долли.
— Нет, — ответил Бен. — Мой папа сказал мне, что конфискует у меня велосипед, если увидит, что я катаюсь на дороге. «Конфискует» — это значит заберет насовсем, — и добавил с гордостью: — Мой папа юрист и знает много всяких мудреных словечек.
Долли последний раз встречалась с юристом, когда решала свои дела, связанные с разводом, и эта встреча сильно разочаровала, изменив ее прежде почтительное отношение к представителям этой профессии. Она высказала пожелание Бену, чтобы тот практиковался в вождении велосипеда на траве, а не на камнях.
— Мы скоро закончим, — сказала она. — Я прошу прощения за то, что сделала больно тебе.
— Медсестры всегда причиняют людям боль? — спросил Бен.
Долли посмотрела на него удивленно. Она не сразу нашлась, что ответить, но затем объяснила:
— Они работают для того, чтобы облегчать людям страдания, но иногда случается, что причиняют боль. По необходимости.
— Робби сказал мне, что вы работаете в больнице.
— Да, это правда.
— Моя мама умерла в больнице.
Долли застыла от неожиданности. Роберт много рассказывал о Бене, но почти ничего о его родителях. Когда Робби упомянул об экономке миссис Дуглас, то Долли сделала вывод, что мама Бена работает, как и отец, что делает необходимым нанимать кого-нибудь присматривать за Бенджамином.
— Я не знала об этом, — мягко сказала она. — Когда это случилось?
На лице у Бена пробежала тень воспоминания.
— Два года назад, — пробормотал он.
— Извини. Ты, должно быть, очень скучаешь по ней?
— Иногда да. Но тогда папа берет меня с собой на футбольные матчи, и я об этом забываю.
Ссадина на другом колене Бена была неглубокой, но очень грязной. Мягко, как только она это могла, Долли почистила ссадину и, смазав ее мазью с антибиотиком, приложила к ней ватку.
— Возьми этот бинт, мама, — предложил Роберт.
Ролик бинта был в красочной упаковке с героями из мультика Уолта Диснея. Долли, не скупясь на бинт, перевязала оба колена мальчика и спросила:
— Как ты себя чувствуешь? Не туго?
— Хорошо.
Роберт вмешался, когда Бен начал осторожно вставать со стула:
— Держу пари, что от сока или газированной воды ему станет еще лучше.
Долли улыбнулась:
— Не сомневаюсь, ты прав. У нас к тому же еще осталось шоколадное печенье.
— Мы могли бы пойти поиграть в нашем деревянном домике, — добавил Роберт.
— А печенье могло бы быть нашим сухим пайком, — оживившись, сказал Бен.
