Алекс Вульф - Рыж
– Кушай, кушай доченька, это все, что я могу тебе дать…
– Нет мама, ты мне даёшь намного больше… ты даришь мне свою любовь и веришь в меня, а это важнее всего.
– Моя ж ты – мать гладила Иришкины короткие волосы цвета солнечного сияния, то и дело наклоняясь, чтобы поцеловать её в макушку – Как ты говоришь тебя здесь прозвали?
– Рыж мама, Рыж.
Глава 4
Первый год пребывания в ИТК за плечами. Осталось ещё около 700 дней, и можно будет считать себя свободным человеком, вновь почувствовать себя женщиной, снять с себя серую робу, впустить яркие цвета… но пока об этом можно только мечтать… мечты это все, что остается… здесь умирает даже надежда, все эмоции стираются, блекнут, погребенные под серостью «дня сурка». Монотонность – может убить… и она убивает.
Режим – это наибольшее из зол, созданных человеком. Когда все по расписанию… и каждый твой шаг контролируется…
– Рыж опять строчишь? – раздался за её спиной хрипловатый голос
Не оборачиваясь Ирина кивнула и продолжила записывать свои мысли в дневник, она начала его вести, около трех месяцев назад, после вызова в кабинет начальника…
***
– Осужденная Власова Ирина Александровна.
Привычно заложив руки за спину, Рыж, стояла перед начальником колонии
– Присаживайтесь Ирина – необычайно мягко произнес мужчина, с состраданием поглядывая на стоящую перед ним девушку.
«Такс, чую меня ждет, какая-то хрень, уж больно мягок его тон, обычно он разговаривает с зечками по другому»
– Ирина, скажите вам знакома Власова Любовь Анатольевна?
– Да, это моя мать. Что-то случилось?
– Присядьте Ирина…
Рыж присела на стул и напряженным взором впилась в лицо хозяина, не плохо ориентируясь в чтении лиц, она видела, что тот, обдумывает, как, сказать, что-то не очень приятное… по сердцу пробежался холодок, а в коленях появилась предательская слабость «Боже, хоть бы с мамой ничего не произошло…»
Откашлявшись, Дмитрий Николаевич, наконец, произнес.
– Ирина, мне очень жаль, крепитесь, но ваша мать скончалась…
Его голос отдалялся, становясь все глуше и глуше, перед глазами всё поплыло… Через пару минут девушка очнулась от пронзительного запаха нашатырного спирта…
– Как, почему – все ещё затуманенное сознание, искало хоть малейшую ниточку для прояснения…
– Две недели назад у неё случился сердечный приступ дома, ваша мать вызвала скорую, но к сожалению приехавшие на вызов врачи, не смогли её реанимировать…
– Мама… мама, что же теперь… – Ирина обхватила руками голову…
Дмитрий Николаевич, подумав, что вопрос адресован ему, вздохнув, встал из-за стола и подошел к своей подопечной
– Крепитесь Ирина – он положил свою грубую ладонь на её плечо – Крепись девочка, это все, что я могу пока тебе сказать, твою мать похоронили за счет государства, там, где она сейчас, думаю, ей спокойно…
Подняв голову Рыж посмотрела в глаза мужчине – Спасибо вам… почему только через две недели…
– Ну ты сама понимаешь, бюрократия и все такое… Тебе нужно подписать кое-какие документы, мне их переслал ваш нотариус, это касательно наследства… Но, я хочу дать тебе совет, пока сидишь здесь, не вступай в наследственные права, девочка, иначе рискуешь потерять квартиру, сама понимаешь. Ты зечка, и не имеешь никаких прав, а наше государство весьма жадно до чужого имущества…
– Плевать, плевать на квартиру, на все… у меня мать умерла… а я… я даже не смогла проводить её…
– Ирина, не всё в этой жизни удается, не важно, кто закрыл гроб твоей матери, важнее другое, что ты любила её и продолжаешь любить, я не дам тебе наделать глупостей, пускай документы на квартиру полежат у меня до твоего освобождения, ты молодая, у тебя ещё все впереди… дурочка, встретишь мужика, нарожаешь ему ребятишек… слышишь меня – Дмитрий приобнял плечи девушки – я постараюсь тебе помочь, подумай на счет досрочного освобождения… возможно, ты сможешь получить его…
– Что я должна буду сделать для этого? Тоже, что и другие?
Улыбнувшись, начальник, пригладил рукой взъерошенные рыжие волосы
– Дурочка ты, я хоть и кобель, но бабы сами передо мной ноги раздвигают… сама подумай, а ты мне просто нравишься… у меня дочка была… погибла она, десять лет назад… её тоже Ирина звали… одногодка твоя…
– Спасибо. Спасибо вам… простите меня…
– Ничего девочка, я все понимаю… а теперь иди… я не могу пока, что-то сделать для тебя, но я постараюсь, вытащить тебя из этого гадюшника…
***
После смерти матери Ирина завела дневник, это был для неё единственный способ остаться в реальности… в её жизни больше не осталось никого, кому бы она могла довериться…
– Тебя Томас кличет, базар есть – по голосу Миколы Ирина поняла, что разговор предстоит серьезный…
– Что случилось Мика? – хотя девушки, после инцидента произошедшего год назад, испытывали друг к другу антипатию, но открытых стычек между ними больше не происходило, хотя, как Рыж чувствовала, Миколе достаточно одного повода, чтобы вцепиться ей в горло…
– Я не в курсях, Томас сказала тебя привести и всё – пожала плечами женщина, отводя взгляд…
Вздохнув, Ирина, закрыв свою тетрадь, убрала её под матрас и двинулась вслед за Миколой.
За столом сидела Томас и её ближайшие, хотя у Ирины с Томасом сложились нормальные отношения, Рыж занимала должность писаря, но зная переменчивый характер Мамки, от неё можно было ожидать чего угодно… поэтому Ирина внутренне собралась и приготовилась в случае чего дать отпор, несмотря на численное превосходство.
– Садись Рыж, базар есть – указала Томас на стул.
Ирина присев, и положив руки на стол, тем самым показывая свою безоружность, спросила – Том, что-то случилось?
– Скажи, в каких ты отношениях с хозяином?
– В нормальных.
– Ты козлишь, а детка? – Томас, схватив отворот робы Ирины, подтянула её к себе – Я тебя пригрела, место возле себя дала, а ты нас хозяину за это решила сдавать? Колись сучка.
– Отпусти меня Том – синие глаза заледенели, а голос стал жёстким – Я не козлила и не козлю, всё, что меня связывает с хозяином, это документы, которые лежат в его сейфе, ты знаешь…
– А у меня другие сведения, детка – мне птичка на ухо шепнула, что ты строчишь доклады, на нас, а потом в хатах начинаются шмоны, и кое-кто неугодный тебе попадает в карцер…
Что-то щелкнуло в голове у Ирины и всё встало на свои места. Да, она действительно писала, но она описывала свою жизнь, и только один человек мог думать иначе…
– Случаем птичку не Миколой кличут, а – хищно улыбнувшись, ответила она – Мика, коли ты шестеришь, то давай зайцем сгонзай ко мне на шпонку, там под матрасом тетрадка лежит с доносами, тащи её сюда.
