Ноэль Бейтс - Очаровательная колдунья
Не без труда Натали удалось очнуться от наваждения. Куда же все-таки пропал Антуан? Наверное, бродит где-то в холодной, дождливой ночи, боясь вернуться домой и сказать ей, что он, возможно, потерял работу. Если так, то это глупо. Уж как-нибудь они вывернутся. У нее еще остались деньги от страховки Симона, позволившие выплатить закладную за дом, и от продажи магазина мотоциклов.
Хотя Антуан не из тех, кому понравится мысль жить за счет жены. В этом отношении он слишком старомоден.
С чувством нарастающей тревоги Натали поднялась в спальню дочери. Моника уютно сопела, свернувшись клубочком. Поправив одеяло, Натали прошептала скорее для себя:
– Спи, малыш, папочка благополучно вернется домой, ничего с ним не случится!
Однако это ничуть не успокоило Натали. С того момента как Джек Вендел появился на ее пороге, что-то внутри нее постоянно твердило о приближающемся несчастье.
Натали не думала, что уснет в эту ночь, поэтому удивилась, когда поняла, что ее разбудил звон молочных бутылок, выставляемых на крылья. Она полежала несколько секунд, глядя на пустую соседнюю подушку и вспоминая обрывки странных и тревожных сновидений, преследовавших ее всю ночь.
Усилием воли Натали заставила себя окончательно проснуться – у нее этим утром будет достаточно забот. Несмотря на уверения Джека, что Антуан жив и здоров, она провела остаток вечера, обзванивая больницы в округе, но все оказалось впустую. Унылый шум дождя за окном заставил ее зябко поежиться под теплым одеялом. Было чуть больше шести утра. Где Антуан провел всю ночь? Не на улице же!
Хихиканье, донесшееся из спальни дочери, известило о том, что Моника тоже проснулась. Зевнув, она выскользнула из постели и потянулась за толстым шерстяным халатом, одновременно вставляя ноги в тапочки.
Дочь пыталась сделать стойку на голове в углу кроватки, и Натали тут же заключила ее в крепкие объятия.
– Ты еще и пукаешь!
– Пукаю! – рассмеялась Моника, морща маленький розовый носик.
– Быстро меняем подгузник! – Она подбросила дочь в воздух. – А потом завтракаем, идет?
– Папа?
Натали кисло улыбнулась.
– Его нет дома, милая. И я не знаю, где он. Может быть, улетел на Луну – как божья коровка. Куда у нас отправилась коровка?
– На Луну!
Моника ударила пухлой ручкой по погремушке, натянутой над кроваткой, и у Натали сжалось сердце. Вереницу розово-голубых слоников повесил Симон, чтобы позабавить свою новорожденную дочь... Так много горьких воспоминаний, тоскливо подумала она. Но, похоже, они наконец-то теряют свою остроту, и она может возвращаться памятью в прошлое лишь с печалью, без той жуткой боли, что преследовала ее так долго...
Внезапно поняв это, Натали удивилась. Когда же она начала терять связь с прошлым? Это ощущение было для нее внове...
«Ведь Джек Вендел не имеет к этому никакого отношения, правда?» – лукаво прошептал тихий невнятный голосок ее совести. Она энергично потрясла головой, отгоняя коварную мысль, но вопрос словно повис в воздухе. Ее тянуло к Джеку каким-то непостижимым образом, и она знала, что в этом нет ничего хорошего, но справиться с собой не могла.
Сколь бы неудачно ни складывался ее брак с Антуаном, – легонько вздохнув, Натали призналась себе, что разочарована в нем, – она сознательно пошла на это. Раз выбрала безопасность и стабильность – нечего ожидать фейерверков пламенной любви.
И теперь, когда у Антуана возникли серьезные проблемы, я просто обязана быть рядом с ним, подумала Натали с угрюмой решимостью. Хотя бы этого он вправе ожидать от нее...
Натали умыла и причесала Монику, надела на нее желтый комбинезон, свитер всех цветов радуги и, повязав голову платочком, отнесла девочку в кухню. Усадив ее на высокий стульчик, она отправилась на крыльцо за молоком. В душе теплилась слабая надежда, что в почтовом ящике окажется записка от Антуана, но там было пусто. Нахмурившись, она вернулась в кухню и включила радио, чтобы не пропустить последние известия и сводку происшествий.
Может, стоит еще раз обзвонить больницы? А потом она сообщит в полицию. Джеку Венделу легко советовать ей не волноваться! Ее муж не дает о себе знать почти целые сутки, а она должна делать вид, что ничего не случилось. Нет уж, пришло время волноваться, и волноваться сильно.
Пока Моника наслаждалась многообразными развлечениями, предоставляемыми ей тарелкой с овсянкой, Натали устроилась на уголке кухонного стола с телефоном и справочником и по второму кругу обзвонила отделения неотложной помощи, а затем принялась и за вовсе невероятные варианты.
Однако два часа беспрерывных поисков не дали результата. Опершись подбородком на руку, она попыталась вспомнить хотя бы одно имя, которое упоминал Антуан, – какого-нибудь школьного приятеля или дальнего родственника, – любого, к кому мог бы обратиться за помощью. Но он почти никогда не рассказывал о знакомых или друзьях, ограничиваясь описанием мест в Конго, где его родители владели фермой, и Браззавиля, где он получил специальность бухгалтера...
Трель дверного звонка ворвалась в ее мысли, заставив учащенно забиться сердце. Антуан?! У нее дрожали ноги, когда она бежала по холлу. Но силуэт за дверным стеклом принадлежал явно не Антуану, и она готова была поклясться, что и не полисмену. Стараясь не прислушиваться к какой-то предательской частичке души, надеявшейся на возвращение Джека, она открыла дверь.
– Мистер Вендел... Э-э-э... Джек, входите, – прерывающимся голосом пригласила она, неосознанным жестом плотнее запахивая на груди халат.
Взгляд карих глаз вновь был жестким и подозрительным.
– Доброе утро, мадам Лемэр.
Джек приветствовал ее с подчеркнутой официальностью, резко контрастировавшей с едва уловимой непринужденностью, возникшей в их отношениях вчера вечером. Он вошел, и в маленьком узком холле опять стало тесно. Натали закрыла за ним дверь.
– Насколько я понимаю, ничего нового о вашем муже вы не слышали со вчерашнего вечера?
– Нет. Э-э-э... Давайте пройдем в кухню. Моника завтракает, и мне не хотелось бы оставлять ее надолго одну.
Она пошла впереди, испытывая неловкость из-за того, что не успела причесаться и надеть что-нибудь более элегантное, чем халат.
– Прощу прощения за беспорядок, – торопливо проговорила Натали, отрывая кусок бумажного полотенца и вытирая брызги каши, каким-то образом долетевшие до середины большого, загроможденного различными предметами соснового стола.
– Не стоит беспокоиться, – сухо ответил Джек, скептически окидывая взглядом хаос, который неизбежен в доме, где все подчинено нуждам маленького ребенка.
Как, должно быть, все это отличается от чудесного упорядоченного мира, в котором он привык жить, подумала Натали, усмехнувшись про себя.
