Джейн Харри - Никому не уступлю
– Мадам. Тетка, которую Леон нанял, чтобы следить за мной, когда сам отсутствует.
– А это часто случается?
– Да. Он и сейчас куда-то уехал, а я осталась с ней. Она сущая ведьма, – страстно проговорила Флора, – я ее ненавижу! – Не очень-то удачливая ведьма, сухо подумала Дженет. Не то она непременно бы поглядела в свой хрустальный шар и выяснила, что затеяла ее подопечная. – Но Леон скоро вернется – возможно, уже завтра – и снова будет приставать, чтобы я за него вышла. Скорее всего, другого шанса бежать мне уже не представится. – Флора выразительно передернулась. – Я его боюсь.
Дженет поджала губы, вновь живо вспомнив месье Флоримона.
– И какое именно давление он на вас оказывает? – медленно спросила она.
– Вы хотите сказать, объясняется ли он мне в любви? – Флора покачала головкой. – Нет, он всегда холоден. Наверное, я слишком молода для него. – Беглянка бросила на Дженет многозначительный взор, которому, уж верно, научилась не от монахинь. – Кроме того, у него уже есть женщина. В Тулоне.
Чем дальше в лес, тем больше дров, хмурясь, подумала Дженет. Она тяжело вздохнула.
– Пусть так. Но мне все равно кажется, вам лучше чуть-чуть остановиться и подумать, что делаете, прежде чем сломя голову выходить замуж. В конце-то концов, вы этого Жюля почти не знаете, а романы, заведенные на каникулах, как правило, недолговечны.
– Вы хотите, чтобы я вернулась домой? – обвиняющим голосом воскликнула Флора. – Назад в тюрьму? Но я ни за что не вернусь. Если вы меня не отвезете, я пойду во Вьенн хоть пешком, – добавила она и потянулась к мокрому платьицу.
– Да нет, не надо, – устало вздохнула Дженет. – Я вас отвезу.
Быть может, по пути ей удастся вбить немножко здравого смысла в хорошенькую головку своей спутницы. Или хотя бы предостеречь ее насчет молодых красавчиков, что болтаются на всевозможных приемах и увеселениях в поисках богатых женщин. Вздохнув, Дженет завела машину.
Она все пыталась придумать, как бы деликатнее заговорить на столь щекотливую тему, как вдруг обнаружила, что Флора уже спит мирным сном.
Дождь прекратился, и солнце вовсю старалось уничтожить все следы недавней грозы. Примерно через час путешественницы добрались до Вьенна.
Дженет остановилась на площади перед вокзалом и тихонько окликнула Флору, но та даже не шевельнулась во сне.
Что ж, может, оно и к лучшему. Можно пойти и самой взглянуть на ее тайного возлюбленного – да и заодно задать ему пару вопросов. Пусть знает, что хотя бы кто-то не обманывается на его счет.
Дженет сама не понимала, с какой стати принимает такое участие в судьбе совершенно незнакомой и притом донельзя взбалмошной девушки, пусть даже эта девушка с характерной для нее беззаботностью ей и доверилась. Вот разве что казалось – Флоре очень, очень нужен друг.
Все равно я уже здесь, сказала себе Дженет, вылезая из машины.
Вопреки ожиданиям Флоры, станция отнюдь не была заполнена толпой Ромео, поджидающих своих Джульетт. Строго говоря, там вообще ни души не было, кроме одного мужчины, небрежно прислонившегося к каменной колонне. У него был такой вид, точно он уже довольно долго ждет здесь и готов ждать хоть целую вечность. Надо полагать, решила Дженет, это и есть тот самый Жюль.
Стуча каблучками босоножек по мраморным плитам пола, она направилась к нему. Он выпрямился и весь как-то подобрался, точно тигр перед прыжком. Теперь только Дженет как следует разглядела тайного возлюбленного Флоры – и дыхание замерло у нее в груди.
Бог ты мой! Сам секс на двух ногах. И каких ногах! Длинных, стройных, идеально обтянутых отлично сшитыми брюками. Верхние пуговицы черной рубашки были расстегнуты, а с широких плеч небрежно свисал пиджак, несомненно вышедший из ателье самого модного и дорогого модельера.
Понятно, почему такому типу позарез нужна богатая жена. Кто же будет оплачивать расходы на все эти роскошества? Должно быть, на них уйдет все состояние Флоры.
На вид ему было около тридцати пяти лет. Природа, создавая его, не поскупилась: такому росту – около шести футов – и такой фигуре позавидовал бы любой атлет. Черные блестящие волосы завивались крупными кудрями, почти достигающими воротника.
Однако, критически подумала молодая женщина, расхожим стандартам красоты он явно не соответствует, хотя отдельные черты лица у него – хоть умри! Но слишком уж решительно выдавался вперед упрямый волевой подбородок, слишком зорко смотрели из-под тяжелых век черные как уголь глаза. Однако главное ощущение суровости, замкнутости исходило от его твердо очерченных, плотно сжатых губ. Но сколько же чувственности таилось даже в этих суровых губах.
Мало того. От незнакомца буквально веяло неколебимой, привычной и естественной уверенностью в себе, едва сдерживаемой необоримой силой. Дженет даже поежилась.
Ничуть не смущаясь явным вниманием молодой женщины, он ответил ей столь же пристальным и твердым взором. И ее снова потрясла исходящая от него аура властной мощи и безграничной чувственности.
Что уж тут удивляться, что Флора, едва вырвавшись из-под гнета школьных строгостей, по уши влюбилась в такого неотразимого кавалера. Да на таких, как он, надо бы вешать предупреждающий знак, чтобы молоденькие дурочки держались от него подальше.
Дженет остановилась в нескольких шагах от него.
– Вы ждете Флору, месье? – спросила она по-французски.
– Да, мадемуазель.
Голос у него был глубокий и звучный, тон – вежливый, но Дженет остро ощутила в собеседнике какую-то непонятную перемену, какое-то новое напряжение. Ей даже стало чуть-чуть не по себе. Хотя, казалось бы, с чего? Ну что он ей сделает?
Однако страх не проходил. Слишком уж напоминал этот человек тигра на привязи – опасного, хищного и неукротимого. С таким лучше не ссориться. Но надо же позаботиться о Флоре – бедняжка сама за себя постоять явно не сумеет.
Темные глаза неотрывно смотрели на молодую женщину.
– Вы знаете, где она?
– Безусловно, – отозвалась Дженет. – Но сперва я хочу поговорить с вами.
– Ага, вот оно что, – негромко отозвался он. – А вы?..
– Это совершенно неважно, – торопливо оборвала она.
– А по-моему, очень даже важно.
Взгляд собеседника чуть изменился, обегая молодую женщину с неторопливым и даже чуть ли не оскорбительным вниманием, словно желая вобрать все подробности. Дженет заметила, как у него слегка дрогнули губы и сама на себя разозлилась – так ее это почему-то взволновало.
Да разве может она, в дешевеньком платье и запыленных босоножках, представлять хоть какой-то интерес для такого лощеного красавца? Вот ведь вздор! Такому нужна богатенькая дурочка, а не женщина, вынужденная сама зарабатывать себе на жизнь.
