Рената Тревор - Раненая гордость
Однако, к ее великой радости, Каран позвонил на Рождество, и на сей раз его голос звучал более дружелюбно.
— Я хотел желать вам более веселого Рождества, — сказал Шарль, и у Джессики стало хорошо на душе. Конечно, он вспомнил о брате и понял, как невесело невестке встречать праздники в одиночку…
— Спасибо, — ответила она. — Счастливого Рождества. — Больше добавить было нечего, и Джессика повесила трубку, раздумывая, в каком из двух своих домов Каран проведет праздники… и с кем. Ведь Шарль красивый, мужественный и опытный мужчина. Ясно без слов, он один на Рождество не останется.
Когда-то люди такого типа пугали ее. Но Лилиан и Патрик частенько приглашали Джессику обедать, и чем лучше она узнавала опытного и умудренного жизнью зятя, тем более непринужденно чувствовала себя в компании зрелых, уверенных в себе мужчин.
В январе Джессика набралась храбрости, сама позвонила Шарлю и призналась, что не может подыскать для отца подходящую экономку.
— Пожалуйста, забудьте о своем обещании, если я доставляю вам лишние хлопоты, — закончила она, моля господа, чтобы родственные чувства деверя выдержали это испытание…
— Вы оскорбляете честь французов, — ответил Каран, и Джессика поняла — ее поддразнивают.
— Гмм… д-до свидания, — сказала Джессика, не признаваясь себе, что очень рада этой дружеской насмешке.
В феврале к поискам и отбору подходящей экономки подключилась сестра и быстро решила — одна из претенденток, суровая с виду миссис Смит, как нельзя лучше подойдет, чтобы вести хозяйство у их вечно недовольного отца.
— Отец не согласится, пока сам не посмотрит на миссис Смит, — сказала Джессика сестренке.
— Черта с два! — рассмеялась Лилиан. Джессике казалось, после свадьбы сестра очень похорошела. — Я сказала миссис Смит — жалованье ей будут выплачивать ежемесячно через банк Патрика, так что старый скупердяй не сможет ныть, будто не может себе этого позволить. А сейчас позвони во Францию. Радость моя, ты все еще хочешь уехать?
Джессика кивнула. Рассудив, что нужно пожить пару недель с миссис Смит и передать дела, Джессика решила сказать Шарлю, что приедет где-нибудь в середине апреля.
— А точнее? — придирчиво спросил Каран.
— Точнее некуда! — ответила Джессика и весело рассмеялась. Когда на другом конце провода воцарилось короткое молчание, она поняла — смех удивил Шарля не меньше, чем ее саму. Поэтому она посмеялась еще немного. — Я… гм… доберусь сама, — быстро добавила Джессика.
— Я постараюсь быть точно. И еще пришлю вам, как туда доехать, — ответил Каран. Прежде чем повесить трубку, он добавил: — Сэнди и Адмирал с нетерпением предвкушают увидеть вас.
— Сэнди и Адмирал?
— Ваши питомцы, — пояснил Шарль.
— А-а… гм… Это ничего, что я согласна поработать только шесть месяцев? — спросила Джессика, испугавшись, что все может сорваться в последнюю минуту.
— Ничего, ничего, — спокойно ответил Каран и, поскольку больше обсуждать было нечего, попрощался по-французски: — О'ревуар.
Шарль оказался верным своему слову. Вскоре прибыли подробные инструкции, как добраться до дома… и Джессика начала собираться.
Возможно, у отца и были основания считать себя обиженным, потому что свой последний вечер в Англии Джессика провела с сестрой и ее мужем.
— Тебе совершенно не о чем беспокоиться, — уверенно заявила Лилиан. — Правда, я незнакома с Шарлем Караном, но на похоронах видела родителей Жана, и они показались мне очень славными людьми.
Лилиан крепко обняла сестру.
— Я буду скучать по тебе. — Она улыбалась, ее глаза сияли от счастья.
Патрик обхватил жену за плечи, крепко прижал к себе и в свою очередь улыбнулся свояченице.
— Помни, Джесс, если что не так, через несколько часов мы будем с тобой.
— Буду помнить, — засмеялась Джессика, заранее зная, что все будет «так». Она попрощалась с сестрой и ее мужем и подумала, что Лилиан совершенно права.
Предупреждение водителям, прозвучавшее по радио парома, заставило Джессику очнуться. Люди вокруг зашевелились. Они прибывали во Францию!
До сих пор Джессика никогда не ездила по правой стороне улицы. Сначала это казалось неправильным, но через четверть часа она совершенно освоилась и без труда вела машину, и, хотя уверенность в себе не относилась к числу ее достоинств, правила умело и аккуратно. Джессика нашла гостиницу, в которой для нее был забронирован номер, и поднялась наверх, собираясь позвонить Шарлю. Однако застенчивость все же удержала ее.
Джессика была ранней пташкой и проснулась в восьмом часу утра. Вот оно, начало новой жизни! Уехала из дома, рассталась с отцом. Она попробует жить самостоятельно, а когда вернется в Англию — если сумеет продержаться здесь полгода, — то сумеет подыскать себе и новое жилье, и новую работу.
Конечно, кое-что оставалось от материнского наследства, но этих денег надолго не хватит. Она могла бы заработать себе на жизнь, ухаживая за лошадьми. Эта работа была ей по душе. Можно будет даже взять с собой Нетти. Теперь она сможет говорить любому владельцу лошадей, что последнее место ее работы — конюшни во Франции.
У Джессики давно не было так легко на душе, как в тот момент, когда она завела мотор и отважно пустилась в путешествие по дорогам прекрасной Франции.
Вскоре вновь обретенной смелости у нее поубавилось. По расчетам, до дома Карана оставалось около часа пути.
Она понятия не имела о распорядке дня в доме своего деверя и не хотела свалиться как снег на голову. Хотя их последняя встреча с Караном состоялась более полугода назад, она легко могла вызвать облик Шарля перед своим мысленным взором — темноволосый, сероглазый, высокий, красивый, лет тридцати пяти, умудренный опытом… и тут, к собственному стыду, Джессика снова ощутила приступ болезненной застенчивости. Решив, что с волнением легче справляться на сытый желудок, она остановила машину у первого бистро.
К дому Шарля Джесс подъехала в три пятнадцать. Указания Карана оказались безукоризненно точными. Правда, когда она остановила машину у дверей дома, то мельком подумала: такие хоромы едва ли можно назвать словом «дом». Даже воспоминание о том, что Жан из богатой семьи, не подготовило к столь пышному зрелищу… Это сооружение скорее напоминало помещичью усадьбу — белый особняк с множеством окон, с широкой подъездной аллеей, просторной лужайкой и небольшим прудом перед входом, окруженный большим парком. Никакого другого жилья поблизости не было видно.
Тишина насторожила Джессику. Размышляя, не сбилась ли она с дороги, Джессика вышла из машины, держа в руке план. И тут же убедилась: никакой ошибки нет. Ненужная бумажка застыла в руке, когда знакомый голос окликнул:
